Пол Андерсон - Психотехническая лига
— Мы почистимся и позавтракаем здесь, — сказал Нэйсмит. — После этого отправимся.
Дженни не последовала за ними в дом. Джимми, проснувшись от поднятого ими шума, был рад возвращению своего отца (Лампи снова надел маску), но Нэйсмит уделил ему до разочарования мало внимания. Он сказал Розенбергу, что троим из них следует оставаться здесь, сколько возможно, прежде чем отправляться к деревне, но есть надежда, что оттуда вышлют за ними лодку через несколько дней.
Лицо Дженни было холодным и бескровным, когда Нэйсмит и Лампи пошли обратно к машине. Когда она улетела, Дженни расплакалась. Розенберг хотел было уйти и дать ей разобраться с этим самой, но она слепо ухватилась за него, и он утешил ее, насколько смог.
XI
Попасть в плен трудности не составило. Нэйсмит просто забрел в общественную уборную в Юните Орегон и стянул маску, чтобы умыться; стоявший рядом мужчина спешно выскочил, а когда Нэйсмит вышел, то был сбит шокером полицейского Юнита. Вот то, что случилось потом, стало тяжелым испытанием.
Он очнулся, раздетый и в наручниках, в клетке, совсем незадолго до появления команды безопасников, прибывших, чтобы увести его.
Это потребовало дополнительных предосторожностей в виде связывания ему лодыжек, прежде чем запихать его в джет. Он кисло усмехнулся, приняв это как своего рода комплимент. Говорилось мало, пока джет не сел в секретной штаб-квартире, бывшей по совместительству ранчо в Вайоминге.
Там они взяли его в работу. Он смиренно покорился всем идентификационным процедурам, о каких только слышал. Флюороскоп не показал в его теле ничего спрятанного, кроме коммуникатора, и заговорили было об извлечении его хирургическим путем; но решили подождать распоряжений от вышестоящих, прежде чем предпринимать такую попытку.
Его допрашивали, а поскольку он убил двоих или троих их собратьев, то при этом использовались методы, стоившие ему пары зубов и бессонной ночи. Он сказал им свое имя и адрес, но больше практически ничего.
Приказы пришли на следующий день. Нэйсмита запихнули в еще один джет и полетели с ним на восток. Вблизи цели джет обменяли на заурядный, неприметный флаер. Приземлились после наступления темноты на землях большого нового особняка в западной Пенсильвании — Нэйсмит припомнил, что здесь жил Роджер Уэйд — и его ввели внутрь. Под жилыми этажами была звукоизолированная комната с полным набором инструментов для допросов. Пленника усадили в снабженное ремнями кресло, привязали и оставили на время, чтобы он обдумал свое положение.
Он вздохнул и попытался расслабиться, откинувшись на металлическую спинку кресла. Это было неудобное сиденье, холодное и жесткое, когда оно прижималось к его обнаженной коже. Помещение было длинным, с низким потолком, скучное в белом сиянии мощных флуоресцентных ламп, и полнейшая тишина в нем заглушала его дыхание и сердцебиение. Воздух был прохладен, но это поглощение звуков почему-то совершенно задушило его. Он сидел лицом к бесстрастным циферблатам детектива лжи и электрического нейровибратора, а тишина нарастала и нарастала.
У него болела голова, и он страстно желал сигарету. Глаза после бессонной ночи были словно песком засыпаны, во рту был отвратительный вкус. Однако большую часть его мыслей занимала Дженни Доннер.
Немного погодя открылась дверь в конце комнаты и к нему медленно направилась группа людей. В авангарде он узнал массивную фигуру Уэйда. За ним тащился бородатый мужчина с худым, желтоватым лицом; молодой парень, худой, как рея, с мертвенно-белой кожей, нервозно сжимающий и разжимающий кулаки; сухопарая невзрачная женщина; и неизвестный ему коренастый, плотного сложения, подчиненный, предположительно безопасник на жаловании у Уэйда. Прочие были знакомы по досье Службы: Левин, личный врач Уэйда; Родни Борроу, его главный секретарь; Марта Дженнингс, американист-организатор. В их глазах была смерть.
Уэйд прямиком направился к Нэйсмиту. Борроу притащил ему стул, и он сел и взял сигарету. Никто he заговорил, пока он не зажег ее. Потом он выдохнул дым в сторону Нэйсмита и мягко сказал:
— Согласно официальным записям, ты на самом деле Роберт Нэйсмит из Калифорнии. Но скажи мне, это лишь еще одна фальшивая личность?
Нэйсмит пожал плечами.
— Тождественность[5] — это философская категория, — ответил он. — Где заканчивается подобие и начинается тождественность?
— Хм, — Уэйд медленно кивнул. — Мы убили тебя по меньшей мере однажды, и я подозреваю, больше, чем однажды. Но являешься ли ты Мартином Доннером, или ты его двойник? И в последнем случае, как получается, что вы двое, или трое, четверо, пятеро, десять тысяч — являетесь полностью идентичными?
— Ну, не совсем, — сказал Нэйсмит.
— Не-е-е-т, есть маленькие шрамы и особенности, вызванные обстоятельствами — и привычки, язык, акцент, занятие. Но с точки зрения полиции ты и Доннер являетесь одним и тем же человеком. Как это сделано?
Нэйсмит улыбнулся.
— Сколько мне предложат за эту информацию? — парировал он. — Равно, как и за прочую информацию, которая, как вы понимаете, у меня есть?
— Так. — Глаза Уэйда сузились. — Тебя не захватили — на самом-то деле. Ты сдался.
— Может быть. Вы еще кого-нибудь поймали?
Уэйд переглянулся с офицером Безопасности. Потом, решившись, отрывисто заговорил.
— Час назад мне доложили, что мужчина, отвечающий твоему описанию, был адресован в Миннесоте. Он признался, что он Юхо Лампи из Финляндии, и я склонен поверить ему, хотя мы еще не проверили записи в месте прибытия. Скольких из вас мы еще можем рассчитывать встретить?
— Сколько вам будет угодно, — сказал Нэйсмит. — А может, и больше.
— Хорошо. Ты сдался. Ты должен понимать, что у нас никаких причин щадить твою жизнь — или жизни. Что ты надеешься приобрести?
— Компромисс, — ответил Нэйсмит. — Разумеется, включающий наше освобождение.
— Сколько ты соизволишь нам теперь рассказать?
— Естественно, как можно меньше. Нам придется поторговаться.
Морочь им голову! Морочь им голову, чтобы оттянуть время! Сообщение из Рио должно скоро прийти. Оно должно прийти, иначе мы все мертвецы.
Борроу наклонился над плечом своего хозяина. Голос его был высоким и надтреснутым, он едва заметно заикался.
— Как мы узнаем, что ты говоришь правду?
— А как вы это узнаете, даже если будете меня пытать? — Нэйсмит пожал плечами. — Ваши ищейки должны были доложить, что у меня иммунитет к наркотикам.
— Способы все же есть, — сказал Левин. Его слова тускло падали в заглушающей их тишине. — Префронтальная лоботомия обычно эффективна.
