Е Войскунский - Экипаж Меконга
Бекович почтительно поклонился.
Петр, помолчав, продолжал:
- Но на том я от тебя, князь, не отстану. Отдохни два дни и получишь новый ордер. Людей да снаряжения дам тебе поболе, а ты мне доведи до конца ту азиатскую акцию. Главное твое дело - путь на Индию сыскать, а мы об Индии зело помышляем!
Разговор шел в палате, где толклись военные люди начальных чинов. Хлопали двери, вбегали гонцы с бумагами. Жарко пылал камин, бросая красноватые отсветы на лица. За высокими стрельчатыми окнами туманился непогожий февральский день.
- Пойдешь в Хиву посольством, с дарами для хана богатыми. Особливую комиссию на поручика Кожина возлагаю. Дошед до Хивы, сего поручика, князь, отправишь далее в Индию...
- Кожин... - пробормотал Бекович.
- Не по духу тебе Кожин, князюшка?
- Не смею судить ордера вашего, ваше величество, но зело строптив сей офицер.
- Не в сем дело, князь, - сказал Петр, помрачнев. - Ведаю вас всех, кто на благо российское служил. А на то дело не петиметра, сиречь вертопраха, посылать потребно. Знаю, горяч и строптив Кожин, если затронут, да зато и не растеряется в том авантюрном вояже. Сойдись с ним, да худородством его не кори. Не все мои ближние высокородны, а иным более доверяю.
14 февраля 1716 года Бекович получил новый ордер. Ведено было князю Бековичу-Черкасскому "ехать к хану Хивинскому послом, а путь иметь подле той Аму-Дарьи-реки и осмотреть прилежно течение оной реки, также и плотину, ежели возможно оную воду паки обратить в старый ток, к тому же протчие устья запереть, которые идут в Оральское море, и сыскать, сколько к той работе потребно людей..."
Петру было известно, что ханские троны в Средней Азии ненадежны: местные князьки часто свергали ханов и занимали их место. Поэтому Бековичу было предложено "хана Хивинского склонить к верности и подданству, обещая наследственное владение оному, для чего предоставлять ему гвардию к его службе, и чтоб он за то радел в наших интересах..."
Будучи экономным хозяином, Петр в своей инструкции указывал: "Гвардии дать ему, хану, сколько пристойно, но чтоб они были на его плате..." В крайнем случае допускалось эту предоставленную хану гвардию "год на своем жаловании оставить, а впредь, чтобы он платил..."
Затем предполагалось взяться за бухарского хана: "не мочно ль его, хотя не в подданство (ежели того нельзя сделать), но в дружбу привести таким же маниром, ибо и там также ханы бедствуют от подданных".
Из Хивы следовало отправить отряд на Сыр-Дарью - проверить слухи о золотых песках.
Особая миссия возлагалась на поручика Кожина. По прибытии в Хиву надлежало "поручику Кожину переодеться купчиною, придать ему, Кожину, двух добрых людей, и чтоб они были не стары... и просить у хивинского хана судов и на них отпустить того купчину по Аму-Дарье-реке в Индию, наказав, чтобы изъехал ее, пока суды могут идти, и оттоль бы ехал в Индию, примечая реки и озера и описывая водяной и сухой путь, а особливо водяной к Индии, тою или другими реками, и возвратиться из Индии тем же путем или ежели услышит в Индии еще лутшей путь к Каспийскому морю, то оным возвратиться и описать..."
С такой инструкцией Бекович выехал обратно в Астрахань.
А через полтора месяца неугомонный царь, вспомнив о пополнении кунсткамеры, отправил собственноручное письмо:
"Поручику Кожину где обретается.
Г.Кожин, когда будешь в Остиндии у Магола, купи довольное число пътиц больших всяких, а имянно струсов, казеариусов и протчих, также малых всяких родов, так же зверей всяких же родов, привези с собой бережно.
Из Данциха в 31 день марта Петр. 1716 г."
Сенатским указом состав экспедиции был увеличен до 6100 человек. Сюда вошли три пехотных полка, два драгунских отряда, два казачьих полка, морская и строительная команды. При отряде были фортификаторы для строительства крепостей, подьячие, переводчики, лекари и аптекари.
И все это носило название посольства...
3. СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ ВСТРЕЧАЮТСЯ. - "ПОЙДЕМ С ТОБОЙ В ИНДИЮ". СТРОПТИВЫЙ ПОРУЧИК КОЖИН ВСТУПАЕТ В ПРЕРЕКАНИЯ С КНЯЗЕМ БЕКОВИЧЕМ. - "А В ХИВЕ СОБРАНО ВОЙСКО..." - ТЯЖЕЛЫЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ. - КОЖИН БЕЖИТ В ПЕТЕРБУРГ
А мне мерещился Индийский океан. Тихо колышется
парусник. Море недвижно, будущее бесконечное, сияющее.
Когда-то подует ветер? Когда-то придем ко двору Великого
Могола?
Вс.Иванов, "Мы идем в Индию"
Федор Матвеев, только что возвратившийся в Астрахань из парижского вояжа, сидел у себя, когда вошел невысокий, коренастый, дочерна загорелый офицер.
- Саша! - Матвеев вскочил, обнял давнего приятеля, однокашника по Навигацкой школе, Александра Кожина. - Рад тебя видеть, хоть ты и черен ликом стал, аки первейший арап.
Кожин, насмешливо прищурив глаз, оглядел Федора, изящно одетого, завитого по последнему парижскому манеру.
- Наездился по Европам? - сказал он. - Ишь кудерьки выложил! Сразу видно, что вдалеке был от наших непотребных дел.
Поручик Кожин не таясь осуждал действия князя Бековича.
Началось с того, что в Тюб-Карагане Бекович решил заложить крепость и оставить гарнизон, хотя это не предусматривалось инструкцией. Он считал, что Тюб-Караган, откуда шла старая караванная дорога в Хиву, нужно покрепче держать в руках.
Тут и произошла первая стычка Кожина с Бековичем. Кожин яро возражал против закладки крепости в том гиблом месте, где нет ни воды, ни конского корму. Князь пренебрег возражениями, велел строить крепость.
Оттуда же, из Тюб-Карагана, Бекович отправил в Хиву разведчиков боярских детей Воронина да Алексея Святого. Они должны были убедить хана Ширгазы, что посольство идет к нему с миром. Святой вез особые подарки для Колумбая, родственника Ширгазы, пользовавшегося, по слухам, большим влиянием на хана.
Потом флотилия отплыла в Красные Воды. Здесь надлежало по инструкции закладывать крепость. Но и тут строптивый Кожин открыто осуждал выбор места для крепости. Отношения его с князем совсем испортились.
Из глины и лесса строили солдаты глинобитные домики, возводили стены, рыли колодцы. И могилы приходилось копать: многие не выдерживали непривычного климата, дурной воды, укусов ядовитых тварей.
В феврале Бекович вернулся в Астрахань. Подготовка к походу заканчивалась. Князь ожидал вестей от посланных в Хиву разведчиков, но тут в Астрахань прискакал гонец от калмыцкого Аюк-хана. Хан доносил астраханскому коменданту Чирикову, что "тамошни бухарцы, касак, каракалпак, хивинцы збираются вместе и хотят на служивых людей итьти боем, и как бы худа не было". Гонец добавил от себя, что хивинцы уже хотят брать красноводскую крепость...
Тяжелые предчувствия одолевали поручика Кожина. Он метался в тесной горенке по скрипучим половицам, ругательски ругал князя.
