Василий Головачев - Бес предела
Прилетели путешественники в пятницу утром, устроились и покатались по великолепной горной трассе от Палинкопфа к Гампену на специальных маршрутных электрокарах, очень стильных и красивых. Затем побывали у подножия обрыва Хальт высотой около семисот метров, откуда и должны были прыгать бейсдажмперы.
Основные соревнования начинались в субботу, поэтому Устя хотя и переехала к мужу в тот же день, то есть вечером, в ресторан с компанией не пошла. Ей надо было отдохнуть и укрепить решимость, как она пошутила, хотя упрекнуть девушку в отсутствии храбрости и решительности было нельзя. Поэтому и Прохор не стал долго сидеть с друзьями и уже в начале десятого ушёл в номер, мечтая о близости с любимой.
Однако близости не получилось: Устя уже спала.
Тогда и он, полчаса посмотрев по телевизору какую-то вымученную комедию, решил лечь и «сходить в гости» к одиннадцатому Прохору, обещавшему рассекретить процесс формотрансформации. Надо было рассказать «родичу» о подозрениях на слежку, его собственных и Данияра Саблина, потому что поведение водителя внедорожника «Вольво» и в самом деле казалось неестественным. Трудно было поверить, что его следование за машиной Прохора случайно. После всех приключений, пережитых Прохором по вине Охотников, следовало ждать очередного их появления. Данияр не зря советовал быть всё время начеку и присматриваться ко всем подозрительным людям.
Переход в другое «измерение» прошёл совершенно обыденно, как шаг из освещённой комнаты в тёмный коридор.
Одиннадцатый Прохор спал. Но стоило выйти в его поле «сна-сознания», как он проснулся.
«Кто тут?»
«Извини, это я, – сказал Прохор-второй. – Разбудил?»
«Ничего, ещё высплюсь. Надеюсь, ты искал меня не форсмажорно?»
«Н-нет, хотя… похоже, мы заметили слежку».
Прохор-одиннадцатый стряхнул с себя остатки сна.
«Дьявол! Вы уверены?»
«Появился внедорожник «Вольво», ехал за мной от магазина и до дома, пристроился вплотную во дворе. Дан приехал следом, демонстративно глянул на номер внедорожника, и тот сразу уехал».
Прохор-11 с облегчением вздохнул.
«Ну, это ещё ни о чём не говорит, возможно, чистая случайность. Вот если вы его заметите ещё раз… кстати, где ты?»
«В Австрии, в Ишгле. Устя прилетела сюда на чемпионат Европы по бейсджампингу, и мы решили присоединиться».
«Кто – мы?»
«Дан с Лерой и я. Взяли билеты, визы давно отменили, сейчас с этим просто, лишь бы места были. В общем, два дня я буду здесь. Хотелось бы продолжить занятия формотрансом. Ты как?»
«Формотрансом, говоришь? Неплохо звучит, хотя родственный термин уже существует – трансформация».
«Трансформация – термин слишком общий, охватывает широкий диапазон явлений».
«Да я не против, пусть будет формотранс. Ты ещё не тренировался?»
«В прошлый раз не всё понял. Но если ты лёг спать…»
«Ничего, полчасика позаниматься можно. Я буду давать советы, ты – исполнять. Эргион зажми в руке».
«Зажал. Подожди, у меня вопрос: почему ДД сообщил вам о формотрансе только сейчас?»
«Не до того было, да и процесс формопреобразования возможен только при наличии меркабы, то есть эргиона. Вот почему он понаоставлял эргионы во всех числомирах. К тому же он сомневался в наших возможностях и намерениях, считал просто случайными попутчиками. Только битва в Узилище дала ему повод пересмотреть свои оценки».
«Побеседовать бы с ним глаза в глаза. У меня к нему накопилось много вопросов».
«Он в Безднах, ищет выход на глобальный формотрон – генератор Первоформ, который, по его соображениям, породил Числовселенную».
«Разве есть такой генератор?»
«ДД считает, что есть. Его и Владыки ищут, а ДД хочет их опередить».
«Один?»
«Он не ограничен в транзакциях почти по всему спектру числомиров и не боится Бездн. Он бродил по таким глубинам, что нам и не снились. Он считает, что в каждом из миров его сдерживают лишь рамки физических законов данного мира. Но знание формотранса даёт ему весомые преимущества».
«Откуда он знает о намерениях Владык?»
«Таглиб, его спутник, уверяет, что ДД завербовал какого-то чиновника из окружения одного из Администраторов и общается с ним».
«Крутой мужик! Хорошо, что он с нами».
«Эт точно».
«Так что, мне прийти позже? – спохватился Прохор. – Будешь спать?»
«Не будем откладывать на завтра то, что можно сделать послезавтра. Шутка. Знание формотранса может понадобиться тебе в любой момент. Лежи и слушай, я объясню тебе ещё раз, что делать для возбуждения процесса».
Прохор послушно расслабился.
* * *Устя убежала к команде ещё в семь часов утра, и он остался нежиться в мягкой постели, рассчитывая встать не раньше половины десятого.
Однако сон не приходил, перед глазами плыли геометрические фигуры, превращаясь одна в другую, – отзвуки информации, полученной от Прохора-одиннадцатого, и в голову пришла мысль испытать себя в качестве преобразователя форм. Опыт одиннадцатого «родича» возбуждал и звал на подвиги, хотелось самому тайно от Данияра научиться делать то же самое и стать повелителем форм любых материальных объектов. Как сказал ДД одиннадцатому: истинный формонавт изучает сакральную геометрию не из-за её полезности, а из-за того, что она даёт средство выхода за пределы человеческого тела с целью путешествий в другие измерения. Кроме того, она предоставляет возможность обращаться к древним знаниям о природе формы, а главное – менять эту форму по своему усмотрению. Одиннадцатый уже проверил эти постулаты и умеет трансформировать предметы, пора и нам этому учиться?
Прохор оглядел номер в поисках вещи, которую было бы не жалко потерять в случае неудачного исхода эксперимента.
Глаза остановились на тумбочке, на которой лежали гостиничные вещи – телефон, световые часы, подставка для цветов, формуляр правил и книга. Книга принадлежала Усте, небольшого формата, в мягкой обложке, довольно потрёпанная. Айпады и ридеры она не признавала и всегда брала с собой читать бумажные книги.
Прохор взял её в руки: Бунин, «Светлые ночи», на обложке вверху надпись: «Женский роман».
Он напряг память, пытаясь вспомнить, был ли у Бунина такой роман, но вспомнить смог только «Тёмные аллеи». Возможно, за Бунина и в его стиле писал кто-то из нынешних литманов, это было модно – дописывать за классиков романы и циклы рассказов.
Книга вполне подходила для исполнения замысла.
Он положил её на стол, зажал пальцами эргион, как учил одиннадцатый, и сосредоточился на формуле формоперехода.
Ничего не изменилось.
Книга осталась лежать, никак не прореагировав на мыслеволевой посыл, раппорт, как сказал бы Саблин.
Прохор смутился, воровато глянул по сторонам, чтобы убедиться, что никто не видит его позора.
