Дэвид Джерролд - Летающие колдуны
Я рассказал, как из-за множества опасностей и потерь мы пересекли великую грязевую пустыню. Приближался светлый сезон, моря должны были вернуться на эту землю, последний этап нашего путешествия превратился в беспорядочное бегство от подкрадывающейся воды. Много раз мы просыпались и обнаруживали океан, плещущийся у наших палаток.
Я не стал говорить, что именно там мы потеряли Франца. Однажды ночью он захлебнулся в своей палатке. Им совсем ни к чему было знать, что я совсем недавно стал Главой деревни.
Сейчас Вирн и Оуэлс были на противоположных сторонах неба. Световое время началось. Как океан подползал к этим холмам, так и я неторопливо повествовал, как мы добрались сюда, к подножию южных гор, ища убежища и места, чтобы построить новую деревню.
Гортин улыбнулся.
— Ваши рассказы очень впечатляющие, особенно у твоего волшебника. Коль его магия хоть наполовину так же хороша, как его рассказы, то он бросает вызов самим богам.
— У вас такой же хороший волшебник? — спокойно спросил я.
— Лучше, — ответил на это Гортин. — Его заклинания не вызывают побочных эффектов, которые уничтожают целые деревни.
— Заклинания нашего волшебника так сильны, что и при меньших побочных эффектах оставляют вокруг себя пустыню.
— Какое счастье, что он уменьшает побочные эффекты, — улыбка Гортина поддразнивала нас.
Было очевидно, что он не верит в силу Шуги. Но я надеялся, что Шуге не придется это демонстрировать.
— Наш волшебник, — продолжал Гортин, — пришел к нам совсем неожиданно. Он убил старого волшебника одним ударом, но ничего не повредил. За исключением, конечно, старого волшебника.
Позади Гортина зашуршали кусты, словно кто-то торопливо шел к нам. Гортин отступил в сторону со словами:
— Знайте же, наш волшебник — это Пурпурный Неубиваемый!
Я подумал, что мое сердце остановилось. Шуга стоял дрожащий и немой, не в силах пошевелиться. Человек, выступивший вперед, действительно был Пурпурный в целости и сохранности, тот самый Пурпурный, которого Шуга, как мы надеялись, убил в яростной битве, во время последнего заклинания.
Другие жители нашей деревни отпрянули от Шуги, словно надеясь избежать неизбежного удара молнии Пурпурного.
Внутренне я тоже был готов отпрянуть. Я хотел убежать, умереть. Видимо мое последнее желание будет удовлетворено и скоро.
Пурпурный внимательно оглядел нас. На нем был костюм небесно-голубого цвета, сшитого из одного куска, он облегал его как вторая кожа. Несколько предметов свисало с широкого пояса, стянувшего обширную талию. Капюшон откинут назад. Взгляд его был косящим и неуверенным, глаза слезились и бегали, перескакивая с одного на другого. Наконец, ищущий этот взгляд остановился на… о, боже! На мне…
Пурпурный энергично шагнул вперед, схватил меня за плечи, вглядываясь в лицо.
— Лэнт, ты ли это?
Его слова звучали странно, но произносились им самим. Очевидно, его говорящее устройство было уничтожено, и ему пришлось научиться объясняться по-человечески.
Он выпустил меня раньше, чем я потерял сознание и осмотрелся вокруг.
— А Шуга? Шуга здесь?
И тут он увидел низенького волшебника. Шуга стоял на месте и дрожал.
— Чему бывать, того не миновать, — пробормотал он, — лишь бы это было безболезненно.
— Шуга, — произнес свихнувшийся волшебник, пройдя мимо меня с вытянутыми руками. — Шуга, я хочу кое о чем спросить тебя.
Шуга издал поистине нечеловеческий крик, прыгнул вперед и вцепился в Пурпурного.
Они оба покатились по земле, большой волшебник и маленький. Шуга издавал некрасивые хныкающие звуки. Пурпурный задыхался.
Потребовалось девять человек, чтобы растащить их. Наши самые молодые и проворные советники уволокли лягающегося и визжащего Шугу. Крики его доносились до нас из-за леса, пока не прервались всплеском в реке.
Пока Пурпурный отряхивался, Шуга вернулся, сопровождаемый с одной стороны Дирком-пастухом, а с другой — Орком, моим старшим сыном. Он встал между нами, сердито поглядывая на собравшихся.
Сочувствующие, заботливые советники обступили Пурпурного. Они похлопывали его по плечам, словно взволнованную женщину. Гортин не скрывал замешательства. Он посмотрел на меня и сказал:
— Кажется наши волшебники уже знакомы друг с другом.
Глава двадцать четвертая
Я перевел взгляд на Пурпурного. Голова кружилась. Я чувствовал, что пропал. Мой рот открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной умирать на берег. Как эта напасть нас отыскала?
— Ты мертв! — заявил я волшебнику. — Как ты мог… какого бога…
Тут я замолчал, поскольку вопрос был неразумным. Пурпурный не верил в богов, он говорил об этом множество раз. Я не мог спокойно смотреть на него, на его тело с противным брюхом, на его выпирающую плоть, на бледную безволосую кожу, на лоскутья неестественного прямого черного меха. Он был воплощением уродства в моих глазах. Он был угрозой моей душе и рассудку.
Гортин усмехнулся, довольный таким сюжетом. Я указал на Пурпурного и с трудом проговорил:
— Откуда?
— Это — подарок богов, — ответил Гортин. — Мы много лет прожили с волшебником, которым не все были довольны. — Он сумрачно нахмурился. — Дером был прекрасный, сильный волшебник, но некоторые становились несчастными из-за его заклинаний.
— Дером! — пробормотал Шуга. — Мы учились вместе.
Я кивнул. История была знакомой. Иногда волшебники начинали злоупотреблять своей властью. И тогда уважение к ним падало. Потому что от этого страдали жители.
— Это случилось во время последнего соединения, — продолжал Гортин. — Чудо! В эту ночь разразилась страшная буря. Поднялся сильный ветер, огненный шар Элкина пронесся по небу и повернул обратно. А затем на краю деревни послышался треск. Когда мы выбрались из гнезд, то обнаружили вот этого волшебника, который упал на старый дом Дерома и раздавил его всмятку. Действительно, странный волшебник!
— Он упал с неба!
Гортин кивнул. Другие Советники принялись объяснять, перебивая друг друга:
— Он пришел с неба!
— Хотя на нем не было и царапинки!
— Словно огромная падающая звезда…
— Никто не пострадал.
— Даже Дером. Он был убит мгновенно.
— Было много песен и плясок…
— Ти-хо! — проревел Гортин.
Стало тихо. Гортин продолжал:
— Мы отдали Пурпурному малиновые сандалии Дерома и его накидку и тут же сделали его волшебником. А что нам еще оставалось делать? От него вообще никакого толку. Он даже по-человечески не говорил. Нам пришлось похоронить Дерома без освящения.
