Василий Головачев - Дети Вечности
Забава Боянова стоя разговаривала с заместителем в парке на площади Славы, когда ЭТО произошло: рядом, за кустами роз, возник переливчатый метровый шар – мыльный пузырь, да и только! – стал расти и трасформироваться в подобие радужного конуса с волнующейся поверхностью. Одновременно с этим и Забава, и ее собеседник почувствовали беззвучный толчок по нервам – словно волна морская накатила на берег и схлынула, оставив на песке клочья пены.
«Пузырь» превратился в макет когга в одну десятую натуральной величины – два метра в высоту, два по периметру кормы – и повернул к людям «ухо» главной деформационной антенны. Снова на голову Забавы обрушилась «волна кипящей воды», просачиваясь в мозг, ища незаблокированные «щели» и «дыры». Реакция женщины была мгновенной, она всегда была максимально собранной, готовой ко всем неожиданностям, но ее ответный пси-выпад гнева и ярости пришелся на пустое место: «макет когга» исчез, будто выключили проектор, посеяв в душах людей сомнение в реальности виденного. Запахло травой.
Заместитель рассмеялся не очень искренне.
– Кто-то пошутил с «динго», а может, в парке работает автоматика развлечений. Мы с тобой разговаривали о возможностях погранслужбы, а координатор парка подслушал и выдал игровой фантом.
Забава зорко огляделась, отмечая, что некоторые из посетителей парка, видимые в просветы между деревьями и кустами, ведут себя возбужденно, и вызвала дежурного по отделу безопасности (рацию компьютерной связи она не снимала ни днем, ни ночью).
– Срочную связь с опером-прима дать можете?
– Индекс срочности? Он находится за пределами Системы.
– Знаю. Индекс «сто».
– Ждите.
– Ты что? – проговорил заместитель, меняясь в лице. – Кто-то просто пошутил…
– Шутками здесь не пахнет, – оборвала его Боянова. – Разве что это шутки Конструктора, он уже вошел в Систему. А мы ждем… у моря погоды…
– Опер-прима… отдыхает, – с заминкой доложил дежурный инк отдела. – На связи дубль-состав. Сообщение соответствует индексу?
– Соответствует. Кто старший дубль-состава?
– Баренц.
– Ярополк, это Боянова. Я только что была свидетелем необычного происшествия…
– «Призрак»? Я имею в виду голографический фантом.
– Д-да… впрочем, не совсем, «призрак» был с пси-сопровождением.
– Значит, они добрались и до Земли. Мы думали, это местное явление, связанное с близостью Конструктора. Дьявольщина!
– Кто – они?
– Никто толком не знает, Аристарх тоже.
– Савичу говорили?
– Ему лично показалось, что призрак походил на кровать.
– Что?!
– Он давно не отдыхал, «призраки» удивительно точно угадывают желания, яркие мысленные образы.
– Может быть, это и в самом деле деятельность Конструктора? Так сказать, психологическое тестирование человечества?
– Твое предположение уже запоздало, первым его сформулировал твой «роденовский мыслитель». А сообщения множатся, как пузырьки мыльной пены. Вероятно, это действительно фортель Конструктора, недаром он разделился на две части перед появлением «привидения».
– Не пора включать «полундру»?
– Кий-Коронат предлагал, но Аристарх ответил одной фразой: не гони лошадей. Кстати, Грехов его поддержал. Знаешь, что он сказал? Пора вам наконец научиться выделять ситуации, действительно требующие максимального напряжения и организованности.
– Поняла. Конец связи.
Забава задумчиво дотронулась до первых клейких листочков на ветке тополя, глубоко вдохнула свежий весенний воздух. Апрельский лес был похож на рисунок акварелью: нежно-зеленое и туманно-серое пространство, заполненное тишиной пробуждающейся жизни, будило древнюю родовую память, воскрешая ностальгические грезы по ушедшему в прошлое миру детства. Недаром потянуло из кабинета на природу, подумала Забава, борясь с желанием полностью расслабиться хотя бы на несколько минут, пока она не одна. Грехов прав, надо научиться отличать периоды спокойного бытия от периодов бешеной гонки за острыми ощущениями. Жить в постоянном напряжении не может никто, даже интрасенс.
Она пошла по дорожке к выходу из парка, забыв, что заместитель ждет ее заключения, потом наконец расслышала, как растерянный собеседник безуспешно пытается что-то спросить, обгоняя ее и заглядывая в лицо.
– Что?.. Извини, Павел.
– Я не понял, вы серьезно о Конструкторе? Он на Земле?!
– Явление Конструктора народу… – пробормотала Боянова, очнулась окончательно, тряхнула головой. – Похоже, у «спасителей» Конструктора появился лишний повод для раздувания религиозной истерии. Не завидую безопасникам-наземникам. Помчались в совет, Паша, все меняется.
Конструктор углубился в пространство Солнечной системы на пятьдесят миллионов километров, и Совет безопасности собрался вновь, чтобы решить его судьбу, а заодно и судьбу человечества.
Не было торжественных или выспренних речей и заявлений, не было шапкозакидательских призывов к «войне» или панических воплей о необходимости повального бегства за пределы Системы, пружина ожидания чудовищных и непредсказуемых событий сжалась до таких пределов, за которыми уже не было места суете и славословию. Это, конечно, не означало, что все участники совещания были единодушны в обсуждении единственно правильного решения, но они не предлагали и заведомо невыполнимых или откровенно спекулятивных решений, кожей ощущая присутствие чужого в своем космическом доме.
Больше всего споров разгорелось не по поводу что делать – ясно было и так, что Конструктора необходимо остановить любой ценой еще до земной орбиты, дальше ему ходу не было, дальнейшее его продвижение означало гибель основной базы человечества, гибель цивилизации, ибо вряд ли колонии у других звезд смогли бы сохранить технологический потенциал без помощи извне, – нет, основная дискуссия развернулась по вопросу, далекому от объяснений: что означают «привидения», посетившие практически каждого человека в Системе и усилившие отрицательные массовые эмоции у некоторых слоев населения Земли?
Мнения ученых, философов, глобалистов и экспертов разделились, а так как дискуссия грозила затянуться, председатель совещания предложил отложить обсуждение проблемы до появления новых данных. Решено было сохранить в Системе режим ГО, подготовить слой пространства в поясе астероидов между орбитами Юпитера и Марса в качестве «ничейной полосы» для последних экспериментов по остановке Конструктора, если он не остановится сам, и в качестве последней меры готовить операцию «экстремум», то есть глобальную эвакуацию населения Земли и Марса, для чего срочно начать строительство станций метро на пригодных для жизни планетах ближайшего звездного окружения.
