Геннадий Прашкевич - Кормчая книга
– Ты космонит?
Демиург не ответил. Впрочем, Хирам и сам понял, что упавший с небес Гарб никак не мог быть космонитом. Слишком громоздким выглядело тело. Космониты не могли выглядеть так.
«Уитни… – выдохнул демиург. – Ты ведь не хочешь… Чтобы в твоих лесах стало нечисто?…»
– Не хочу.
«Тогда… Свяжись…»
– С МЭМ? – испугался Хирам. В его сознании, как мотылек у огня, бился отчаянный призыв тиганы: «Уходи, Хирам! Там опасно…» – Как я могу связаться с МЭМ?
«Войди… В город…»
Хирам хотел возразить, но глаза демиурга затопило тяжелой туманной дымкой. Он уже не слышал. Он правда попытался прорваться сквозь эту тяжелую дымку, но сил не хватило. И слова, которые Хирам разобрал, показались ему бессмысленными:
«Первый же лайкс… Не обязательно… Входить в Город…»
Звон цикад.
Тень под бумажным деревом.
Запах смерти, сгустившийся над телом демиурга.
Несколькими движениями Хирам снял убивающую демиурга боль. Теперь он уснет. Не менее двадцати часов спокойного, ничем не нарушаемого сна. Но пробуждение, если вовремя не придет помощь, может оказаться последним.
V
«…У нас ничего не получится, – шепот тиганы Ри (на самом деле она кричала) с трудом доходил до Хирама. – Серое пятно слишком близко. Я не могу связаться с Матерью, я теряю тебя. Вернись, Хирам. Илла испугана.»
ПОИСК ВО ВСЕХ СЕКТОРАХ…
НА ОРБИТУ ВЫВЕДЕНЫ РЕЗЕРВНЫЕ ЗОНДЫ…
ПОЯС ТРЕБУЕТ ПОЛНОЙ ЗАМЕНЫ МАЯКОВ СТАУТА…
«…Мы теряем тебя, Хирам.»
ПОЯС И МЭМ УТОЧНЯЮТ ПРОГРАММУ…
«…Демиурги работают. Они найдут Гарба. Тебе нельзя оставаться возле него. У тебя есть Илла и я. Мы ждем, Хирам. Но мы не можем ждать долго. Демиург, упавший с неба, источает смерть. Он убьет наших будущих детей, Хирам.»
– А у демиургов бывают дети?
«…Я не знаю, как они размножаются.»
– Он смотрит совсем как человек.
«…Много красного, Хирам. Демиург не включен в Игру. Уходи, мы не можем ждать.»
– А если речь идет о Приближении?
«…Нас бы предупредили.»
– Уходите. Я догоню.
ПОЯС МЕНЯЕТ ПРОГРАММУ…
АССОЦИАЦИЯ МЭМ ВЫШЛА НА ТОЛКОВАТЕЛЕЙ…
Хирам внимательно вслушивался.
Он никак не мог понять, что больше его тревожило: страх перед Городом, невозможность связаться с Матерью или умирающий демиург? Сбои в Большой игре естественны, они происходили и всегда будут происходить. Без связи с Матерью люди Уитни жили иногда неделями, но умирающий демиург…
ЧЕЛОВЕК ОТВЕТСТВЕН.
Наверное, в Городе шумно и опасно, подумал Хирам.
Над Городом висят хмурые тучи. Они низкие, они пахнут смертью, как обломки разбившейся железной машины. Но при всем этом демиурги летают к звездам. У них нет будущего, они все из прошлого, они – отставшие, они – рабы грязных машин, но каким-то образом летают к звездам. И у них есть МЭМ. Ходят слухи, что Мать умеет связываться с нею. Это тоже странно: связываться с машиной. Ведь МЭМ – машина. Даже Большая игра не предполагает такого. Тигана Ри права: я должен довести Игру до конца, вывести Ри и Иллу к Большому биосинту, тогда Мать ответит на все наши вопросы. У меня накопилось много вопросов. Я доверху набит вопросами. Говорят, что МЭМ знает все.
Как это – все?
Ты сидишь ночью у костра и думаешь о Ри и об Илле.
Ты сидишь у костра и думаешь о том, как выиграть Большую игру. Ты думаешь о темном Городе и демиурге, тебе тяжело, ты утратил связь с Матерью, ты боишься потерять возможность стать отцом, но ты все равно пытаешься представить будущее. Тебе тяжело. Ты слышишь полет ночной птицы, ее смутный крик. Ты отчетливо слышишь слабый хруст ветки под ногой зверя. Но как это – знать все? Даже самые сильные Толкователи говорят, что знают только окружающие миры.
Наклонившись над демиургом, Хирам прислушался к сбивчивому дыханию.
Демиург отравлен и обожжен. Он отталкивает всем своим видом. Он отвратительно бледен, как глубоководная медуза, как трава, выросшая в пещере. Почему свободе необъятной Сухой степи и солнечным лесам демиурги предпочитают тесные каменные пещеры? Разлив рек, нежные ветры с юга, красный куст, над которым дрожат ядовитые испарения, безмерный ход рыб, поступь зверя, шуршание бумажного дерева – почему они не видят красоты мира?
ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН.
Он вдруг увидел Летнее поле мира Уитни.
Бревенчатая стена отделяла толпу от Большого биосинта, но люди чувствовали его и радовались его присутствию. Много людей, и все Уитни. Они собрались задавать вопросы Матери. Кто-то спросил:
– Что такое Город?
«Город – это Отставание».
– Кто живет в Городе?
«Демиурги.»
– Если Город – Отставание, а демиурги отстают, почему мы не ждем их?
«Мы идем разными дорогами.»
– А почему нам не идти вместе?
«Их путь нечист.»
– А небо? Зачем демиургам небо?
«Небо – это тоже путь.»
ЧЕЛОВЕК ДОБР.
ЧЕЛОВЕК ОТВЕТСТВЕН.
ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН.
Как Мать ведет Большую игру?
Как она связывается с каждой тиганой, с каждым путешествующим?
Если мы выиграем, подумал Хирам, я спрошу, почему отстающие не хотят бросить нечистый Город? Почему они не хотят перейти в мир Уитни, или в мир Шарнинга, или в любой из Южных миров? Почему МЭМ, которая знает все, не укажет демиургам правильный путь?
Демиург вызывал в нем страх и брезгливость и в то же время притягивал.
Так манит бездна, хотя что в этом бледном, фонящем радиацией существе могло быть от бездны?
Однажды, задолго до Большой Игры, Хирам впервые увидел в небе звездочку, неестественно быстро пересекающую небосвод. Он уже слышал, что демиурги летают к звездам, но та звездочка показалась ему очень уж маленькой. Как можно управлять такой маленькой звездочкой? Как можно жить вне биосинта, вне его возни, вне счастливых плеска и шума? Как можно жить вне мира многих превосходных вещей, не слыша утренних птиц, не чувствуя, как меняется цвет зари, как меняется цвет заката, как легко прорастает землю растение?
VI
…и только по горизонту темная долгая полоса, затянутая клубами тумана, а может, дыма.
