Ник. Горькавый - Теория катастрофы
Профессор кивнула:
— Культура гиперассоциативна. Обучение превращает информационные или художественные посылы мыслителей в подсознательные рефлексы, встроенные в интуитивную и эмоциональную сферы человека. Развитие интеллекта — это выращивание клубящегося пространства связей, в котором ищутся новые объединяющие идеи.
Гуслик подумала и сказала:
— Платоновское определение человека меня не устраивает, и, рассматривая человека в контексте цивилизации, я бы сказала так: культурный человек — это ассоциативный человек.
Профессор повернулась и спросила кудрявого румяного Жюльена, вальяжно развалившегося на сиденье:
— А у вас какие ассоциации вызывает слово «человек»? Может, вы предпочитаете дать ему другое определение, отличное от платоновского или моего?
Жюльен из Ордена Сов-умников состроил снисходительную гримасу на кругловатом подвижном лице и небрежно сказал:
— Человек — это животное, выдержанное в рассоле слов.
Две девушки, сидящие сзади Жюльена, восторженно захлопали. Обаятельный речистый француз, гордящийся своим родственником и тёзкой — Жюльеном Ламетри, знаменитым философом эпохи Просвещения, изящно поклонился в ответ.
Гуслик улыбнулась и снова вспомнила интеллектолога:
— Я во многом согласна с профессором Эксмином. Интеллект влачит в человеческом обществе странное существование. Практически нет книг и фильмов про умных юных героев, которые при этом — не смешные рохли, а вполне адекватные молодые люди, способные танцевать, драться и влюбляться. Средний человек не любит интеллектуалов, и массовая культура всячески подпевает простакам, стараясь утешить обидчивую серость.
Никки села в пустой лифт на пятом этаже Гуманитарного корпуса и поехала вниз. По стенке лифта ползли древние строки:
Как жалки те, кто ждать не научился!
Ранения не заживают вмиг.
На четвёртом этаже лифт остановился, и в него вошла рыжеволосая Элиза-Дракон. Она была рассеянна и заметила Никки лишь спустя несколько секунд. Лицо Элизы гневно исказилось, и девушка сделала инстинктивное движение к выходу, но двери лифта уже захлопнулись.
— Здравствуй, Элиза, — приветливо улыбнулась Никки.
Рыжеволосая красавица-Дракон не отвечала. Она в упор смотрела на Маугли, и её глаза метали яростные молнии.
— Ты зря так сердишься, — сказала откровенная Никки. — С Джерри у тебя всё равно ничего бы не получилось.
— Много о себе воображаешь, Никки Гринвич! — рассерженно зашипела Элиза. — Если бы ты его не украла у меня на Балу Выпускников, он был бы мой!
— Ты ошибаешься, — возразила Никки, — наоборот — я тебя спасла от разочарования. Если бы ты смогла украсть его в тот вечер.
Элиза с размаху ударила по кнопке аварийной остановки; лифт обиженно дёрнулся и остановился, пища и мигая огнями.
— Мне плевать, что ты королева! — пылко воскликнула рыжая красотка. — Я впервые нашла такого парня. Танцует как бог! Я его тебе не отдам — он всё равно будет мой!
— Джерри уже сделал выбор, — пожала плечами Никки. — Как же ты собираешься его мне не отдавать?
— Он будет для тебя лишь забавой! — закричала Элиза. — Нечего дурить ему голову. Дружи с принцами и королями, плети политические интриги и оставь нас, простых смертных, в покое. Я всё равно своего добьюсь!
— Я ему нужна, — гордо сказала Никки. — Он меня любит.
И Маугли тряхнула хрустальными волосами.
— Может, пока это и так, — с ненавистью процедила Элиза. — Только фокус в том, что тебе он не нужен и даже мешает. И рано или поздно он об этом узнает.
— Что ты несёшь? — удивилась девушка.
— А, так ты этого ещё не поняла? — насмешливо сказала Элиза. — Ничего, ждать осталось недолго. Скоро дойдёт и до самых тупых.
Никки стиснула зубы и внимательно оглядела Элизу, подпускающую непонятные, но такие болезненные шпильки: чертовски красивая девушка высокого роста; изысканный и эффектный наряд; стройная — эталонная, как утверждал невозмутимый Робби, — фигура; лицо и манеры человека, привыкшего вращаться в высшем свете. Она не выращивала морковку себе на завтрак, не ходила босиком круглый год, росла с родителями в тепле и роскоши. И эта красивая ведьма хочет отнять у Никки единственного близкого человека!
Элиза тоже смотрела на Никки ревниво горящими глазами: эта скромница дьявольски умна и настоящий баловень судьбы. Во всём ей удача: в таком возрасте — и уже королева. А эти хрустальные волосы! А непонятное лицо, которое заставило Джерри влюбиться до невменяемого состояния, хоть делай ему антиприворотную прививку! Эта новоиспечённая королева сломает ему жизнь, а он, бедный, поймёт всё слишком поздно…
Прозрачная жаркая ненависть полыхнула в Элизе.
— Вы, короли! — с презрением сказала она. — Вы не можете быть нормальными людьми, не можете без оглядки влюбиться. Вы — мёртвые марионетки аристократического театра. Не отравляй Джерри жизнь. Он живой человек, не отнимай у него простого человеческого счастья.
Воздух в лифте сгустился и зазвенел от напряжения. Вдруг Никки рассмеялась:
— Не много ли ты читаешь на ночь сказок о королях, Элиза?
И тут заметила, что незаметно оживший лифт уже стоит на первом этаже, а у открытой двери толпятся студенты с открытыми ртами.
Элиза первая выскочила из кабины, растолкав зевак.
Вышла и Никки. Она пробиралась сквозь толпу, а вслед ей горели строки:
Не всякий плод на свете скороспелка,
Но созревает всё, что зацвело.
Никки шагала по многолюдному коридору и напряжённо размышляла: «Почему Элиза считает, что Джерри мне мешает?»
Она зашла в обеденный зал. Джерри уже сидел за столиком кафе и читал лаптоп. Никки села и с рычащими интонациями леопарда сказала юноше, поднявшему голову:
— Джерри, если я увижу рядом с тобой эту красотку Элизу, то…
К столу подошла Дзинтара, и Никки замолчала.
Но её молчание было красноречивее слов.
Глава 6
Засада Южных
Наступила суббота, но отдыхать было некогда. После завтрака Джерри сразу принялся за реферат. Профессор математики Арно Рой велел описать конкретный пример использования интегральных уравнений. Юноша выбрал получение гидродинамики типа Навье-Стокса из интегро-дифференциального кинетического уравнения для молекул. Он уже разложил кинетическое уравнение в ряд по малому параметру и приступил к поиску решения для функции распределения в первом приближении, как в дверь постучали.
