Ларри Нивен - Полет лошади
Трансляторы перемещений были расставлены в этом районе на каждом шагу. Вокруг них бурлила жизнь. Прохожие сновали туда-сюда. Даже наличие у некоторых складных велосипедов не мешало им использовать трансляторы. Для экономии времени многие держали в руках кошельки с жетонами. После полудня на этих пятачках начиналось настоящее столпотворение — десятки людей, толкая друг друга, атаковали трансляторы.
Спор возник на улице перед входом в магазин «Пенни Департмент». В глаза бросалась только безапелляционность и резкость полицейского, и было слышно, как пронзительно кричит высокая спортивного типа женщина средних лет. Вокруг них собралась толпа — не из-за того, что прохожих интересовал уличный инцидент, а просто спорящие перегородили тротуар, и людям приходилось обходить их. Некоторые все же останавливались узнать, в чем дело. Многие свидетели происшествия впоследствии вспоминали, как полицейский упорно повторял: «Мадам, я должен арестовать вас по подозрению в магазинной краже. Что бы ни говорили…» Пусти он в ход после этого свою шок-дубинку, и ничего бы не произошло… возможно. Но и тогда их все равно окружили бы прохожие. Толпа уже запрудила весь Молл, были слышны крики, брань, оскорбления, диалоги типа: «Дайте пройти» — «Да не могу я, идиот». Напряжение нарастало. Однако разобрать хоть единое слово в этом хаосе было практически невозможно.
Джерибери Джансен оказался здесь в 12.55. Уже вставляя в прорезь кредитную карточку, он еще раз осмотрелся. Его взгляд скользнул по старым магазинам, располагавшимся в конце улицы, на секунду остановился на входе в лавку «Романофф». Может, там есть что-нибудь интересненькое? Иногда ведь здесь все-таки появляются знаменитости, о которых говорят везде — на кухнях и на заседаниях правительства. Но нет, кажется, тут нет ничего сенсационного. Он решил отправиться дальше, и вдруг его внимание привлекла толпа перед входом в лавку «Пенни» в двух кварталах отсюда.
Несколько трансляторов располагались гораздо ближе к месту происшествия, но он не знал их кодов. Джерибери вынул карточку и вышел на улицу, послав предварительно сигнал в студию, но сообщения делать не стал. Подробности случившегося можно передать и позже. Он включил камеру. Похоже, дело здесь нешуточное.
Два квартала он пробежал на одном дыхании. Еще не совсем разобравшись в случившемся, он очень волновался, что инцидент будет исчерпан до его прибытия.
Джерибери окликнул совсем молоденького, остолбеневшего от неожиданности паренька.
— Прошу прощения, сэр. Не могли бы вы рассказать, с чего все началось?
— Не-а. Извините, я сам только подошел, — сказал юноша и отошел в сторону. Нужно будет вырезать его из записи. Но окружающие их люди уже стали удивленно вертеть головами, заметив появление… худощавого молодого человека с открытым, выражавшим явное любопытство, дружелюбным лицом, увенчанным копной вьющихся мелким бесом рыжеватых волос. В глаза бросался маленький микрофон в уголке рта, миниатюрный наушник в ухе, кошелек на поясе. В руках — гиростабилизированная телекамера с микрофоном направленного действия. Сенсатор… Пара цепких глаз задержалась на нем чуть дольше остальных.
Женщина взмахнула рукой, в которой держала кошелек. Полицейский, не успев отреагировать, получил сильный удар по голове — в кошельке, совершенно очевидно, лежало нечто тяжелое.
Страж порядка упал как подкошенный
Все произошло в считанные секунды.
Джерибери, подготавливая камеру к работе, торопливо бубнил себе что-то под нос. Вопросы, звучавшие в наушнике, отнюдь не сбивали ход его мыслей, а, наоборот, являлись как бы планом репортажа. Гиростабилизированная камера мгновенно ожила у него в руках. Она поплыла за обладательницей увесистого кошелька, которая, локтями освободив себе путь сквозь толпу, одарила Джерибери ядовитым взглядом и побежала по направлению к транслятору перемещений. Не ускользнуло от всевидящего ока камеры и то, как кто-то, в суматохе разбив витрину ювелирного магазина, схватил целую пригоршню драгоценностей и со всех ног бросился прочь. Микрофон направленного действия зарегистрировал сигнал тревоги.
Полицейский все еще лежал на тротуаре.
Джерибери поспешил к нему на помощь. Ему неожиданно пришло в голову, что из всех присутствующих один офицер полиции наверняка знает все подробности случившегося. Голос из наушника сообщил, что на место происшествия скоро прибудут конкуренты, да и сам он уже видел выходивших из транслятора коллег, в руках которых были камеры, как две капли воды похожие на его собственную. Многих из них он знал в лицо.
Он встал на колени рядом с полицейским.
— Сэр, расскажите, пожалуйста, что тут произошло.
Человек в форме с трудом открыл глаза и ошеломленно посмотрел на вопрошающего. Затем он пробормотал нечто нечленораздельное, уловимое только высокочувствительным микрофоном. Джерибери не разобрал, что именно, из-за шума толпы. Позже, в выпуске новостей, он расслышал эту первую фразу:
— Где моя каска?
Джерибери повторил свой вопрос:
— Что случилось?
В то время, как сотрудники ЦИА опрашивали прохожих, из транслятора появилось несметное количество стражей порядка, которым пришлось пустить в ход шок-дубинки, чтобы пробраться сквозь толпу.
Некоторые из зевак, одновременно являвшихся свидетелями, покупателями и прохожими, решили побыстрее покинуть место происшествия — решение мудрое, но рискованное: окружающие трансляторы вряд ли могли одновременно обслужить всех страждущих. Каждая из этих стеклянных темниц была занята пассажиром, который изо всех сил старался изнутри открыть дверь, в то время как на нее налегали люди снаружи. Как только прибывшему удавалось вырваться на свободу, этого счастливчика в кабине тут же заменял следующий прибывший. Вот почему те, кто находился снаружи, практически не имели возможности попасть в трансляторы перемещений. Большинство прибывающих были случайными прохожими, оказавшимся здесь, чтобы просто поглазеть на происшествие. Но некоторые несли большие картонные транспаранты, ярко раскрашенные, аляповатые, с еще не высохшей краской, а у других карманы были набиты камнями.
Джерибери, стоявшему на коленях возле полицейского и пытавшемуся добиться от него хоть чего-нибудь вразумительного, послышались взрывы. Он поднял голову и понял, что прохожие взбунтовались.
— Это мятеж, — сказал он, трепеща и холодея от страха. Эту его реплику зафиксировал микрофон.
Толпа заволновалась, и он отошел подальше от магазина. Оглянувшись, он попытался разглядеть, что стало с полицейским. Если он до сих пор лежит на асфальте, он, возможно, ранен… Толпа, однако, хлынула в сторону. Люди, как ни странно, не обсуждали между собой произошедший на их глазах инцидент — обычно среди зевак всегда находятся дающие информацию и собирающие ее. Но в тот день многие сами могли рассказать о происшествии вновь прибывшим. Огромная людская масса пришла в движение.
