Джозеф Дилэни - Новые неприкасаемые
– Нас приняли, — бросил он. — Поезжай к О'Хэру.
Тайри завел мотор и тронулся с места.
– Все равно не понимаю, босс. К чему нам тянуть резину? Почему не раскрыть общественности то, что мы уже знаем? У нас целая куча компромата на многих чиновников.
– Неужели, Тайри? Да, конечно, мы многое знаем. Но одно дело знание, а другое — обоснованное доказательство. А по моим оценкам, ни одно из наших голословных утверждений — а их назовут именно так — не выдержит испытания в суде. Причина тут очень проста: все наши источники — позитивы. А кто поверит позитиву? Кто поверит мне или Тини? Пусть даже мы заставим Госнелла сделать чистосердечное признание по телевидению. Кто ему поверит?
Просчитаем еще шаг. Допустим, мы разоблачили всех и каждого из «Детей Каина», всю организацию. Раскрыли их сущность, и теперь всем известно, что они задумали. Как общество сможет их наказать? Или остановить?
Нет, Тайри, решать проблему раз и навсегда нужно каким-то другим способом.
– И каким же, босс?
– Вообще-то я надеялся, что ты мне его подскажешь.
* * *
– Господи! Глазам своим не верю, Нэт. Да они гребут их целыми охапками!
Флинна потрясло увиденное.
– Где ты раздобыл эти цифры, Нэт?
– У «Детей» — они мне их сами дали. Им приходится вести полный учет доходов, вот я и предложил им воспользоваться компьютерами WBC.
Флинн взял только что отпечатанную бумажную ленту и начал читать вслух, выбирая имена наугад.
– Люциан Эбернети, 5400 долларов. Бэлдемар Каранца, 3100. Джералд Клейн, 2800. Тарзан Симе, 1300. Стивен Войцеховски, 11480. И все эти парни — полицейские?
– Угу. Лучшие в нью-йоркской полиции. Это ведомость на зарплату за прошлый месяц по двенадцатому округу. «Дети» верят, что деньгами следует делиться с ближним.
– Но не могут же они все быть позитивами!
– А они не позитивы. По большей части — нормальные жадные люди, почуявшие вокруг себя коррупцию и решившие урвать свою долю пирога.
– Тогда их можно отдать под суд!
– Теоретически — да, практически — нет. Какие у вас доказательства? Этот список, составленный сумасшедшими?
– Тогда какой для нас толк в этой информации?
– Я скажу тебе кое-что об информации, Дэйв — мой взгляд на нее. Если у тебя есть факт и если ты прождешь достаточно долго, не теряя бдительности, рано или поздно этот факт на тебя сработает.
– Согласен, обычно так и выходит, но сейчас время работает против нас. Политическая ситуация разогревается. В следующем месяце состоятся первые первичные выборы, и каждый день приближает страну к катастрофе.
– А я все вижу иначе, Дэйв. Для меня каждый день приносит новые порции полезной информации, которая скоро нам сгодится. Сейчас меня очень интересует, в каком направлении польется этот мощный поток денег. И когда я замечу, куда потекли деньги, то пойму, где притаилась власть.
* * *
– Что он сделал?! — завопил в трубку Джейсон Эбелард.
Уэсли Брайтвелл, находившийся на другом конце линии, был персоной довольно малозначительной — патриархом филиала в Конкорде, штат Нью-Гемпшир. Так, заурядный филиал. И особо важной частью организации тоже не являлся. До сегодняшнего дня.
– Патрик Госнелл зарегистрировался независимым кандидатом в резиденты, — повторил Брайтвелл.
– Значит, мне не послышалось. Но это же смешно.
– Вы еще не слышали худшего: он был в мантии.
– Что! Почему же ты его не остановил?
– Каким образом? До сих пор я даже не знал его в лицо, да и кому могло прийти в голову, что он выкинет такой фортель. Я сам первые об этом узнал десять минут назад, когда мне позвонил один из наших людей. К тому времени Госнелл и вице-президент Хэнрэхен уже рычали друг на друга перед камерой.
– Там были репортеры WBC?
– Конечно, мистер Эбелард. Репортеры всевозможных газет и телекомпаний. Будут какие-нибудь пожелания?
– Ничего не предпринимай, Брайтвелл. Внимательно следи за событиями и немедленно сообщай мне новости. Никаких действий. И икаких заявлений — главное, доложи мне, а я сам обо всем позабочусь. Ясно?
– Ясно.
Эбелард швырнул трубку и сел, закрыв лицо ладонями. Капельки пота, покрывшие его лысую макушку, начали стекать на лицо. Он вытер их рукавом.
Госнелл превратился в серьезную проблему, подумал он. Его следовало стереть в порошок давным-давно, когда он еще не успел Фибрать к рукам банду психов из Чикаго.
Его личность удивительно сочетала паранойю и легкомысленность: только ненормальный способен держать при себе патологического убийцу Судано и одновременно иметь дела с Нэтом Ротом.
Каким-то образом Рот сумел приобрести влияние в организации Госнелла, и теперь Эбелард в этом окончательно убедился. Поначалу Эбелард терпел Рота, потому что тот сглаживал его натянутые отношения с Госнеллом. Сотрудничество с Госнеллом помогло заткнуть большую организационную брешь и серьезно сократить сроки операций в таких городах, как Милуоки, Демойн и Пеория. Когда Чикаго тоже оказался внутри системы, они пришли к известному сотрудничеству, особенно после получения доступа к аппаратуре WBC.
Но со временем аппетиты Госнелла разрослись, и он начал расширять пределы своего личного влияния, создавая сильные помехи Эбеларду.
Вернемся, однако, к проблеме, требующей немедленного решения: заткнуть рот Госнеллу, безумцу Госнеллу, который носится по стране, выбалтывая секреты секты перед телекамерами. Эбелард мысленно представил эту картину: Госнелл в дурацкой мантии выкрикивает в микрофон свои бредовые идеи и полностью разрушает то доверие, которое «Дети Каина» успели завоевать у избирателей.
Он схватил трубку и набрал личный номер Рота. Тот ответил после первого же звонка.
– Рот слушает.
– Это Эбелард.
– Я как раз собирался тебе позвонить. Полагаю, ты уже знаешь о Госнелле?
– Да. Брайтвелл позвонил мне из Конкорда. Он что, сбрендил?
– Через пару секунд все сам услышишь. Вообще-то, если вдуматься, все не так плохо, как может показаться. Я поясню позже. Пускаю запись.
Эбелард внимательно слушал, задним числом пожалев, что не воспользовался телефоном в соседней комнате, подключенным к магнитофону. Впрочем, неважно, при необходимости можно будет записать и с телевизора.
В результате он решил, что записывать не имеет смысла. Госнелл выставил себя полным шутом. Он разразился длинной тирадой на тему о том, что все позитивы являются особой, высшей породой людей. Эбелард догадался, что Госнелл пытался произвести угрожающее впечатление, но у него ничего не получилось, он скатился в дешевую патетику.
– Понял, что я имел в виду, Джейсон? — спросил Рот, когда запись закончилась.
