Сергей Недоруб - Песочные Часы
– Точно, – подтвердил Марк. – Спускаемся осторожно.
Сталкеры по очереди спустились в отсек.
– Где же излом? – спросил Орех. – Мы не могли его не заметить.
Сенатор подумал.
– Посвети вверх, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, но это и не понадобилось – пять фонарей послушно взметнулись к потолку. Вопреки ожиданиям, наверху не оказалось ничего странного – там был бетонный купол. Но метрах в шести над полом в стенах темнели ниши, уходящие вглубь. Ничего разглядеть там было невозможно.
– Ушел излом, – констатировал Сенатор. – Значит, больше и не увидим. Он не нападет на отряд из шести человек, если его не провоцировать.
– Как он забрался туда? – спросил Орех.
– Вполне очевидно, что взлетел.
– Изломы умеют летать?!
– Не в обычном смысле, – ответил Сенатор. – Я все больше склоняюсь к теории, что конечность излома держится отдельно от остального организма на силах притяжения и отталкивания. Если излом заставит ее подняться вверх, то она вполне может повлечь за собой его тело, отчего излом медленно взлетит, как воздушный шар.
– Почему же они тогда не передвигаются таким образом?
– Тебе было бы удобно? Вот и излому тоже не очень. Физически он устроен как человек, во всяком случае, костная система. Принцип передвижения такой же, как у людей. Думаю, полет на конечности – процесс болезненный.
Марк подошел к камере. Над штурвалом располагалось окошко, но сквозь него ничего не было видно.
Команда разбрелась по отсеку, разглядывая столы с различными приборами, устаревшими компьютерами и пультами.
– Марк, может, тут мы найдем, что тебе нужно? – спросил Патрон.
– Хорошо бы, – отозвался Марк.
Он снял с плеч рюкзак, присел у камеры и открыл его.
– Поищите документы, записки и сложите где-нибудь на столе. Я сейчас подойду.
Убедившись, что никто на него не смотрит, Марк достал из рюкзака Черный Кристалл, завернутый в ткань, и развернул его. Кристалл начал нагреваться, и в глубине его, от одного полюса к другому, побежали тусклые проблески.
Марк внутренне возликовал.
Он сжал Кристалл, и тот на мгновение полностью побелел, а потом вновь стал черным. Сталкер закутал Кристалл в ткань и спрятал в рюкзак.
– Ну, что тут у тебя? – спросил он, подходя к Технарю, который разложил на столе листки с цифрами и различной ученой абракадаброй.
– Понятия не имею, – ответил Технарь.
Патрон притащил еще целый ворох бумаг. Марк кивком показал, где их сгрузить, и полистал документы, разложенные на столе.
– Есть! – почти тут же сказал он и постучал пальцем по какой-то бумажке. – Это именно то, что нужно.
– Значит, можем сваливать отсюда? – спросил Орех.
– Да, – подтвердил Марк.
– Ты даже не заберешь эти бумаги? – поинтересовался Борланд. – Мы же за ними пришли.
– Я уже узнал все, что хотел. Сами документы мне теперь не нужны. Если кто желает, пусть берет их с собой. Может, удастся продать ученым.
Секунд пять сталкеры молча смотрели на него. Затем Борланд стащил рюкзак и принялся запихивать в него бумаги. Листок, по которому постучал пальцем Марк, он сложил вчетверо и положил отдельно, в карман.
– А чего ж не взять? Не пропадать же добру! – Он поднял голову. – Хотя мне и странно, что за столько лет никто их не забрал, раз они, по твоим словам, представляют ценность.
– Ты хочешь выйти на поверхность или нет? – спросил Марк.
Из камеры раздался глухой стук.
Сталкеры резко направили фонари в центр отсека. Стук повторился.
– Что за чертовщина? – спросил Борланд.
– Похоже на полтергейста. Хотя... – начал было Сенатор, но не договорил.
– Какой еще полтергейст? – не понял Орех.
– В Зоне полтергейстом называют вполне материальное существо, которое способно преобразовывать собственную массу в сгусток энергии и двигать предметы на расстоянии. В сущности, безобидное создание. Любит стучать и пугать людей. Но у него есть и куча других признаков, которых я не почувствовал. Вряд ли это полтергейст.
– Откроем? – спросил Патрон.
– Черта с два! – выпалил Борланд.
Сенатор и Марк медленно подошли к камере. Стук стал сильнее, затем прекратился, чтобы возобновиться спустя несколько мгновений.
– Тебе не интересно, что там? – спросил Сенатор.
– Нет! – нервно ответил Борланд.
– Я не спрашивал тебя, – сказал Сенатор, повернувшись, и Борланду показалось, что он видит гневный взгляд, хотя узреть глаза шамана из-за капюшона было нельзя.
– Стучать стали по системе, – сказал Марк.
– По какой системе? – спросил Сенатор.
– Три коротких стука, если учитывать паузы, затем три длинных и снова три коротких. Сигнал «SOS».
– Будешь открывать?
– Да.
– За каким хреном это вам нужно?! – заорал Борланд.
– Если тебе страшно, можешь нас бросить и отправляться наверх, – сурово сказал Марк.
Борланд в сердцах стукнул кулаком по стволу «Грозы», но ничего не сказал.
Сталкеры встали дугой и направили оружие на дверь камеры. Марк взялся обеими руками за штурвал и повернул его. Замок поддался с удивительной легкостью. Марк потянул штурвал на себя, отходя с линии возможного огня изнутри, и приоткрыл дверь.
В проеме показалась рука, затем голова, и из камеры выбрался человек в комбинезоне сталкера, испуганно щурясь от фонарей.
– Ну, просто красная девица, – пробурчал Борланд.
Человек действительно имел необычную для обитателей Зоны внешность. Был он стройного телосложения, на вид не более тридцати лет, с белоснежной кожей, словно он много дней не выходил на солнце, и ниспадающими чуть ниже плеч светлыми волосами. Нежными чертами озадаченного лица и тонкими руками незнакомец походил на какого-нибудь музыканта или поэта.
– Ты чей будешь? – спросил Борланд.
Человек сглотнул и уставился по очереди на каждого сталкера.
– Вы убили его? – спросил он немного визгливым голосом.
– Кого? – спросил Марк.
– Излома! Я спрятался в подземельях от военных, здесь меня нашел излом, и я забрался в эту камеру...
– Подожди, подожди, – осадил его Борланд. – Давай по порядку. Ты сталкер?
– Да.
– Как тебя зовут?
– Эльф.
Патрон расхохотался. Марк тоже не смог сдержать улыбки от столь красноречивого прозвища.
– Думаю, ты не сам так себя назвал, ну да ладно, – сказал Борланд. – Ты из какого клана?
– Я одиночка.
– Зачем тебя занесло в Агропром?
– Искал артефакты, когда меня подстерегли военные. Они начали стрелять, и вот я здесь.
