Александр Алейников - Магистр тайного ордена
–А я не прав? - спокойно спросил Ролиньер.
–Нет, - президент компании повернулся к Адаму,- открывай вопросы и задавай их ему, и если еще раз подобное повториться, после следующего блока рекламы здесь будет сидеть другой человек. Ты все понял?
–Да,- ответил Адам.
–Подготовьте его,- приказал президент компании,- весь грим размазал.
–Ты все сказал? - вдруг вмешался Ролиньер.
–Я!
–Ты!
–Все.
–Тогда пошел отсюда вон, и чтобы я тебя сегодня здесь больше не видел. Если еще хоть рот откроешь, я вообще уйду, интервью у меня возьмет другая телекомпания. А тебе придется подыскивать новую работу.
Президент телекомпании весь надулся, его голова казалось сейчас лопнет. Он набрал в легкие воздух, но выпустил только некий стон и пулей выскочил из зала.
Вновь загримированный Адам открыл ноутбук, когда Ролиньер положил на экран руку и вновь закрыл его.
–Начало интервью у тебя не пошло по одной причине, ты делал не то, что хотел, а то, что тебе навязали другие.
–Эфир! - услышали они голос оператора.
–Артуа,- начал Адам, быстро соображая,- думаю, всех интересует вопрос, почему вы решили предать орден?
–Хочу у тебя спросить о твоей жене, она старше тебя, или младше?
–Моя жена одного со мной года, но Артуа, мы говорим о вас, моя биография не интересует нашу аудиторию.
–Понимаю, обычно когда сюда приходит так называемая звезда, или известный политик, они до такой степени гордятся своей особой, что готовы о ней говорить часами и вне эфирного времени. Но я к этим звездам не отношусь, меня не интересует что надо вашей публике, у нас идет общение.
–Но оно ограничено эфирным временем.
–Все наши встречи Адам не проходят напрасно, но встречи с некоторыми людьми могут полностью изменить всю твою дальнейшую жизнь, в этом я полностью согласен с твоим отцом. Ты спрашиваешь меня, почему я предал орден, но разве можно понять этот вопрос, если не знать ничего о самом ордене. Кроме того, что измениться от моих слов? Ты правильно сказал, мы ограничены эфирным временем, но только тебе решать чем оно в течение двух-трех ближайших часов будет заполнено. В первой части я хотел показать тебе, чем для талантливого человека заканчивается слепое подчинение глупому, но богатому авторитету.
–Спасибо,- тихо произнес Адам, услышав в свою сторону лесть и добавил,- честно сказать, ваша манера разговора немного необычна, мой первый вопрос должен был звучать так: почему вы вступили в орден?
–Отличный вопрос, если хочешь понять причину, найди, где было ее начало. Как и все юноши в отрочестве, я был полон поиска себя, своего места в этом мире, искал какую-то цель в жизни. Я был не похож на своих сверстников, моя семья была довольно обеспеченной, отец часто разъезжал по миру, беря меня с собой, друзей, в общепринятом понимании у меня тогда не было. Деньги всегда создают барьер в общении, если ты знакомишься с теми, у кого их не много. Мои школьные знакомые предпочитали гонять в футбол, когда я проводил целые ночи за книгами. Я не читал, я поглощал знания, которые впитывал в себя мой мозг.
В один из дней у меня наступил кризис. Он у всех наступает, когда задаешь себе вопрос: а ради чего все это? Религия бы помогла, если не замечать того, что происходит внутри ее стен, да не углубляться в те книги, которые принимаются паствой только на веру.
Конечно поиски продолжались, только теперь они назывались сексом и наркотиками. В итоге, меньше чем за год я превратился в циника, мне казалось, что я познал жизнь во всей ее глубине. За той чертой, где я стоял, дальше была только смерть. В этой жизни меня уже ничего не привлекало, удивить ничего не могло, удовольствий я уже не испытывал. Часто начал задавать вопрос, а для чего тогда жить?
Вот тогда я и пришел в орден. Меня туда привел мой отец, долго он меня не уговаривал. Он лишь сказал: возможно это то, что на сто восемьдесят градусов изменит твою жизнь, но решить ты должен сам. Долго я не думал, в конце концов, что мне было терять?
В итоге меня приняли.
–Значит, вы вступили в орден после того, как разочаровались в жизни?
–Да.
–Это вам помогло?
–Это всем помогает, одним больше, другим меньше. Каждый, вступая в какую-то организацию, всегда ждет чего-то.
–Но вы в конце концов разочаровались?
–Разочарование, это не то слово, которое сюда можно применить. Разочарование наступает у того, кто создал себе иллюзию, которую он хотел бы иметь. В моем случае этого быть не могло, поскольку я иллюзий не питаю.
–Давайте я перефразирую, орден несет в себе зло?
–Это одна из форм защиты, вот что ищет большинство в ордене, другие хотят власти, третьи специфичного удовольствия, кому-то нравится секретность и таинственность. Орден сам по себе нейтрален, как скажем океан, но его населяют люди, а вот они уже формируют его.
–В некоторых книгах пишут, что все правительства входят в те, или иные ложи и именно там, а не в кабинетах власти принимаются решения, вы согласны с этим?
–Частично.
–Что вы имеете в виду?
–Король, премьер-министр, или президент может за день принять кучу постановлений, подписать сотни приказов. Если взять гроссмейстеров большой ложи, они управляют десятком стран. Вы представляете себе, сколько они должны читать, что бы указывать власть имущим, что они должны подписывать, а что посылать на нужную гроссмейстерам доработку?
–Тяжелая работа, но для этого у них могут быть заместители.
–Тогда получается что правят не они, а целая когорта.
–Но чем больше иерархия, тем более она нуждается в промежуточных звеньях.
–Так и есть, только руководителям указывают на основные моменты, а второстепенные они вправе решать сами. Для этого есть лоббисты, представляющие интересы крупных компаний, вот они и формируют многие законопроекты.
–Боюсь, что власть имущие не признают этого факта.
–Хоть один бюрократ поднялся со своего места и сказал: я бесполезен, увольте меня! Ни один, ему проще уволить вас. Если поставить под сомнение привычный институт власти, то резонен вопрос: а кого выбирает народ? А чем тогда занимаются десятки тысяч политиков в кабинетах власти, кроме как защищая интересы своих богатых хозяев?
–Большая часть зрителей не поверит вам. Они не согласятся с тем, что есть некие люди, стоящие за теми, кого они выбирают на выборах.
–Труднее всего признать, что немалую часть жизни ты следовал не по тому пути, читал не ту литературу, а то, что слышал по телевизору было обычным враньем, проплаченным теми, кому это выгодно. Мужество, это когда ты можешь честно смотреть в себя, без вранья и придумывания новых иллюзий. Если зрители, сидящие перед экраном телевизора, хоть на миг задумаются о том, что я сказал, тогда поймут, почему выбранный ими кандидат так разочаровал их после вступления во власть.
