Филипп Ли - Тройной прыжок (СИ)
- Стартую.
- Постой, - вдруг вмешалась Гру, - ты не боишься?
- Ты же сказала, что получится, - удивилась Ли Ли.
- А вдруг я ошиблась?
- Тогда пусть тебе будет стыдно, - злодейски захохотала Ли Ли и запустила разом все двигатели на полную мощность.
Глава 5. Музыка барона Корфа
Бронированный гравилёт вынырнул из подземного тоннеля тюремного комплекса и стремительно скользнул вверх на пластбетонную эстакаду, вздыбившуюся несгибаемой тридцатиметровой стеной на сотни километров вдаль. Барон Корф посмотрел в окно, но там лишь изнывала однообразием радиоактивная пустошь да мелькали серыми пятнами столбы охранных комплексов, методично отмеряя каждый километр.
Сверху в зените, почти неподвижно, триста двадцать восьмой день пылало багровое выкипающее солнце, бессмысленно выжигая пыльную неживую твердь. Безветренные пустоши испарялись в алое небо летучим песком и обречённой безысходностью.
Барону нравилась безысходность. Ему нравилась обречённость. По большому счёту он был единственным живым человеком в этом богом забытом месте, кто чувствовал себя по-настоящему счастливым. И не только потому, что являлся неоспоримым и полновластным хозяином всему вокруг.
Здесь на планете тюрем великого картеля Корф в системе Фаранга ни один человек не мог находиться по собственной воле. Раньше бесчисленное количество боевиков и наёмников картеля пытались удержаться в этом месте, но рано или поздно все они сбегали или кончали жизнь самоубийством. Казалось из самого воздуха лёгкие свободного человека были обречены круглосуточно впитывать концентрированное уныние. Бесприютное одиночество неотвратимо проникало в живых людей с неживой синтезированной водой, а пыль отчаяния отравляла любую пищу. Рано или поздно депрессия побеждала самых стойких приспешников барона и самых суровых наёмных надзирателей. И в какой-то момент Корф перестал бороться с этим, заменив весь живой персонал на роботов. Годами он оставался на планете единственным живым свободным человеком, управляя с помощью небольшой армии роботов семнадцатью подземными городами-тюрьмами.
Секрет барона был в том, что он слышал музыку. Прекрасную и удивительную музыку. Она звучала у него в голове всегда, сколько он себя помнил. Звучала так ясно и отчётливо, что у него никогда не появлялось сомнений в том, что она неоспоримо присутствует в окружающем мире. Музыка преображала всё вокруг. Благодаря ей угрюмое уныние пустыни за окном превращалось в величественный пейзаж, исполненный глубоких красок и восхитительных оттенков. За пару аккордов бессрочные мытарства и будничная ненависть заключённых становились в глазах барона величественными страданиями безымянных героев, за которыми хотелось наблюдать и наблюдать бесконечно. И даже скучные хозяйственные тюремные хлопоты преображались в музыкальной голове барона в весёлый, озорной мюзикл.
Вот и сейчас в окне гравилёта перед бароном разворачивалась томительно-сладкая увертюра к незабываемой симфонии, повествующей об эпическом путешествии прекрасного героя за славой и наградами.
На самом же деле там в космосе, на специально оборудованной станции у выхода из струны глава картеля Корф должен был получить выкуп за наследника одной из крупнейших торговых династий Формозы, томившегося у него в казематах третий месяц. Сумма была не настолько велика, чтобы побояться доверить её получение кому-то из подчинённых. Обычно этим занималась специальная команда из орбитального гарнизона, охранявшего планету, но сегодня музыка позвала барона в дорогу и он не смог противиться ей.
Мимо окна проскочил съезд на «Тюрьму №1» и машина устремилась по финишной прямой. Семнадцать подземных тюрем разной степени строгости и условий содержания, укреплённых лучше, чем некоторые военные базы, соединялись стеной-автострадой одна с другой как бусинки на ожерелье, замыкаясь на единственный космодром на планете. Многокилометровая, до предела высушенная и густо заминированная зона отчуждения, отвесная стена-автострада и сотни автоматических охранных турелей служили подходящим средством, чтобы обезопасить владения картеля от побегов.
Бронированный гравилёт остановился перед силовым куполом. Согласно незыблемым правилам въезд любого транспорта на территорию космодрома был запрещён. Эта мера была предусмотрена на тот случай, если беглецам всё таки удастся захватить или проникнуть в гравилёт в одной из тюрем. Они всё равно не смогли бы попасть на нём к спасительному кораблю.
Барон надел кислородный шлем и покинул машину. Робот-водитель последовал за ним, прихватив из багажного отделения медкапсулу со спящим заложником. Они прошли по серым плитам под прицелами охранных турелей сотню метров до шлюза в фильтрационную зону. Здесь, не взирая на статус и заслуги, человека, робота и их багаж отсканировали и просветили всеми возможными идентификаторами и детекторами, чтобы в очередной раз исключить попадание в зону посторонних.
На посадочной площадке барона уже ждал одинокий орбитальный челнок, чтобы доставить на станцию карантина. Согласно правилам одновременно на планете мог находиться только один корабль. Там на орбите из зоны карантина, после очередной проверки и идентификации барон наконец-то должен был отправиться на станцию обмена, зависшую у струны.
Здесь, в Багровых Мирах, состоящих из трёх десятков звёздных систем, каждый из великих картелей сам изобретал способ отвоевать себе место под солнцем. Мара занимались открытым пиратством, Кито продавали оружие и захваченные корабли, Ромпа предлагали запретную биохимию и экзотические удовольствия. А великий картель Корф торговал заложниками и рабами.
Большие криминальные войны утихли пятнадцать лет назад и с тех пор в Багровых Мирах установилось зыбкое равновесие. Великие картели предпочли разделить сферы влияния и специализироваться каждый в своём виде преступного промысла, стараясь не конкурировать друг с другом, а вместе отбиваться от восходящих преступных кланов.
Поэтому, находясь в сердце Багровых Миров, откуда до ближайшего цивилизованного государства было не меньше пяти прыжков по системам пиратов и оружейных контрабандистов, барон чувствовал себя в полной безопасности, не испытывая острой потребности в большом количестве бойцов.
В назначенное время в систему Фаранга впрыгнул корабль. И хотя по конструкции он сильно напоминал армейский крейсер, на самом деле это был инкассаторский корабль-курьер, принадлежащий военной корпорации «Андро-Анто». Остальные корабли сопровождения, составлявшие небольшую флотилию, вынуждены были остаться в одной из приграничных систем с действующим законодательством, подчинившись ещё одному правилу барона: «Один корабль-выкупщик. Один человек на корабле».
