Брайан Стэблфорд - Земля обетованная
— Но тогда у вас не будет переводчика, — напомнила Линда.
— Придется обходиться так.
— Вам лучше сейчас поспать, — посоветовала она.
Я кивнул и встал, чтобы покинуть палатку. Кинул взгляд в палатку Эвы и Мерседы. Они обе крепко спали.
В третьей палатке было темно. Не желая спотыкаться в потемках, я внес с собой фонарь, ожидая найти Макса похрапывающим в его спальном мешке.
Но его не было.
Он исчез.
12Когда засерело утро, я заглянул в обе палатки. Майклу стало хуже. Он не спал, но глаза его были остекленевшими; он что-то несвязно говорил слабым голосом. Его темно-золотистая кожа постепенно приобретала огненно-красный цвет. Казалось, он бредил, но наощупь не был горячим. Сердцебиение со вчерашнего вечера пугающе участилось. Конечно, я не представлял, плохой это признак или нет.
Болезнь начала проявляться и у Мерседы, хотя она и утверждала, что с ней все хорошо. Должно быть, причина опять была в плохом переводе. Это выражение могло означать все, что угодно.
Некоторое время я болтался снаружи. В плохом настроении я пытался размышлять, какие последствия может иметь для нас дезертирство Макса. Я точно знал, куда он ушел. От нашего лагеря через протоптанную растительность вел только один след, и это был след, проложенный Данелем. Макс последовал за ним.
Ко мне присоединилась Эва.
— Что будем делать, если он не вернется? — спросила она.
— Да, капитан, что же мы тогда будем делать? — проворчал я. — Теперь у нас нет ни оружия, ни рации, а есть только два больных туземца. Мы в тисках. Так что же нам делать, капитан?
Я был в отвратительном настроении.
Гордость Эвы не позволила ей отступить в ответ на мою вспышку.
— Ты специалист по чужим планетам, — сказала она. — Ты мастер в искусстве выживания. Я лишь отдаю приказы. Твоя задача давать мне советы.
— Спасибо, — сказал я в ответ. — Единственная польза, которую ты имеешь от своего фальшивого звания, это то, что оно позволяет тебе свешать на меня всех собак. Привилегия капитана, верно? Как ты чувствуешь себя в одиночестве отдающего приказы?
— Ты бастард, Грейнджер, — холодно сказала она.
— Да, — согласился я. — Но ты все равно меня любишь.
— Ты заносчивый бастард, — поправилась она.
— И это тоже.
Она опять ушла в палатку и оставила меня с моим плохим настроением. Мне не удалось вернуть ей ее упреки.
Вперед, Христово воинство, заметил я иронично.
— Большое? — спросил ветер.
Я один, признался я. Кого же мне еще взять?
— Эва ждет, что ты возьмешь ее.
Плевать на Эву.
— В другой раз, сказал он.
Ты все-таки понимаешь юмор, упрекнул я его.
— Это был не мой юмор, а твой.
Но у меня все же не было времени дурачиться с ним. Я и так ждал слишком долго. Мне нужно подниматься и идти. И я начал упаковываться.
Опять появилась Эва — я как раз собрался в путь.
— Что ты задумал? — спросила она.
— Я пойду за ним.
— Ты не сделаешь этого, — приказала она.
Я был по-настоящему ошеломлен. — Ты же только что сказала, что это мое дело, — пожаловался я. — Что я эксперт. Я должен давать тебе советы. Вот это я сейчас и делаю. Я иду за ним. Ты останешься здесь с Линдой.
— Мы все останемся здесь и будем ждать.
— Я не могу.
— Вопрос, который я тебе задала, — напомнила она, — звучал так: Что нам делать, если он не вернется? Мы будем ждать, не вернется ли он.
— И как долго? Еще один день? Неделю? К черту, у нас нет ни оружия, ни рации, ничего. Только вода и продукты. Если уж сидеть среди джунглей, но я хотел бы иметь соответствующее снаряжение. Я пойду за этим проклятым Максом Вольта-Тартаглия, и если уж на то пошло, отберу у него его проклятый револьвер.
— Оставайся здесь, — сказала она. Ей ничего не нужно было к этому добавлять. Я точно знал, что это приказ. Но я поднял мятеж и зашагал прочь.
Прямо в руки Макса Вольта-Тартаглии.
Сегодня был невезучий для меня день.
Он не дал мне времени что-либо сказать. — Хорошо, что вы готовы. Нам надо спешить к Данелю. Я не думал, что он свалится. К нему уже подбираются жуки. Нам надо спешить.
Я едва не терял самообладание, но от этого все стало бы только хуже.
— Вы не находите, — сказал я нежным тоном и с мастерским спокойствием, — что должны были бы дать нам знать, когда уходили? Вы не находите, что с вашей стороны было бы очень дружеским жестом оставить нам рацию? И револьвер. Вы с такой легкостью рисковали нашими жизнями!
— Я не мог оставить вам ни рации, ни револьвера, — ответил он. — Вы знаете, что у меня приказ.
— Приказ! — Я сплюнул. — Неужели у вас только приказ и ни грамма ума?
— Я же знал, что с вами ничего не может случиться, — простодушно сказал он. — Я собирался отсутствовать только два часа, но получилось немного дольше, чем я думал. Иначе я вернулся бы с Данелем еще ночью. Я был уверен, что он сделает привал, как только заметит, что не может идти дальше.
— Почему вы ничего не сказали нам? — прошипел я.
Он пожал плечами. — Я не считал это нужным.
Я подумал, что он только потому не известил нас о своем намерении сделать небольшой поход, что это привело бы к спору. Но сейчас бессмысленно было выяснять причину. Нам надо отправляться в путь.
— О'кэй, — сказал я, — мы идем. Но на этот раз оставьте здесь револьвер и рацию.
— Револьвер — нет, — уперся он. — На это мне было указано особо. А рацию я оставлю. Это правильное решение.
Это не было правильным решением, но что с ним спорить?
Мы сошлись на компромиссе и отправились.
Мне понадобилось пройти пять миль, чтобы выветрить свое бешенство. Еще через семь миль след, по которому мы шли, стал вдруг тоньше.
Взгляд, который я бросил на Макса, подтвердил мое подозрение. Мы были на месте, но птичка улетела.
— Он лежал здесь, — уверенно сказал Макс. — Клянусь.
— Что вы оставили с ним?
— Ничего. Это не имело смысла. Он был без сознания.
— Что вы у него забрали?
— Ничего, — ответил он снова. — Я…
— Я знаю, — прервал я его. — Вы сочли это ненужным. Значит, у него были ружье и топор. Но ни воды и ни пищи.
— Должно быть, так.
— Большое спасибо за подтверждение. Но нам не стоит пускать здесь корни. Он ушел туда.
Я показал направление, куда он направился. Это было то же направление, что и раньше. И тропинка шла прямо, как стрела. Всякий другой, попав в лес с такими большими деревьями, что из-за них ничего не видно впереди дальше, чем на тридцать метров, заплутал бы по извилистой линии. Данель выбрал — и без компаса — кратчайшую дорогу к своей неизвестной цели.
