Ричард Матесон - «Если», 1995 № 06
— Я пригласил сюда вас четверых, поскольку проблема крайне необычна, и, прежде чем ею займется весь Нексус, хотелось бы услышать ваше мнение.
— Господин Корженовский, ваша информация имеет целью дискредитацию Пути? — спросила она.
— Я думаю, она поможет нам достичь компромисса.
«Оптимист!» — хмыкнул про себя Ланье.
Мэйсон поморщилась, глядя на Инженера с откровенным подозрением. Очевидно, Корженовский не пользовался доверием сторонников. Ничего удивительного, ведь это он открыл Путь.
— Тогда давайте начнем, — подал голос Пар Джордан.
— На этот раз я обойдусь без проектора, — сказал Мирский. — Пощажу господ Корженовского и Ланье, они уже порядочно намучились.
…Когда он закончил, Хоффман опустила голову на стол и тяжко вздохнула. Ланье слегка помассировал ей ладонью шею и плечо.
— Боже! — глухо воскликнула она.
Казалось, Пар Джордан и Негрейнс лишились дара речи. Мэйсон встала, у нее дрожали руки. Она повернулась к Корженовскому.
— Это фарс! Поражаюсь, как легко вы позволили себя разыграть. Неужели передо мной тот самый человек, которому папа доверил…
— Юла, — произнес Корженовский ледяным тоном, — сядь. Это не розыгрыш. И ты не хуже меня это понимаешь.
— Ни черта я не понимаю! — визгливо выкрикнула она. — Не розыгрыш? А что же тогда?
— Понимаешь. Тут все совершенно ясно. Хоть и поразительно.
— Что ему от нас надо? — спросила Мэйсон.
Корженовский поднял руку и предложил всем успокоиться. Юле Мэйсон выдержки хватило лишь на то, чтобы сцепить пальцы и рухнуть в кресло.
— У вас есть вопросы? — обратился Инженер к Негрейис и Пару Джордану.
Последнему самообладание изменило меньше, чем остальным приглашенным.
— Вы полагаете, президенту следует это увидеть? Я имею в виду, испытать?
— Не только президенту, но и всему Нексусу, — сказал Мирский. — Необходимо принять решение. И как можно скорее.
На него смотрели, как на привидение или гигантское насекомое. К нему явно не желали обращаться напрямик.
— Господин Корженовский, видимо, это будет непросто. Я понимаю вашу реакцию, госпожа Мэйсон…
Она раздраженно хлопнула по столу ладонью. Негрейнс подняла голову.
— Никогда еще такого не испытывала, — призналась она, — и сейчас кажусь себе такой крошечной, никчемной… Неужели и вправду все настолько бессмысленно? Неужели мы просто исчезнем, и никто о нас не вспомнит?
— Вспомнят, — возразил Мирский. — Не огорчайтесь, пожалуйста, вы не забыты. Я же здесь.
— Почему вы? — спросила Негрейнс. — Почему не нашлось менее одиозной фигуры?
— Я, в некотором роде, доброволец, — объяснил Мирский. — Предложил свои услуги.
Хоффман не сводила с Корженовского ясных карих глаз.
— Перед нами уже давно стоит эта проблема. Уверена, Гарри поражен тем, что я теперь — за открытие Пути. А как ты, Конрад? Еще не передумал?
Корженовский выдержал паузу в несколько секунд, а потом ответил с интонациями, которые заставили Ланье вздрогнуть. Знакомые интонации Патриции Васкьюз.
— Я всегда понимал, что этого не миновать. Однако не упивался ощущением неизбежности. И сейчас не упиваюсь. Я спроектировал Путь и за это поплатился жизнью. Потом вернулся и увидел, сколько мы совершили, сколько приобрели, будучи человеческими существами… Слава завела нас в тупик. Я отлично понимаю: возвращение на Землю обрушило лавину старых проблем, но ведь Путь — это наркотик. Мы злоупотребляли им сотни лет и теперь даже помыслить боимся о том, что пора бы вылечиться. Мы скованы по рукам и ногам, пока остается возможность открытия.
— Вы неискренни, — упрекнула его Мэйсон.
— Я считаю, необходимо открыть, а затем уничтожить Путь. Я не вижу альтернативы предложению господина Мирского.
— Открыть… — Мэйсон угрюмо покачала головой. — Все-таки сдаемся…
— На нас лежит огромная ответственность, — заключил Инженер. — Путь должен быть демонтирован. Он мешает нашим потомкам. Он препятствует миссии, величие которой почти за пределами нашего воображения.
— Советую учесть, — сказала Мэйсон. — Если мы все-таки откроем Путь, они, — кивок в сторону Негрейнс и Хоффман, — демонтажа не допустят.
Хоффман посмотрела на Ланье. К ее лицу быстро возвращался обычный цвет.
— Как бы то ни было, надо оповестить Нексус. Я верю, что этот человек — действительно Мирский, а его визит сам по себе — исключительно важное событие.
Пар Джордан встал.
— Я направлю президенту свои рекомендации.
— Какие? — поинтересовался Мирский.
— Я сомневаюсь, что эту проблему можно выносить на рассмотрение Нексуса. Я не знаю, есть ли в этом необходимость. Просто не знаю. — Он глубоко вздохнул. — Боже, какой будет раздрай!
Ланье вдруг остро захотелось отсидеться на горе, где недавно он повстречал странника, спускавшегося навстречу по тропе. Знай он заранее, что странник будет носить фамилию Мирский, он бы припустил со всех сведенных судорогой ног…
ГЕЯ, АЛЕКСАНДРЕЙЯ, МЫС ЛОХИАС
Клеопатра Двадцать Первая радушно встретила молодую женщину у себя в гостиной. Тронутые сединой волосы были коротко подстрижены, блеклый шрам через все лицо — знаменитый на всю Ойкумену символ чести — припух. Клеопатра казалась изнуренной.
Кельта в покои не пустили, и Рита мысленно посочувствовала ему: вечно он вынужден топтаться где-то вдалеке, вместо того чтобы блюсти свои прямые обязанности телохранителя.
— В Мусейоне с вами обращались недостаточно учтиво, — сказала Клеопатра, сидя по другую сторону стола из прозрачного, в розовых жилках, кварца. — Прошу понять и не судить меня строго.
Рита кивнула, не найдясь с ответом. «Императрица, похоже, не в духе, — подумала она, — пусть лучше сама выскажется».
— Я ожидала от вас попыток добиться аудиенции и рада, что не ошиблась, — продолжала Клеопатра. — Боюсь, ваша бабушка перед кончиной решила, что я перестала ей верить. Согласитесь, легко утратить веру в мире разочарований. — Императрица вяло улыбнулась. — Но я никогда не сомневалась в ее искренности. Не хотела сомневаться. Вы меня понимаете?
Рита подумала, что молчание может быть расценено как робость перед царственной особой. Как ни странно, она была совершенно спокойна.
— Да, понимаю.
— Насколько мне известно, вы с бабушкой никогда не были особенно близки.
— Да, Ваше Императорское Величество. Клеопатра недовольно отмахнулась — дескать, обойдемся без формальностей.
— Она возложила на вас какую-то миссию?
