Эдгар Берроуз - За самой далекой звездой
Мой слуга, Лотар Канл, передавая мне приглашение явиться к вождю нации, выглядел совершенно потрясенным.
— Вы далеко пойдете в Капаре, сэр, — сказал он почтительно, — если сам Пом Да интересуется вами. Я горжусь тем, что мне выпала честь служить у вас, сэр.
Я тоже понимал, что могу пойти очень далеко, раз уж Пом Да обратил на меня внимание, только не был уверен, в каком направлении — пути славы иной раз приводят в могилу.
V
Когда я добрался до роскошного, в замысловатых украшениях, здания, в котором размещался глава Капары, меня, прежде всего, тщательно обыскали, выясняя, нет ли при мне оружия. Затем в сопровождении двух до зубов вооруженных охранников меня провели в комнату, где находился свирепого вида чиновник в безукоризненной одежде, весь увешанный наградами — видимо, адъютант Пом Да. Здесь мне пришлось провести в ожидании примерно полчаса. Я был буквально зажат между двумя мощного телосложения охранниками, ни на секунду не спускавшими с меня глаз. Наконец одна из дверей отворилась, и появившийся офицер выкрикнул мое имя.
Охранники, поднявшись вместе со мной, проводили меня до самого входа в огромные апартаменты, в дальнем конце которых за массивным столом восседал какой-то человек. Едва они оставили меня, как их тут же сменили два офицера, невесть откуда появившиеся. Они сопровождали меня через весь громадный кабинет, пока я не предстал наконец перед самим Пом Да.
Великий I оказался довольно тщедушным человечком, выглядевшим еще менее величественно из-за нервозности, страха и подозрительности, отпечатавшихся на его лице. В общем, внешность правителя никак не вязалась с его претенциозным титулом.
В течение целой минуты Пом Да, не поднимаясь из-за стола, пристально разглядывал меня, не произнося ни слова. На губах его блуждала ядовитая усмешка, видимо, выражавшая глубочайшую ненависть и презрение. Позже я понял, что эта ненависть и презрение не относятся к кому-либо конкретно, являясь обычным выражением лица вождя, его так сказать взглядом на мир. Что ж, это вполне понятно, поскольку вся идеология Капаров основана именно на ненависти.
— Итак, это ты Корван Дан, предатель? — наконец злобно выпалил он.
— Я не предатель, — ответил я.
Один из офицеров грубо схватил меня за руку.
— Когда говоришь с Пом Да, — прорычал он, — обращайся к нему «Величайший из Великих».
— Ты предал Унис, — сказал Пом Да, не обращая на охранника никакого внимания.
— Унис не моя родина, Величайший из Великих.
— Да, я слышал. Ты утверждаешь, будто прибыл к нам из другого мира, из иной солнечной системы. Это правда?
— Да, Величайший из Великих, — ответил я.
— Достаточно один раз за разговор назвать вождя Величайшим из Великих, — недовольно цыкнул на меня второй офицер.
Канарский этикет давался мне явно с трудом.
Пом Да в течение некоторого времени расспрашивал меня о Земле и о нашей солнечной системе, а также о том, откуда я знаю, на каком расстоянии от Полоды она находится. Я старался исчерпывающе ответить на все его вопросы и объяснить все в меру своих способностей. Сомневаюсь, однако, что Величайший из Великих понял хотя бы половину из рассказанного мною. Капары вообще не отличаются особой образованностью. Первый Пом Да уничтожил в свое время большую часть интеллигенции в стране, а его последователи добили остальных, оставив на размножение одних подонков.
— Кем ты был в том странном мире, из которого, как утверждаешь, попал сюда? — поинтересовался Пом Да.
— Я был летчиком вооруженных сил в своей стране, а также занимался изобретательской деятельностью. Я пытался сконструировать корабль, на котором собирался совершить путешествие на другую планету нашей солнечной системы.
— Как далеко от Земли находится эта планета? — спросил он.
— На расстоянии примерно 48 миллионов миль, — ответил я.
— Это очень далеко, — заметил Великий I. — И ты думаешь, что смог бы осуществить свой проект?
— Во всяком случае, я очень на это надеялся, — сказал я. — Работа была уже в стадии завершения, когда началась война и меня призвали в армию.
— Тонас находится на расстоянии менее 600 тысяч миль от Полоды, — задумчиво отозвался он.
Было видно, что у него зреет в голове какой-то план, и я даже догадывался какой. Мне очень хотелось не обмануться в своих догадках.
Мы проговорили с ним больше получаса, и перед тем, как попрощаться, я попросил его распорядиться, чтобы мне возвратили мое золото и драгоценности.
Пом Да повернулся к стоявшему возле стола офицеру и велел тому проследить, чтобы мне немедленно вернули все принадлежащие мне вещи. Затем я, сопровождаемый все теми же двумя офицерами, вышел из кабинета. В продолжение всей аудиенции я оставался на ногах, сесть мне так и не предложили, да я и не особенно удивился тому, что в апартаментах Величайшего из Великих оказался один-единственный стул — тот, на котором восседал он сам.
Зеленая машина Забо доставила меня домой. Сопровождавшие меня офицеры всячески заискивали передо мной, и, когда Лотар Канл, открыв дверь, увидел, как они кланяются и называют меня Великим, он аж просиял от счастья. «Какой дурак!» — подумал я про себя.
Вскоре появилась и Морга Сагра. Она буквально упивалась оказанной мне честью. Уже одно то, что сам Пом Да принял меня, вызвало у нее неописуемый восторг, а известие о том, что наша беседа длилась более получаса, привело ее в совершенное неистовство.
Теперь нас стали еще активнее приглашать в дома высокопоставленных особ. После того, как на следующий день после встречи с Пом Да, мне возвратили золото и драгоценные камни, я и Морга Сагра могли себе позволить кое-какие излишества. Так что мы довольно весело проводили время в столице Капары, где только высшие чины имеют возможность развлекаться и есть всласть.
Среди наших знакомых была некая женщина по имени Гиммель Гора, с которой Морга Сагра близко сошлась, пока я находился в лагере. Она и ее муж Гранж проводили в общении с нами довольно много времени. Они не были женаты — в Капаре вообще не заключали браков, с этим глупым сентиментальным обычаем здесь покончили еще лет сто назад. Ни Гиммель Гора, ни ее сожитель не вызывали у меня ни малейшей симпатии, как, впрочем, и все остальные Капары, с которыми за это время свела меня судьба. Пожалуй, исключение составлял лишь мой слуга Лотар Канл, хотя, признаться, я и подозревал, что он агент Забо.
Обобщая свои наблюдения и впечатления от встреч с Капарами, я пришел к выводу, что это высокомерные, нагловатые, весьма ограниченные и грубые люди. Именно таким был и Гранж. Мне не было известно, на какие средства он живет, чем занимается, и я никогда не проявлял ни малейшего любопытства по этому поводу. Я твердо усвоил: если незнакомый человек в Капаре задает слишком много вопросов, он рискует потерять голову. Причем, не в переносном, а в буквальном смысле. Здесь это самый распространенный вид казни, ибо он позволяет, уничтожая человека, сохранить в целости его обмундирование.
