Ришар Бессьер - Легион Альфа
Ковач насупился, на какое-то время задумался, затем оживился:
- Это совершенно блестящая идея. Думаю, что мы вполне могли бы это устроить.
- Но есть одно обстоятельство, - вмешался Крупп. - Вы забыли, что ни одно электрическое устройство в городе больше не работает.
- Ничего. В этом хранилище автономная электроустановка. И надеюсь, она в исправном состоянии. Мы могли бы запустить гидравлические насосы.
- Главное, как туда добраться. Но это - наш единственный реальный шанс спастись.
Предложение Перкинса и в самом деле было очень привлекательным. Посему первые лучи зари застали их за внимательным изучением маршрута следования к нефтехранилищу.
Нечего и говорить, что наступление дня они встретили с великим облегчением.
Образ Мэри за окном растаял, вернувшись в породивший его таинственный мир.
При дневном свете они увидели, что ручные хорелии покинули свой загон и разбрелись, цепляясь корнями за рыхлый снег. Тот, однако, быстро таял, превращая окрестности виллы в грязное месиво.
- Полагаю, что настал благоприятный для вылазки момент, - заявил Перкинс, прихватывая термическое ружье.
Они вышли из дома, настороженные, готовые стрелять при первых же признаках опасности. Но хорелии и не пытались воспрепятствовать их уходу, только сильно заволновались и перегруппировались в глубине сада.
Крупп направил было в их сторону оружие, но Перкинс легким движением руки отвел ствол в сторону, приказав глуховатым голосом:
- Это ничего не даст. Они - не самые опасные наши противники. Так что - вперед...
Круппу, как подметил Перкинс, это явно не понравилось, но механик молча двинулся вслед за Ковачем. Перкинс не смог устоять перед желанием бросить напоследок взгляд на величественную хорелию, боязливо спрятавшуюся теперь за своих сородичей.
Командир поспешил догнать своих коллег, вышедших уже на бульвар и двигавшихся к перекрестку.
Они миновали окаменевшую Пегги. Ее пластиковая сумочка покрылась снежной шапкой, быстро, впрочем, таявшей. Ручейки стекали по её худым ногам.
Ковач махнул ей на прощание рукой, затем свернул налево, к нефтехранилищу.
Они проникли в здание, не встретив по пути ни одной хорелии, что несколько их приободрило.
Теперь предстояло действовать очень быстро.
Достаточно было одной-единственной искры... Той самой, из которой вечно разгорается пламя и возникает пожар.
С помощью гидравлических насосов керосин гигантскими гейзерами низвергался из хранилища на ближайшие улицы. Остальное сделала очередь из термического оружия Перкинса. Весело занявшись, раздуваемые ветром, огромные языки пламени лизнули стены соседних зданий, превратившихся вскоре в пылающие факелы.
Огненная лавина стремительно продвигалась к центру города. В тяжело набрякшее небо взвился столб густого черного дыма.
Нельзя было терять ни секунды. Ковач уже облачился в предоставленный ему Перкинсом резервный комбинезон и поправлял капюшон.
Выскочив из нефтехранилища, группа ринулась прямо в этот огненный ад.
Они проскочили уже немало улиц, стараясь не слишком задерживать внимание на развернувшемся на их глазах жутком зрелище. Действительно, мумифицированные трупы жителей вспыхивали мгновенно, и пепел смешивался с сыпавшимися со всех сторон раскаленными кусками горящих строений.
Справа и слева от них пышные снопы огня вознеслись вверх, взрываясь в небесах гигантским фейерверком, озарявшим город, словно в карнавальную ночь.
То было пиршество Огня... ярмарка изощренных ужасов, до которых никогда ещё не додумывались ни на одном из шабашей.
Похоже на чертей в преисподней, смельчаки неудержимо рвались вперед, делая громадные прыжки в чудовищном пекле, безвредном для них. Они мчались что было духу к докам, пока ещё не затронутым этим молниеносным пожаром, растекавшимся к южным окраинам города.
Перкинс сделал знак остановиться только тогда, когда группа достигла предместий.
Он вдруг осознал, что ветер неожиданно переменился. Теперь он дул на север и тормозил дальнейшее распространение пламени, так что эта часть города оказалась вне его досягаемости.
Им опять чертовски не повезло! Но останавливаться было поздно. Любой ценой следовало продолжить этот бег наперегонки со смертью, чтобы добраться до озера.
И они снова побежали, удвоив, однако, бдительность и шлепая по кашице из растаявшего снега, который опять вовсю посыпался с хмурого неба.
Все случилось неожиданно. На бегу они нечаянно свернули не в тот квартал, что намечали по плану. И тут же очутились перед скопищем хорелий, буквально кишевшим в этом районе.
Скрыться от противника нечего было и думать. Естественно, их мгновенно заметили и сразу же выпустили в их направлении несколько залпов пуль-семян.
Отступив, легионеры и Ковач попытались прорваться к озеру в обход. Напрасно: группа растений-убийц рванулась к ним в отчаянном броске, вынудив землян пустить в ход оружие.
Однако решающего преимущества это не дало, и беглецы совсем уже решились на повторную очередь, как вдруг Ковач неожиданно потянул их за собой.
- Надо спрятаться... Быстро... за мной!
Они повиновались, не задавая ему никаких вопросов, и вскоре выскочили на ту самую эспланаду, куда их занесло в ночь прибытия в Рок-Сити.
Ковач быстро вел их к зданию филармонии, которое, судя по всему, было единственным надежным укрытием в этом месте. Ворвавшись туда, они немедленно заблокировали все двери. К этому моменту на эспланаду уже высыпало не менее сотни хорелий.
Показались и другие группы, пополняя ряды противника. Спустя несколько минут все члены группы поняли, что чудовищные создания окружили здание концерт-холла. Снова они очутились в ловушке.
Глава 15
Послышался звон разбиваемого стекла. Перкинс и его товарищи вздрогнули, поняв, что эти грозные растения пошли на штурм их убежища.
Семена-пули с легкостью крушили широкие стекла окон, и угадать намерения врага не составляло никакого труда.
Но Ковач устремился к большому концертному залу, где все было по-прежнему.
Сбросив на ходу скафандр, он вспрыгнул на сцену и сел за рояль, крикнув друзьям:
- Открывайте все окна... все-все... быстро...
Перкинс в нерешительности остановился, но Ковач умоляюще закричал:
- Говорю же вам: поспешите... Это - последнее, что нам осталось.
Пальцы старика уже пробежали по клавишам, и раздались первые аккорды "Венгерской рапсодии" Листа. Ее богатейшие, скачущие ритмы вмиг заполнили зал, взорвав господствовавшую там до этого мирную тишину.
До Перкинса и Круппа наконец-то дошел замысел Ковача. Не переставая играть, тот прокричал им:
