Роджер Желязны - Доннерджек
— Эйрадис! Доброе утро. Я и не заметил, что ты здесь. Она улыбнулась, взяла его за руку и тихонько сжала пальцы мужа. Доннерджек притянул ее к себе, они поцеловались.
— Меня опять разбудили боли в желудке. Может, дело в пище из Веритэ?
— Вряд ли, — покачав головой, ответил Джон.
— Вот уже несколько дней по утрам я чувствую себя неважно.
— В самом деле? Почему же ты не сказала мне раньше? Нужно принять лекарство, и все будет хорошо.
— Неприятные ощущения довольно быстро проходят, и я снова в порядке.
— Какие-нибудь другие симптомы?
— Меня несколько раз тошнило.
— Я закажу что-нибудь для твоего желудка.
— Спасибо, милый… Твой последний проект?
— Да, заказ Властелина Непостижимых Полей. Хочешь, я его установлю, и мы устроим экскурсию по залам и коридорам, все осмотрим — вместе?
— С удовольствием. Кофе с собой возьмем?
— Давай.
Не будучи икси или охотницей за головами, Вирджиния Тэллент изучила все их территории — только с другой точки зрения. Она работала рейнджером в Департаменте Разведки Вирту, следила за появлением новых земель и флуктуациями существующих. Вирджиния много путешествовала, наблюдала и производила съемку, и хотя ее обязанности носили пассивный характер, она много знала. Она была одной из немногих представителей Веритэ среди других рейнджеров и всегда получала удовольствие от своей работы. Вирджиния трудилась настойчивее, чем ее коллеги; и потому каждый день дарил ей новые открытия. Она не любила возвращаться домой после долгих путешествий.
Вирджиния поднималась по тропе, вьющейся среди скал и папоротника, цветов и приземистых деревьев. Над головой у нее мелькали тени — необычные крылатые существа выбирались из красных, похожих на плоды коконов и с хриплыми криками уносились прочь. Изредка тропу перебегали какие-то бледные фигурки. Стройная, темноволосая, со светлыми глазами и кожей цвета какао, Вирджиния двигалась легко и грациозно. Жаркий ветерок шевелил листву, но тропа, по которой шла девушка, оставалась в тени. Она заранее все рассчитала. Периодически Вирджиния останавливались, чтобы сделать несколько глотков из фляги или записать какие-нибудь наблюдения.
Неожиданно откуда-то с дерева, из зеленого сумрака послышался голос:
— Вирджиния Тэллент, ты зашла далеко.
— Правда, — ответила она, останавливаясь, — листва здесь выглядит гуще, чем обычно в это время года. И я видела много вышедших на охоту вилчей.
— Прошли проливные дожди, — что привело к увеличению количества питающихся листьями грохнеров. Они быстро размножаются, как, впрочем, и вилчи, для которых грохнеры служат пищей. Скоро наступит период танцев вилчей. А потом начнется миграция на юг охотящихся на них диких котов.
— А почему на юг?
— Когда сократится количество грохнеров, коты станут искать мышей, полчища которых появятся на юге.
— Почему?
— Злаки, их пища, уже сейчас дали прекрасный урожай из-за наводнения, принесшего на поля нитраты.
— А земля после дождей?
Ответа не последовало. Зеленое пламя прекратило свой танец.
Вирджиния улыбнулась и пошла дальше. Облака закрыли солнце, послышались далекие раскаты грома. Тропа свернула влево, выровнялась. По листве застучали первые капли. Полыхнула молния. И Вирджиния ускорила шаг.
Ливень застал ее, когда она вышла на открытое место там, где тропа расширялась перед выходом на плато. Вирджиния предусмотрительно решила не приближаться к рощице высоких деревьев и выбрала для укрытия кустарник с широкими листьями, росший на границе каменистого плато.
Устроившись в окруженной листвой пещере, она смотрела, как вода стеной прикрывает вход в ее убежище, и изредка вытирала попадавшие на лоб брызги. Камень на открытых участках потемнел от влаги и превратился в тусклое зеркало, по которому пробегали замысловатые тени.
Вирджиния не отрывала от них взгляда — и вдруг ей показалось, что на влажном камне проступают глаза. Шевельнулись темные влажные губы.
— Вирджиния, — заговорил камень, — сильнее всего подвергаются эрозии восточные склоны, частично из-за направления ветра, частично из-за стока, определившегося событиями прошлых лет.
— Маркой! — воскликнула она.
— Да. — Камень превратился в статую в человеческий рост, а Хранитель как ни в чем не бывало продолжал говорить:
— Направление ветра определяется разницей температур между данной областью и шестью большими, одиннадцатью малыми районами, а также прибрежными участками и районом озера Триада, оказывающим серьезное влияние на атмосферу. Твое путешествие до сих пор было удачным?
— Пожалуй, — ответила Вирджиния. — Мне всегда нравится бывать в твоих владениях. Они меня поражают и завораживают.
— Благодарю. А моя соседка Кордалис?
— Интересный вопрос. Быстрое распространение диких ползучих растений может привести к нарушению ботанических циклов.
— Мне кажется, все дело в окраске цветов. Ей слишком нравится желтый.
— Я никогда не рассматривала ситуацию в каком-нибудь районе с точки зрения эстетических предпочтений Хранителя.
— А как же иначе? Особенно если речь идет о молодых.
— Старые выше таких глупостей?
— Конечно. В целом многие вырабатывают разумную точку зрения. С другой стороны, легко найти и таких, чей вкус с годами лучше не становится.
— Может, назовешь несколько имен?
— И не подумаю. Не хочу быть мелочным. Ты и сама в состоянии сделать выводы из того, на что смотришь. Вирджиния улыбнулась и вытерла лицо рукавом.
— Ладно, — согласилась она.
Неожиданно лицо на камне начало расплываться.
— Возникла необходимость… — заявил Маркой. — Нет. Вряд ли мой мир будет уничтожен, если я не отвечу. — Лицо застыло, снова вернулось на поверхность камня. На губах осталась легкая улыбка. — Я так редко тебя вижу, Вирджиния. Как ты поживаешь?
— Очень неплохо, спасибо, — ответила она. — Насколько я понимаю, у тебя тоже все в порядке.
Камень слегка качнулся. Существо кивнуло:
— Да, в последнее время я не участвовал в эпических сражениях с другими Хранителями, если ты на это намекаешь. Все битвы давно закончились.
— Я никогда ни о чем таком не слышала.
— О них мало кто знает — если подумать. Так что, пожалуй, ты имела в виду нечто другое.
— Да, конечно. Но все равно мне ужасно интересно. Наверное, речь идет о переходе от чистого программирования к независимой эволюции на Вирту. Мне никогда не доводилось слышать о войнах между Хранителями.
— Я не понимаю разговоров о том, что некоторые называют Вирту. Есть наш мир. А что может быть еще? Да, мы сражались за право контролировать свои владения после сотворения мира, когда территория еще не сформировалась окончательно. Тогда рождались союзы, расцветало предательство, одерживались славные победы, а кто-то терпел горькие поражения. Замечательное было время!.. Но я рад, что оно прошло. От бесконечных подвигов устаешь. Да, личная вражда, кровная месть еще встречаются, однако их и сравнить нельзя с тем, что бывало в старину. Я уже довольно давно не нарушал мира — и хорошо.
