Алексей Барон - Те, кто старше нас
— Как мы могли их вспомнить? — удивилась Беатрис. — Память генов?
— Памяти генов не существует, — сказала Зара. — В смысле прижизненных впечатлений.
Ее поддержала Лаура:
— Это помним не мы.
— А кто?
— Те, кто старше нас.
— Ты так уверена?
— Другого объяснения нет. Никто не может вспомнить динозавров, вымерших семьдесят миллионов лет назад.
— Да, действительно, — согласился Зепп. — Продолжай, пожалуйста.
— Смотрите, вот Роджер Бэкон. Это, вероятно, Ибн Сина в бухарский период жизни. Имя следующего человека неизвестно, а жаль. Похоже, именно он придумал колесо.
На подушках мечется больной:
— Света, больше света…
— Гете.
Еще один умирающий:
— Иду искать великое, быть может…
— Рабле.
Лаура замолчала. На экране продолжали появляться лица. Мужские, женские, старые и молодые, грустные и веселые, хотя веселые — совсем редко. И старые — редко.
— Да, — сказал Кшиштоф. — Поразительные возможности для историков. Вот это подарок!
— Каковы же выводы? — спросил я.
— Выводы? — удивилась Лаура. — Они очевидны. Во-первых, наша психика подвергается осмысленному воздействию. По-моему, это несомненно.
— А во-вторых?
— Мы победили в себе зверя. Мод права, иначе бы с нами не разговаривали. Вот что означают Кронос-инсайты. Думаю, они будут продолжаться, но уже в менее пугающей форме.
Вспыхнул свет. Самое растерянное лицо было у Круклиса, насколько я помню.
Все хорошо в меру. А у нас же дня не проходило без гостей. Захаживали, заглядывали, забегали на минутку. Поговорить, обменяться мнениями, отведать шанежек Мод или моих коктейлей, просто молча посидеть. Срабатывал известный психологический закон: если человеку с вами хорошо, он искренне считает, что вам с ним не хуже. Закон этот даже в наш просвещенный век знали не все. И хотя почти каждый посетитель следил за визитом и сам по себе бывал у нас не слишком долго, когда число таких визитов переваливает за полсотни…
В общем, времени для общения с женой у меня не оставалось. Мы не могли обменяться мнениями по важным вопросам, да и просто узнать друг друга поближе. Я стал подозревать, что либо женился на общественном достоянии, либо общество бессовестно крадет мою собственность.
Оба варианта не радовали. А приемлемый способ положить конец безобразию отсутствовал. На то, чтобы пресечь поток посетителей, ни у меня, ни у Мод рука не поднималась. Оказалось, что на Гравитоне существует огромная неутоленная жажда домашнего уюта и обыкновенного добрососедского общения. Она проявлялась так понятно, трогательно и искренне, что мы уж совсем было приготовились нести свой крест до тех пор, пока наша популярность не пойдет на убыль естественным путем.
— Долго ждать придется, — посетовал я.
— Нет. Найдутся люди с повышенной чуткостью, — утешила Мод.
И оказалась права. В одно прекрасное утро по всей станции включились громкоговорители принудительного вещания. Обычно такое делалось при каких-то чрезвычайных происшествиях. Но никакого ЧП не случилось. Бесценная Беатрис отчетливо, трубным таким гласом объявила, что кабачок «У Сержа-Под-Водопадом» открыт для всех желающих «со времени естественного пробуждения миссис Рыкофф и до семнадцати ноль—ноль по Гринвичу, но ни минутой дольше».
Потом послышалась возня. В эфир прорвался Сумитомо.
— За исключением исключительных случаев, — торопливо вставил он.
— Никаких исключений! — отрезала его заместительница.
— И ты, Беатрис… — горестно молвил губернатор. — Граждане, к оружию!
С тех пор полегчало. Граждане к оружию не бросились. Случались дни, когда к нам приходило не больше двух—трех человек.
— А ведь хорошо без козы, — сказал я.
— Верно, Иов, — улыбнулась Мод.
6. КРОНОС
Вопреки всем волнениям, в периколлапсарий мы вошли совершенно благополучно. Избыток работы не оставлял особого места эмоциям. Поскольку период максимального сближения с Кроносом весьма короток, все старались использовать каждую минуту. Практически весь исследовательский арсенал станции сосредоточили на одной точке. Кроме того, Гравитон в упор стрелял исследовательскими зондами.
Шел третий час ночи, но на борту мало кто спал. Только в зале управления собралась чуть ли не треть экипажа. Тут были Абдид, Сумитомо, завернутая в плед Оксана — после Феликситура она частенько мерзла, были Зепп, Мод, Кшиштоф. Отработавшая смену Лаура тоже не уходила. Пристроившись в кресле, она что-то вязала доисторическими спицами. Анджела тихо играла на флейте.
Все поглядывали на экран гамма-телескопа, где в ореоле излучений зиял аспидный провал.
Кронос вел себя неспокойно, посылая гравитационные волны одну за другой. Их анализировал Архонт. Через короткое время систематизированная, разложенная «по полочкам» информация утекала к десяткам специалистов. Наступило горячее времечко, когда за минуту рождались и гибли гипотезы. На их обломках расцветали докторские диссертации. У тех, кто их еще не имел. А те, кто уже имел, с замиранием духа ждали, не проплывет ли где шальной Нобель.
В этой атмосфере отрешенности прошло секунд двадцать, прежде чем кто-то изумленно вскрикнул.
На одном из боковых экранов показалось нечто, чего быть не должно под боком у «черной дыры». В голубой мути видеокристалла вспыхивал блик, радарная отметка.
— Что такое? — поразился Сумитомо. — Архонт, почему не докладываешь?
— Объект идентифицирован. Это спасательный бот. Для станции опасности не представляет.
— Бот? Какой еще бот? Чей?
— Наш.
— Давай телескопы!
— Выполняю.
Башня главной обсерватории немедленно развернулась. С помощью звездных рефракторов мы и в самом деле получили потрясающее по четкости изображение самого обыкновенного спасательного бота. Судя по бортовому номеру, того самого, на котором наша планетологическая экспедиция не так давно вернулась с Феликситура.
— Невероятно! Как он мог оторваться? — пробормотал Сумитомо.
— Он не оторвался, — с досадой ответил Абдид.
Подтверждая его мнение, в дюзах шлюпки начали тлеть огни. Развернувшись, она стала удаляться.
— Но почему не сработали оповещатели старта? — все не мог понять Сумитомо.
— Потому что их отключили.
Сумитомо разразился длинной фразой на старояпонском языке.
— Только влюбленный юнец в пору цветения сакуры забывает кодировать стартовые ключи, — механически перевел софус. — Вакаримасу, да?
— Да уж, — растерянно сказал Сумитомо. — Сайонара.
— Суми, ты все равно его бы не остановил, — утешил Абдид. — Кодировать ключи спасательной шлюпки запрещено правилами безопасности.
