Джек Вэнс - Галактический следопыт
Белые лица-черепа подпрыгивали и мелькали, как буйки среди волн, под литыми чугунными шлемами с высокими гребнями; передники из черной кожи колыхались в такт движениям ног. За процессией катились шесть фургонов, запряженных десятиногими рептилиями и нагруженные предметами, которые Хетцель не смог опознать.
«Висцты — летуны, — пояснила Джаника. — В фургонах везут их крылья. Они забираются в горы, надевают крылья, прыгают с обрывов и кружат, поднимаясь на восходящих воздушных потоках. А потом, когда они замечают врагов — ну, не совсем врагов, но лучше слова не подыщешь — они ныряют вниз и атакуют».
«Любопытные существа».
«Вы знаете, как они размножаются?»
«Сэр Эстеван подарил мне брошюру. Кстати, от вас я тоже получил брошюру. Я знаю, что они — своего рода гермафродиты, и что они воюют, чтобы размножаться».
«Безотрадная у них жизнь, — заметила Джаника. — Они убивают из-за любви и умирают из-за любви, и все это в какой-то панике, в вечном истерическом возбуждении».
«С их точки зрения, вероятно, в человеческой жизни недостаточно любовных страстей и всепоглощающего влечения».
«Если уж на то пошло, всепоглощающего влечения я в самом деле еще не испытывала — ни к режиссеру Свинсу, ни к Гидиону Дерби, ни к висферу Быррису».
«Наберитесь терпения. Где-то, кто-то из двадцати восьми триллионов людей, населяющих Ойкумену, окажется тем самым рыцарем без страха и упрека в сияющих доспехах».
«К счастью, по меньшей мере половина этих людей — женщины. Что наполовину сокращает объем и продолжительность поисков». Джаника снова подняла бинокль: «Мне тоже не мешало бы взглянуть на болото. Вдруг там попадется какой-нибудь несчастный, убежавший от сварливой жены».
«Что-нибудь видно?» — поинтересовался Хетцель.
«Ничего. Даже гомазов нет — хотя даже в приступе последнего отчаяния я не стала бы рассматривать кандидатуру гомаза».
Они летели над холмистыми предгорьями — в ледниковых цирках изредка темнели небольшие круглые озера. Вдали, прямо по курсу, ленивыми изгибами и петлями разливалась река Дз, впадавшая в болото Большой Кыш-Кыч. Хетцель напряженно вглядывался в навигационную карту.
«Что вы пытаетесь найти?» — спросила Джаника.
«Остров примерно в восьми километрах от северного края топи — там контрабандист по имени Бангхарт бросил Гидиона Дерби. Кстати, вам никогда не приходилось слышать имя «Бангхарт»?»
«Насколько я помню, нет».
«Три острова соответствуют описанию Дерби. Один на востоке, — Хетцель указал его на карте, — другой в центре и третий — вот этот, на западе. Центральный остров ближе других к черному кружку на карте».
«Это цитадель древнего клана Канитце, полностью уничтоженного юбайхами двести лет тому назад. Там же была туристическая гостиница «Кыш-Кыч», теперь закрытая».
«Мы скоро пролетим над восточным островом. Ищите тропу, ведущую к северному краю болота».
Хетцель несколько раз облетел по кругу этот остров — пригорок площадью не больше двадцати акров, увенчанный рощицей чугунных деревьев и сплошь заросший высоким трескучим тростником, известным под наименованием «галангал». Здесь не было подходящей площадки для разгрузки звездолета, и никакая тропа не вела от этого острова к северному берегу топи.
Центральный остров, несколько более обширный и плоский, находился в тридцати километрах к северу — здесь, на ровном лугу, были заметны отчетливые отметины и пролысины, оставленные, по всей видимости, неоднократно приземлявшимися звездолетами.
Хетцель остановил машину в воздухе над лугом: «Это было здесь». Он указал пальцем: «В ветвях того чугунного дерева Дерби провел ночь... А вот и тропа, ведущая к краю болота! Здесь начинается след, ведущий к разгадке злоключений Гидиона Дерби. Приземлимся?»
«Приземляться разрешено только на отведенных для этого участках, — заметила Джаника. — Таково правило, но оно не всегда соблюдается».
Хетцель взглянул на часы: «У нас осталось не так много времени, если мы хотим встретить юбайха на аэробусной остановке. Поэтому полетим дальше».
Джаника с изумлением взглянула на спутника: «Кого? Кого мы хотим встретить?»
«Юбайха, свидетеля убийств. Для того, чтобы установить личность убийцы, нужен свидетель. Очевидно, что его следует допросить».
«Что, если он назовет убийцей Гидиона Дерби?»
«Не думаю. Но я намерен задать ему несколько вопросов — независимо от того, как он ответит».
«В вас внезапно проснулась энергичная целеустремленность».
«Да, у меня бывает такое настроение».
Джаника смотрела вниз, на болото, от которого их отделяли всего лишь сто или полтораста метров: казавшееся бесконечным пространство черной липкой грязи, пестревшее разномастными пучками тростника, легочного лопуха и белоуса и блуждающими ручейками темной воды. Тропа отклонялась то в одну, то в другую сторону, соединяя зигзагами наклонные обнажения кварцита. «Если бы я знала, что именно вы ищете, я помогла бы вам искать», — напомнила девушка.
Хетцель протянул руку на север — туда, где виднелась серовато-коричневая полоска суши: «Ищите каменную ограду. Гидион Дерби выбрался к каменной ограде, в ней были ворота, и там его ждал сэр Эстеван Тристо. Только, скорее всего, это не был Эстеван Тристо. Скорее всего, это был Казимир Вульдфаш».
Джаника смотрела в бинокль: «Я вижу ограду и ворота. Не вижу, однако, ни сэра Эстевана Тристо, ни Казимира Вульф-шлака, или как его там... А теперь я вижу старый замок Канитце».
«Там, как я подозреваю, Гидион Дерби провел несколько достопамятных месяцев. Он рассказал мне о некоторых своих приключениях. Стул свалил его на пол, ударив разрядом электрического тока. Сэр Эстеван опорожнил ему на голову ночной горшок. В том же помещении он наблюдал за тем, как вы плясали нагишом на поверхности его обнаженного трепанацией мозга».
«В одном вы можете быть совершенно уверены, — заявила Джаника. — Я никогда не плясала нагишом на мозгах Гидиона Дерби, даже если ваши слова следует понимать буквально».
«Не сомневаюсь. Ваше выступление, очевидно, засняли в варьете «Бешеный карнавал» на Тамаре и приспособили монтаж этих кадров к обстоятельствам, в которых содержали Дерби. Дерьмо опрокинул ему на голову Казимир Вульдфаш, так как сэр Эстеван решительно отрицает возможность такого поступка с его стороны. В общем и в целом, молодому человеку пришлось пережить ряд изобретательных и пренеприятнейших потрясений».
«Если Дерби не сумасшедший — у меня возникло такое подозрение, когда я от него ушла».
Они приближались к циклопической массе руин цитадели Канитце. Крыша над огромным центральным донжоном давно провалилась, семь периферийных башен обрушились — от них остались только неровные основания, окруженные обломками. Крайняя западная башня комплекса, однако, была перестроена заново и снабжена новой крышей — очевидно, там находилась закрытая туристическая гостиница.
