Мелинда Мёрдок - Молот Марса
— Другого выхода и в самом деле нет, — прозвучал тяжелый голос откуда-то сверху. Это был голос еще одного пленника, чья койка располагалась прямо над койкой Терата.
Терат открыл один глаз.
— Наконец-то ты обрел дар речи, Курманд.
— А что было говорить? Я всего лишь повар и работал за жалованье, — заметил бывший шеф-повар бывшего командующего Хауберком. — Мне кажется, что сейчас жизнь — это самое большое жалованье за всю мою карьеру.
— Вы лишены всяких нравственных норм! — воскликнул Шаронэл.
— Не спорю, — ответил Курманд. — Это спасает душу от изнашивания.
Тетис взглянул на Курманда.
— Завидую вам, — только и сказал он.
Пальцы Рея крепко впились в гладкий, прохладный металл. Он глубоко вздохнул, подтянулся на кольцах — старинном приспособлении для физических упражнений — и сделал стойку на руках. Тело Рея было великолепным. Его прекрасной формы смуглые мышцы натянулись до такой степени, что, казалось, сейчас лопнут от напряжения. Вены на руках вздулись. Рей, не торопясь, выполнял гимнастический комплекс, предписанный ему Аделой. Он наслаждался своим состоянием, чувствовал, что владеет каждой мышцей, каждой костью. По мере того как время, отведенное на это упражнение истекало, дыхание Рея становилось глубже. Он соскочил со снаряда, сделав в воздухе двойное сальто назад, которому позавидовал бы и олимпийский чемпион, и приземлился на обе ноги, встав твердо, как скала.
— Ты потратил на это упражнение лишние три минуты.
Реплика дошла до ушей Рея и вернула к действительности. Он посмотрел на пятерых молодых людей, усевшихся вдоль стены гимнастического зала Аделы Вальмар. Зал был оборудован всякими мыслимыми и немыслимыми снарядами, которые кто-либо когда-либо изобрел и которые смогла приобрести Ад ела. Ее персоналу полагалось находиться в хорошей форме. Одна стена зала представляла собой огромное окно, выходившее в английский сад. В свободное время Адела любила, развалившись в шезлонге, наблюдать через это окно за тем, что происходило в зале. Легкий искусственный ветерок обычно теребил облако ее темных волос. Она не сводила глаз с гибких тел, совершающих ритмичные движения во время спортивных игр.
— Так было приказано, — ответил Рей глазевшим на него парням.
— Не знаю, не знаю. — Интонация, с которой Марр ответил, явно давала понять, что до сих пор у них были одни и те же инструкции.
— Состязания по тиундо сейчас тоже должны проводиться в более быстром темпе, — внес свою лепту в общий разговор Блейк.
Он был блондином в отличие от Рея, чьи волосы отливали смолью. Но чертами лица оба молодых человека, как, впрочем, и остальные четверо, были поразительно похожи друг на друга. Словно братья. В некотором смысле они и были братьями.
Как Черный Барни, рабочие РАМ и десятки других особей, Рей и его товарищи по тренировке были выведены на потребу заказчика. Существование этих шести парней было подчинено одной-единственной цели — услаждать Аделу. По роду деятельности Алела была скупщицей информации. Для удовлетворения других своих потребностей она со знанием дела занималась генетикой, особенно преуспев в искусстве реконструкции. Родословная ее телохранителей уходила корнями к исконным жителям Марса, отобранным для генетических манипуляций на основании прекрасных физических данных и сговорчивого характера. Поколдовав над молекулами ДНК своих подопытных, Адела создала новый генетический код, изменивший их внешность. Полученные ею особи были шире в плечах, искуснее и охотнее потакали любым причудам своей хозяйки.
— Подойдите сюда, — раздался голос Аделы.
Юноши мгновенно подчинились приказу: бросились к ней, как преданные щенки, и выстроились в шеренгу — Рей первый. Пот блестел на его голых плечах, стекая по упругим мышцам мелкими дразнящими каплями. Лица, являвшие собой верх совершенства, с обожанием смотрели на Аделу.
— Вы только что жаловались на нагрузку, — спросила она, — или я ослышалась?
Рей проглотил комок, подступивший к горлу. Бархатный голос Аделы не обманывал его. Он знал, что случалось с мужчинами, которые попадались на удочку.
— Нет, моя госпожа.
— Тогда, наверное, у вас есть какие-то вопросы ко мне? — не сдавалась Адела.
— Ничего серьезного, госпожа, — заверил ее Рей.
— О! Но они должны быть, — сказала Адела, медленно проходя вдоль шеренги. — Должны быть, или вы просто боитесь их задать?
— Все дело в том, госпожа, — ответил Рей, тщательно подбирая слова, — что вы, видимо, готовите нас для какого-то особого задания, знать которое нам не помешало бы — в целях нашей же безопасности.
— Ты так думаешь, Рей? — Адела остановилась прямо перед ним.
— Извините, моя госпожа. — Взгляд карих глаз Рея по-прежнему был непроницаем.
— Зарубите себе на носу: меня интересует только ваше здоровье. Впрочем, красота тоже. В будущем эти два ваших достоинства — отменное здоровье и очаровательная внешность — могут нам пригодиться. Ну а пока вы должны с толком расходовать свою энергию, чтобы совершенствоваться. Особенно в боевых искусствах.
Выражение лиц юношей не изменилось. Никто из них не собирался выдавать свои чувства, вызванные этим монологом.
— Спасибо, моя госпожа, — ответил Рей за всех.
— Однако, Рей, на тот случай, если вы вздумаете не в меру усердствовать, чтобы достичь совершенства, хочу предупредить вас: не переутомляйтесь. Это не доставит мне удовольствия.
— Понял, моя госпожа.
Рей и в самом деле понял ее. Ад ела не хотела лишиться удовольствия, которое они не смогут доставить ей, не будучи в форме, и которое она ценила превыше всего на свете.
— А теперь занимайтесь дальше, — сказала она.
Юноши учтиво раскланявшись, разбрелись по залу. Адела уселась на скамью, опершись на локти и вытянув свои длинные точеные ноги. На ней были малиновые брюки в обтяжку и короткая облегающая туника, гармонирующая с тонким лицом и блестящими черными волосами. Сощурившись, Адела следила восхищенным взглядом раскосых глаз за рукопашным поединком между Реем и Марром.
Борцы были прекрасны. Их красота доходила до совершенства. Адела похвалила себя за талант, которым ее наградила природа. Другие женщины покоряются мужчинам, она же, Адела, не просто повелевала своими любовниками, а создавала их в соответствии со своей фантазией. Они генетически были запрограммированы ублажать ее.
Неожиданно где-то в темных уголках порочного сердца Аделы родилась истина: все эти доведенные до совершенства самцы наскучили ей.
Поразительно красивое лицо Корнелиуса Кейна неотступно маячило перед глазами Аделы, дразнило и манило. Во всем его облике чувствовалась какая-то необузданность, которая притягивала ее. Кейн был огнем и молнией: опасен не менее, чем Адела, и столь же жесток. Адела притворялась, что презирает его как существо низшей расы, но на самом деле его происхождение — Кейн был чистопородным человеком — привлекало ее. Он был запретным и поэтому особенно вожделенным плодом.
