Филип Дик - Бегущий по лезвию бритвы
Закрыв книгу, Рейс некоторое время сидел неподвижно. «Надо бы хорошенько нажать на япошек, чтобы запретили чертову книжонку. С их стороны это просто свинство, они без труда могут арестовать писаку, как там его… Абендсена, что ли? Власти у них на Среднем Западе хоть отбавляй».
Неожиданно Рейс расстроился. Его огорчила смерть Адольфа Гитлера, гибель Партай и самой Германии в книге Абендсена. Но не только это. В романе звучал истинный пафос, утраченный в мире, которым правила Германия. «Как ему это удалось? Неужели дело только в таланте?»
В арсенале этих беллетристов миллион всяких приемчиков. Взять того же доктора Геббельса — начал свою карьеру с художественной литературы, обращался к самым потаенным страстишкам, гнездящимся в любом человеке, какой бы пост он ни занимал. Да, писатель должен разбираться в людях. Знать всю их никчемность, трусость, похотливость и продажность. Стоит только писателю ударить в барабан, а уж отклик будет. Ему останется лишь похихикать над произведенным эффектом.
«Нет, вы только поглядите, как он играет на моих чувствах! — возмутился Рейс. — Именно на чувствах, а не на рассудке. И уж, конечно, не за так. Свои денежки он наверняка огреб, Hundsfott[52]. Эти подонки о чем угодно напишут, лишь бы платили. Наворотят гору дерьма — публика сожрет, не поморщится. Ну-ка, где ее тиснули? — Рейс перевернул книгу. — Омаха, Небраска. Последний оплот издательской плутократии США, некогда процветавшей в Нью-Йорке на золото жидов и коммунистов…
Может, и этот Абендсен — жид?
Они еще не все передохли, еще пытаются нас отравить. Judisches buch![53] — Он яростно захлопнул книгу. — Наверняка его фамилия — Абендштейн. Как пить дать, за ним охотится СД.
Надо обязательно послать кого-нибудь в ШСГ с визитом к герру Абендштейну. Не исключено, Кройц фон Меере уже получил на этот счет инструкции. А может, и нет — в Берлине сейчас кавардак… Кому есть дело до какого-то еврея? А зря. Эта книга очень опасна. И если одним прекрасным утром мистера Абендштейна найдут подвешенным к потолку, то на тех, кто проникся его идеями, это подействует отрезвляюще. За нами останется последнее слово. Постскриптум, так сказать.
Само собой, для такой акции нужен белый человек. Интересно, что сейчас поделывает Скорцени? — Рейс перечитал текст на обороте обложки. — Боится, жидюга, — забаррикадировался в своем Высоком Замке. Черта с два, мы тоже не вчера родились. Когда-нибудь выковырнем тебя оттуда.
Может, конечно, это глупо. В конце концов, книга издана и разошлась. Да и территория подконтрольна японцам, случись что, желтопузые такой хай подымут…
Но дельце можно обтяпать так, что комар носа не подточит. Нужен толковый парень…»
Фрайгерр Гуго Рейс сделал пометку в записной книжке: «Обсудить этот вопрос с группенфюрером СС Отто Скорцени, а еще лучше — с Отто Олендорфом из Reichssicher heits hauptamt[54]. Кажется, это он возглавляет Einsatzgruppe D[55] в третьем Amt[56]».
И тут его вдруг замутило от бешенства. «Неужели это будет продолжаться вечно? — подумал он, — Сколько лет прошло с войны; казалось, самое главное сделано. И вот теперь — фиаско в Африке и полоумный Зейсс-Инкварт, осуществляющий идиотские замыслы Розенберга. Герр Хоуп прав, издеваясь над нашей марсианской эпопеей. Надо же было придумать — Марс заселен евреями! А ведь мы их наверняка там встретим. Именно двухголовых и в фут ростом. Впрочем, мне на это наплевать, — решил Рейс. — Своих дел по горло. На авантюры вроде посылки айнзатцкоманды за Абендсеном просто нет времени. Хватит с меня возни с немецкими моряками и шифрованными радиограммами, пускай Абендсена ловят ищейки из СД. Им за это деньги платят. А если бы я и провернул это дельце, то еще неизвестно, где бы очутился — может, в следственном изоляторе генерал-губернатора США или сразу в камере с „Циклоном Б“».
Он тщательно стер карандашную запись, а потом и вовсе вырвал листок и сжег его в глиняной пепельнице.
В дверь постучали, вошел секретарь с пачкой бумаг.
— Речь доктора Геббельса. Полная. — Пфердхоф положил бумаги на стол, — Очень рекомендую ознакомиться. Отличная речь, одна из лучших.
Закурив «Саймон Арц», Рейс углубился в речь доктора Геббельса.
Глава 9
Спустя две недели почти непрерывной работы компания «Эдфрэнк» уже располагала первой партией товара. Украшения были разложены на двух лотках из фанеры, обтянутой черным бархатом. Эд Маккарти и Фрэнк Фринк обзавелись даже визитными карточками, вырезав клише своих фамилий на старательных резинках, а рамки оттиснув с помощью детского ротапринта. Получилось очень красиво — красные фамилии в узорных рамках на плотной разноцветной бумаге для рождественских открыток.
За что бы ни брались Эд и Фрэнк, все удавалось на славу. Никакой кустарщины — украшения, визитка и лотки говорили о высоком мастерстве изготовителей. «Да и как иначе? — думал Фрэнк, — Ювелирное дело — сложная штука, но мы же профессионалы, всю жизнь не вылезали из цеха».
Он еще раз глянул на украшения: браслеты из меди, бронзы и латуни, даже из вороненой стали; кулоны, по большей части медные с серебряным узором; серьги из серебра; серебряные и медные броши. Серебро влетело им в копеечку, даже серебряный припой увеличивал себестоимость изделий. Да и несколько полудрагоценных камней, вправленных в броши, стоили недешево. Зато как красиво смотрелись жемчуг, шпинель, яшма и осколки дымчатого опала! А если дела пойдут неплохо, Эд и Фрэнк раскошелятся на золото и пяти-шестиграновые бриллианты.
Да, на золоте можно делать большие деньги. Эд и Фрэнк уже прикидывали, где бы подешевле купить золотой лом и штампованные довоенные безделушки, не имеющие художественной ценности, — это куда дешевле, чем новое золото. Все-таки без солидного капитала к благородным металлам не подступишься. С другой стороны, продать красивую, умело сработанную золотую брошь выгодней, чем сорок медных. За нее можно заломить большую цену… «Если вообще кто-то захочет покупать наши украшения», — скептически подумал Фрэнк.
Они еще не пытались торговать, зато разделались с основными техническими проблемами: установили на верстаке моторы, вал с дисками для черновой шлифовки и полировки. Они располагали полным комплектом инструментов и материалов, от напильников и грубых наждачных кругов до основ из хлопка, льна, кожи и замши, которые можно было покрыть разными абразивами, от корунда и пемзы до самых мягких. И главное, у них были ацетиленовый сварочный аппарат, с баллонами, манометром, шлангами и масками, и превосходные ювелирные инструменты из Германии и Франции: микрометры, алмазные сверла, пилки, клещи, пинцеты, тиски, ножницы, молоточки. Был запас сырья и фурнитуры: разнокалиберные стержни припоя, фольга, заколки для брошей, застежки для сережек. На банковском счету компании «Эдфрэнк» осталось всего двести пятьдесят долларов, зато производство было полностью организовано. Требовалось наладить сбыт.
