Комбат Найтов - Дробь! Не наблюдать! Орудия на ноль! Чехлы одеть!
- Тогда зовите остальных!
Вместе с командирами дивизионов отметили позиции погибших лодок, их задания, даты первого 'не выхода' на связь. Расспросил каждого об их мыслях по тому, что могло произойти. Места гибели были разбросаны по всему театру. Николай Игнатьевич заметил, что подобный анализ уже проводился, и ничего не дал.
- Во-первых, товарищ капитан 1 ранга, мне требуется войти в курс дела, и не рассматривать уже созданный анализ, а посмотреть на это со всех сторон. Во-вторых, не знаю, как вы это анализировали, но, мне кажется, что вы искусственно сузили район поиска: вы искали одно оружие, одну причину, а здесь их минимум три или четыре. Причём, одна причина постоянно действующая, и три появившиеся в начале октября, 17 ноября и 20-го декабря.
- Это почему?
Владимир начал вычерчивать графики:
- Вот это, скорее всего, минная опасность. Смотрим: 'Д-3', 'Щ-401', 'малютки 121, 172, 173, 174, 176', 'Щ-403' и 'С-55' все находились в Варангере и Альтене, и по заданию должны были пересекать 100 м изобату. Немного выпадает 'С-55', она погибла севернее Рыбачьего, но и там глубины менее ста метров. Временной разброс идёт по всему периоду равномерно. Выпадают из этого: 'Щ-422', и все 'Ка' - большие глубины, мины отпадают сами собой.
Смотрим далее: 'Щ-422': гидролокатор не установлен, РЛС нет, следует на позицию в ночное время в район Новой Земли. Вывод: торпеда необнаруженной подводной лодки.
Следующая: 'К-1', одиночное плавание. Кстати, Михаил Петрович, почему она шла не в составе эскадры.
- Шла на замену '55-й', у которой 'заплакали' топливные танки. - Владимир Николаевич неудовлетворённо кашлянул.
- Сколько походов выполнил Журков к тому времени?
- Девять.
- Как это девять? Это был всего десятый выход лодки! Девять походов у Вас, Михаил Петрович!
- Старший лейтенант Журков - мой старпом с сорок первого года, Владимир Николаевич.
- То есть, это его первый поход и вышел он в него без сопровождающего? А где Вы были?
- На 'К-21', там Лунин выполнял первый самостоятельный поход на новой для него лодке.
- Вот Вам причина номер два: ошибочное, дважды ошибочное решение: в одиночное плавание пошёл молодой командир, без 'няньки', плюс не было никакой необходимости в этой замене. Сил и средств у Вас хватало, чтобы встретить и проводить конвой. Ну а вот о последних двух потерях я пока не могу сказать ничего. Лодки погибли в составе эскадры, ночью. В обоих случаях, находились довольно далеко друг от друга и от эскадры. Связь только на ключе.
- Нет, в момент их гибели мы разговаривали по УКВ.
- Тем более странно. Мне необходимо прочитать черновые журналы всех лодок, находившихся в походе, и переговорить с вахтенными начальниками всех лодок.
Четверо суток Жуков перелистывал и читал карандашные записи вахтенных журналов всех шести лодок, делая сам себе пометки в большом блокноте. Решение требовалось дать быстро. Лодкам скоро в поход, а источник угрозы не выявлен, значит, из следующего похода могут снова не вернуться уже другие лодки. Он обратил внимание на то обстоятельство, что только на 'К-21' вахтенные начальники отмечали время включения и выключения всех средств обнаружения. На остальных такие записи были эпизодическими. В то время, когда он командовал дивизионом, он требовал этого от всех. Сменилась метла, а в привычку у многих это ещё не вошло, поэтому люди стали записывать эти события нерегулярно. Пришлось поднять формуляры БЧ-1 и БЧ-4. Было установлено, что в момент работы УКВ станции SCR-284-A, американского производства, всегда выключались радиолокаторы и станция 'Накат', ибо фонила радиостанция при этом жутко. А Августинович оказался большим любителем поговорить по станции, произвести накачку командиров кораблей, потребовать отчёта и тому подобное. Так как ночь, авиация противника не летает, лодки идут под РДП, чтобы на полную использовать ГАС и шумопеленгатор. В перископ, практически, ничего не видно, и в этот момент для переговоров с 'начальством' выключаются и активный, и пассивный локатор: от активного 'фонит' радиостанция, а 'Накат' начинал 'крякать', реагируя на передачу УКВ.
С этими выводами он пришёл к Головко.
- Две лодки потоплены, скорее всего, авиацией, в момент атаки все лодки находились под РДП, работали гидролокаторы и шумопеленгаторы, доклада о шумах торпед не было. Акустики двух лодок зафиксировали несколько далёких взрывов, остальные ничего не услышали. Вывод может быть только один: немцы в состоянии обнаруживать лодку под РДП ночью с самолёта и точно её бомбить. Скорее всего, используют радиолокатор. Вот приказ, запрещающий использование УКВ, в случае, если она создаёт помехи для 'Наката'. И устанавливающий новый порядок всплытия под РДП: достигнув перископной глубины ночью, необходимо поднять антенну 'Наката', держа в готовности к работе РЛС, затем произвести обзор с помощью РЛС, и лишь потом выдвигать перископы. И ещё один приказ, касающийся командира дивизиона капитана 2 ранга Августиновича. Считаю, что во всех потерях лодок дивизиона есть его вина. Поэтому снимаю его с должности, а вместо него назначаю Малафеева. Прошу Вас утвердить приказ.
- Это ты, не потому, что он вместо тебя слетал в Англию, Николаич? - спросил Николаев.
- Нет. Мне всё равно, кто был в Англии. Я Малафеева предлагал ещё сентябре, но, тогда его кандидатура не прошла.
- Да, припоминаю. Политуправление не возражает!
- Давай приказ, подпишу. - сказал Головко.
Приказ был зачитан на совещании командного состава, и был громом среди ясного неба: до этого Августиновича все всегда хвалили. Он сумел поднять и дисциплину, и привел в полный порядок внешний вид, и очень много сделал в посёлке Оленья губа. Он был въедливым и придирчивым. Ему до всего всегда было дело. Не было такой мелочи, которая бы его не интересовала. Эдакий помещик, причём хороший помещик. Просто образец командира отдельной базы подводных лодок. Гроза всего гарнизона. Из обедневшей шляхты, много поколений подряд служащей на флоте, самый пожилой командир на Северном флоте. Все вышли из свежепостроенного клуба, а он продолжал сидеть за столом на трибуне, не понимая, что делать. Новость, буквально, раздавила его. Затем выскочил из клуба и почти побежал к малому причалу.
- Жуков где? - спросил он у дежурного.
- Вон катер адмирала пошёл.
- А Малафеев?
- Прошел на плавбазу. Вон, на второй палубе.
- Кузьма Иванович!!! Катер дай!
- Бери, Михал Петрович, далеко?
- К Жукову!
Перепрыгнув через борт, он отмахнулся от рапорта командира, ещё не знавшего, что командует уже не он, сказал:
- Заводи! В Екатерининскую!
Рыкнул '3д12', убраны концы и кранцы, катер отскочил от причала и побежал во тьму залива. Несколько раз подрезав маршрут, что он сам обычно запрещал командиру, он почти нагнал катер Жукова. Боны проходили вместе.
