Кир Булычев - Чума на ваше поле!
— Здесь недалеко, — сказал он, — но, к сожалению, плантации находятся под контролем Лю, помнишь его?
— Помню.
— Так что ты посмотришь и сразу обратно. Большего я тебе не обещаю. И попрошу тебя не жечь, не вытаптывать, не заливать напалмом поля крестьян.
— Что ты знаешь?
— Когда-то я читал, — сказал образованный полковник, — что сделать великую скульптуру просто — надо взять камень и отсечь от него все лишнее. Так же и в деле разведчика. Я ведь хороший разведчик. Я собираю всю информацию и выбрасываю лишнюю.
— Расскажи обо мне.
— О тебе мне трудно рассказывать.
Они вышли к машине, солдат сел за руль, полковник рядом с Леной.
— И все же расскажи. А то я сама расскажу.
Снизу от реки поднимался туман, сверху низко ползли облака, так что дорога очутилась между двумя белыми массами. Солнце пропало, и птицы примолкли, хотя из тумана доносились разрозненные голоса и вскрики птиц.
У Лены уже пропало настроение исповедоваться. Она смотрела на профиль полковника и любовалась его строгостью, точностью линий. Мне повезло, думала она, мне так повезло, что этот мужчина любил меня. И, может, любит сейчас.
— Ты представляешь для них опасность; нужно было стечение обстоятельств, чтобы тебя до сих пор не убили — у тебя удачная карма…
— Карма?
— Вы называете ее судьбой, но это больше, чем судьба.
— Лучше бы мне не существовать.
— Тогда бы я тоже не существовал. Тебе этого хотелось?
Она положила руку ему на коленку.
— Хорошо, что ты существуешь, — сказала она.
— Но ты меня отталкиваешь.
— Я думаю, — сказала Лена, — что ты многое знаешь, еще о большем догадываешься. Тебе нужно мое признание?
— Я ломаю голову — в чем твоя угроза. Ты мне кажешься самой безобидной женщиной на свете.
— Так и есть, — призналась Лена.
Машина остановилась, не доезжая до моста, скрытого в тумане.
Из тумана вышли два человека, в одежде шанов — бирманских горцев.
Наронг заговорил с ними. Они слушали с неподвижными и даже скучными лицами — наверное, им уже давали эти инструкции.
— Вот это, — сказал полковник Лене, — Маун Джо, он говорит немного по-английски. Маун Каун не говорит.
Горцы поклонились. Они не встречались с Леной взглядами.
Полковник был не уверен, как будто не хотел отпускать Лену, но гордыня не позволяла отказаться от обещания.
— Ты где оставила камень? — спросил он.
— Он со мной, в сумке. И это еще не значит, что я хочу убежать. Но у меня все ценное с собой, в сумке.
— Хорошо, — поморщился полковник, — я думал, что ты его потеряла. Я жду вас здесь же через шесть часов. Слушайся во всем этих людей.
— Я уже поняла.
Она пошла к границе, но Маун Джо догнал ее, дотронулся до плеча и сказал:
— Иди туда.
Показал вверх по реке.
Все правильно. Они не хотят идти через мост, они перейдут речку выше, где лодки.
Она оглянулась. Полковник стоял по пояс в тумане. Он смотрел ей вслед. Поймав ее взгляд, улыбнулся, видно, уже не надеялся, что она обернется.
Лена шла между двумя шанами — один спереди, второй сзади. На них были синие куртки, синие же широкие, короткие штаны, которые были еще недавно в моде у наших женщин, головы обмотаны полотенцами — будто это солдаты в униформе очень экзотической армии.
Отвратительный запах догнал ее. Она обернулась — Маун Каун раскурил толстенную сигару в кукурузных листьях — точно как початок. От нее и исходила вонь.
Лена испугалась, что эта вонь всех вокруг перепугает, но второй шан не обратил внимания на этот проступок коллеги.
Скользя по росистой траве, они съехали к реке. Она и здесь была такой быстрой, что, пожалуй, не переплыть. Несколько узких долбленок с высокими загнутыми носами лежали, вытянутые на берег.
— Садись, — сказал Маун Джо.
Лодку было трудно разглядеть. Клочья тумана то скрывали ее целиком, то на несколько секунд открывали.
Они стащили лодку с берега, и она закачалась в неглубокой воде. Лена забралась в неустойчивую лодку — более ненадежного судна ей видеть не приходилось.
Маун Каун толкнул лодку в корму и прыгнул в нее, когда она уже заскользила по воде.
Лодку понесло вниз, все быстрее и рискованней — Маун Джо подобрал со дна небольшое весло и стал управлять им, Маун Каун раскачивался на корме, как противовес.
Лодку несло на устои моста, но шанов это не беспокоило, Лена решила, что это и ее не должно беспокоить.
Стоки моста, зеленые от лишайников и плесени, пронеслись в нескольких сантиметрах. Ниже по течению река становилась шире и спокойнее. Тогда Маун Джо начал править к дальнему берегу.
Они пристали как раз там, где начиналась узкая тропа.
Она круто вела вверх среди кустов, в большинстве своем оказавшихся, как назло, колючими.
Тропинка становилась все уже, Маун Джо не опасался колючек, а о Лене никто и не думал. К тому же из зеленой чащи вылетали отвратительные москиты и даже оводы.
Жарко в этой чаще было так, словно ее не проветривали с прошлого года.
И только когда Лена готова была уже повернуть назад к цивилизации, лимонаду и славному возлюбленному, тропинка вывела их на простор — то есть на сельскую дорожку.
По ней они пошли быстрее.
Дорожка забирала все выше и выше, и так продолжалось минут сорок. Лена терпела. Почему, в конце концов, она, профессиональная спортсменка, должна уступать двум необразованным горцам?
Колючки и бананы сменились настоящими деревьями, уже потерявшими листву.
Неожиданно дорожка вывела их на маленький перевал.
И с него открылся чудесный вид на долину, частично поросшую лесом, а кое-где лес раздавался, уступая место сухим рисовым полям… И не только рисовым полям.
Маковые поля еще цвели — кое-где отцвели, а так — цвели.
И потому казались аккуратными красными заплатками.
Вот они, вот она, Америка Колумба! Неужели нужно радоваться выполненному долгу? Надо. Другого пути нет.
И стало жалко, что она больше никогда не увидит Наронга, не вернется в то самое бунгало, не говоря уж о городе Веревкине Тульской области.
Маун Джо обернулся к ней и спросил.
Вопроса она не поняла, но поняла, о чем он хочет спросить: какое из полей ей больше по душе?
Она показала на то, которое было ближе других, оно лежало на склоне, как раз под ногами. Заодно Лена отметила положение соседних участков.
Туман разошелся — впрочем, они забрались довольно высоко. Облака также сначала источились, а потом и вовсе рассеялись.
Спускаться пришлось без дороги, Маун Джо шел медленно и все время оборачивался, проверяя, ступает ли Лена в его след.
Большой жук пробежал по ветке рядом с лицом Лены, паутина покачивалась там, куда он ринулся, испугавшись людей. Паутина была размером с дверь — не только жукам там место найдется.
