Джеймс Блиш - «Если», 2002 № 06
— Реймонд ты насквозь промок от пота, бледен, измучен и дрожишь, как новорожденный жеребенок, хотя ни с кем не дрался. Ты летал на этой штуке, верно? Спрятался в длинной тростниковой корзине и летал?
— Только между нами, сир, да, летал, — прохрипел Реймонд.
— И каково это? — загорелся король.
— Рука смерти покоилась на моих плечах, когда я был в воздухе. Я ощущал холод этих пальцев, подобных ледяным ножам.
— Мне тоже хотелось бы испытать это чувство, Реймонд.
— Нет, сир, вы ошибаетесь. Ни за какие блага мира не стоит идти на такое.
К тому времени, как леди Анджела въехала на подъемный мост, барон Реймонд уже ждал на другой стороне. Отпустив свои эскорты, они уехали вместе, вдвоем, и долгое время молчали, прежде чем Анджела осторожно заметила:
— Вы великолепны. Так смело претворили в жизнь мои теории.
— Вовсе нет, госпожа. Мой друг Олрен, ученый мавр, прочел вашу работу и помог мне перевести вашу конструкцию в шелк, сосновые палочки и ивовые прутья.
— Олрен? — воскликнула Анджела.
— Учитывая обстоятельства, мы решили не объяснять, почему именно он предпочел гостить в Башне Крыльев.
— Понимаю, — сухо обронила Анджела. Огромные глаза превратились в зловеще поблескивающие щелки.
— Я добыл золота на постройку механизмов, и… а вот и сам механизм, и стоящий на страже Олрен.
Мавр стоял рядом с машиной, старательно отводя взгляд от Анджелы. Она положила руку на крыло, но сооружение оказалась куда легче, чем она думала, и потому угрожающе накренилось. Анджела отпрянула, испугавшись, что повредила хрупкую конструкцию.
— Мы учились на собственном опыте и ошибках и вскоре поняли, что следует строить нечто гораздо более крепкое и легкое, чем утверждалось в вашей книге, — пояснил Олрен. — Кроме того, мы использовали гибкие связки из ивовых прутьев, чтобы крылья гнулись, вместо того, чтобы отрываться во время посадки.
— Но сегодня этим механизмом управляли, — твердо заявила Анджела. — Кто-то лежал в ивовой колыбели. Олрен, это был ты, кроме тебя, некому!
Мавр рассмеялся:
— О, нет, прекрасная госпожа, я не обладаю отвагой, потребной для таких подвигов. Это барон Реймонд побывал в двух испытательных полетах. Сегодня третий.
— Реймонд? В двух полетах? — потрясенно откликнулась леди Анжела, уставясь на барона.
— Вы наблюдали третий, — кивнул тот.
Леди Анджела повернулась к шелковому крылу, провела по гладкой поверхности, с трудом заставляя себя поверить, что такое существует.
— Столько риска… но почему?
— Как, почему? Чтобы завоевать вашу благосклонность, моя госпожа. Комплименты, победы в турнирах и драгоценности, как всем известно, не могли тронуть вашего сердца. Тогда я воздал вам честь, осуществив ваши теории на деле. И вместо того, чтобы доказывать свою отвагу в битве, предпочел управлять вашей летательной машиной.
— И преподнесли ее мне вместо драгоценностей, — с надеждой добавила Анджела, поглаживая крыло и вовсе не спеша броситься в объятия Реймонда.
— Да, и больше. Вместо драгоценностей я дарю вам идею запуска летательных машин с помощью требушета. Не уверен, что какой-либо еще мужчина подарил своей любимой идею! Теперь вы довольны?
Леди Анджела вперила ошеломленный взор куда-то в пространство и, приложив ладонь к левой груди, громко сглотнула.
— Вам нехорошо, госпожа? — сокрушенно спросил Реймонд.
— Ничего серьезного, господин мой, — простодушно улыбнулась она. — Просто мое сердце впервые дрогнуло, и это чувство так ново для меня!
Тяжелый кулак, стискивавший душу Реймонда, вдруг разжался. Барон упал на колени, поднес к губам руку Анджелы и поцеловал.
— Эдуард Длинноногий пришел в восторг, когда я отдал Башню Крыльев в его руки, целую и нетронутую, — объяснил он, сжимая ладошку любимой. — Он защитит вас от обвинений в колдовстве, во всяком случае, дал мне такое слово.
— И это куда больше, чем то, что сделали бы для меня мои соотечественники-шотландцы, — произнесла Анджела, не скрывая раздражения. — Господин мой, благодарю вас от всего сердца. Я не думала, что во всем мире найдется такой человек, как вы, и все же… Ради меня вы учились, ради меня летали и, что всего невероятнее, мыслили!
Она подняла своего рыцаря на ноги, и они наконец обнялись, стоя у шелкового крыла летательной машины. Олрен бесстрастно повернулся спиной к ним и скрестил руки на груди.
Прошло немало времени, прежде чем Реймонд уехал, чтобы привести людей и разобрать летательную машину. Олрен и Анджела остались одни. Анджела сделала вид, будто изучает клапаны на крылях.
— Ты… ты сказал ему? — спросила она.
— Что именно, прекрасная госпожа? — не поворачиваясь, осведомился Олрен.
Анджела покачала крыльями, изображая полет.
— Что я… что я проявила слабость.
— А вы хотите, чтобы я ему сказал?
Не в силах заставить себя подойди к нему, Анджела прикоснулась губами к шелковому крылу, которое помогли создать руки Олрена.
— Во всей Англии и Шотландии один только Реймонд может научить тебя рыцарству, о, мой благородный мавр. Сохрани мои книги, когда вернешься в Испанию, вместе с моим благословением.
Олрен вернулся в Испанию вскоре после того, как Башня Крыльев капитулировала, и унес с собой книги Анджелы и собственные записки с отчетом об осаде. Его архивы были обнаружены только в 2003 году, а до тех пор никому не было известно о поразительных открытиях леди Анджелы, барона Реймонда и самого Олрена. Мавр умер от лихорадки всего через несколько месяцев после возвращения в Испанию, и сохранились лишь обрывочные заметки о дальнейших событиях, последовавших за осадой.
Мы знаем, что Анджела и Реймонд поженились в конце того же лета, произвели на свет двоих детей и, возможно, жили в радости и счастье до августа 1305 года, когда Анджелу погубило обстоятельство, названное летописцем «роковым и неудачным падением». Реймонд нашел свою кончину при Баннокберне в 1314 году, когда английские рыцари были взяты в клещи шотландскими копейщиками короля Роберта Брюса. Когда рукописи Олрена были найдены, я приказала открыть семейные склепы в надежде найти другие книги Анджелы, похороненные вместе с ученой дамой. К сожалению, там ничего не оказалось, но исследование ее скелета выявило, что смерть, в самом деле, наступила от сильного удара. Врачи насчитали семнадцать переломов. Думаю, что она, вне всякого сомнения, погибла при крушении летательного механизма, изобретенного ею и построенного Реймондом и Олреном. И хотя с тех пор сменилось тридцать поколений, я с неподдельной гордостью читаю хроники моего дальнего предка и рассматриваю замысловатые чертежи. Каждый раз, когда я читаю о том, что сделал Реймонд во имя любви, у меня слезы на глазах выступают!
