Михаил Тырин - Легионы хаоса
Возможно, они просто хотели разведать обстановку. А с какой целью — этого Петрович даже предположить не мог.
Вечером усталые, напуганные и злые сторожевики собрались в столовой. Никто не был даже ранен, однако настроение над заставой витало какое-то подавленное, мрачное, как перед казнью.
— Откладывается твой отъезд, муммо, — сказал начальник заставы, принимая из рук Петровича деревянную тарелку с ужином.
— Какой отъезд? За дровами-то? Да я и сам понял, — лениво пожал плечами Петрович. — В степи грязи по колено — куда ехать?
— Нет, не за дровами. Я про другой отъезд — который насовсем.
— Вон что… — Петрович помрачнел. — А что не так?
— Да все не так, — отмахнулся командир. — Я к тебе еще зайду сегодня, поговорим.
Петрович продолжал работать, пока повара кормили заставу, но мысли его были далеко от кухни. В затылок уже дышала ледяным воздухом новая напасть, в этом не приходилось сомневаться.
Вместо командира ближе к ночи к Петровичу зашел один из молодых сторожевиков и позвал с собой. Оказалось, больше половины обитателей заставы собрались у начальника в доме, рассевшись кто за длинным столом, кто по углам. Вместо химических фонарей горели коптящие лампы, заливающие комнату красноватым зыбким светом.
Петровичу нашли угол и велели сидеть тихо. Он застал продолжение какого-то большого разговора, который касался запасов еды для людей и корма для крилов. В основном перебирали места, где можно разжиться, да еще считали, сколько денег понадобится.
Разговор этот Петровича несколько озадачил. Он уже привык, что Гильдия торговцев не оставляла своих сторожевиков голодными и разутыми и такой трудности никогда никто не обсуждал.
Постепенно разговор иссяк, и командир наконец посмотрел на Петровича.
— Сядь поближе, муммо, — и Петровичу освободили место за столом. — Я уже говорил, муммо, что ехать тебе никуда нельзя.
— Ну, говорил. Слышь, а почему?
— Во-первых, не на чем. Караваны не ходят. И когда пойдут — неизвестно. Да и вся наша застава, быть ей или не быть — непонятно.
— Да что творится-то? — всполошился Петрович.
— Дрянь какая-то творится. Долго рассказывать не стану, сами не понимаем, да и ни к чему оно тебе. Вурды наглеют. В столицах провинций — страх и замешательство. По радио такое передают, что волосы дыбом. Говорят, мол, усоды захватили Вантал и перебили весь Магистрат… — начальник сокрушенно махнул рукой. — Как раз там, куда ты собираешься.
— А что ваше начальство?
— А вот это мы сами хотели бы узнать, муммо. Но не знаем. Я тебя вот зачем позвал… — командир сложил руки на столе и протяжно вздохнул. — Расскажи-ка нам еще про оружие.
Петрович заметил, что сторожевики оживились, придвинулись к нему.
— А что рассказывать… Есть нормальное вооружение, не то что ваши хлопушки.
— Какое оно?
— Да разное, много всякого. Что надо-то? Есть пистолеты — размером с ладошку, а бьют человека с пятидесяти шагов, если попадешь. Восемь зарядов в каждом… Есть пулеметы. Те вообще на два километра бьют, и коробка на сотню-другую патронов. Стреляй на здоровье. Слышь, а вам-то чего?
— И ты знаешь, где такое можно достать?
— Достать? — Петрович закатил глаза в потолок. — Где лежит, знаю. А как его оттуда достать, сейчас уже не особо уверен.
— Ну а показать, где лежит, сможешь? А уж как достать — это будет наша забота.
— А вы чего задумали-то? — прищурился Петрович.
Командир быстро переглянулся со сторожевиками.
— Что ж тут непонятного? — неохотно проговорил он. — Времена-то видишь какие наступают. Нам бы парочку таких, как ты сказал, лупометов на вышки поставить — и ни одна злобная рожа к заставе не подойдет. Мы их еще на подходе срубать будем!
— Ну, допустим. И что дальше-то?
— А то. Тут уже не шутки, вопрос жизни и смерти. Если б ты нам показал, где это лежит, мы бы в долгу не остались. И поехал бы ты, куда хочешь, хоть на край света. И сытый, и одетый, и при деньгах. Если еще не передумал…
— Да я-то не передумал. Мне хочешь не хочешь — ехать надо, своих искать. А где вооружение, я уже говорил, только вы ж меня опять на смех поднимете?
По лицу командира пробежала тень.
— В этот раз не поднимем, даю слово, — он даже сжал кулак и покосился на своих.
— Ну, ладно. Скажу, что и раньше говорил. В городе у меня все осталось. А где город, вы и сами знаете.
— Темный город на мысе Тан, — негромко произнес кто-то из сторожевиков.
— Ага, так и есть. Только никакой он не темный, посветлее ваших.
— Да подожди ты рассуждать, — отмахнулся командир. — Ты хочешь сказать, что там есть место, где можно вооружиться? И ты его нам покажешь?
— Слышь, показать мало будет, — покачал головой Петрович. — Вы без меня его по-любому не возьмете. Там знать надо!
— Хорошо, пусть так. Ты согласишься с моими людьми поехать на мыс Тан и помочь раздобыть оружие?
— Поехать… — Петрович призадумался. Он и не думал, что придется снова побывать среди обломков родного мира, вспомнить все, может, даже пройти под окнами собственной квартиры. От накатившей грусти даже заныло сердце.
— Слышь… — тихо сказал он. — Меня там, в городе, чуть на клочки не порвали в прошлый раз. Я уж и не знаю, как мы там…
— Там теперь гурцоры, — сказал командир. — И город открыт для приезжающих, не то что Шира. Так что опасности никакой нет. Опасно будет только в дороге, может быть, но мы о тебе хорошо позаботимся.
— Ну… что ж не поехать? Можно и поехать, раз так… — голос Петровича не выражал радости, но умом он понимал: вот единственный шанс сдвинуть жизнь с мертвой точки, выбраться из унылых степей, с кухни, от метлы и кастрюль с объедками.
— Только вот что меня волнует, — командир в упор посмотрел на Петровича, — путь будет совсем неблизкий, неспокойный, да и недешевый. А если не добудешь ты нам никакого оружия?
— Ну, что ж, тогда режь меня на месте, — сказал Петрович. — Если думаешь, что обманываю, — режь, стреляй, чего хочешь, то и делай. Только, слышь, старый я уже, чтоб в глаза врать.
— А ведь я так и сделаю, — командир прищурился. — Шутки давно кончились.
— Да какие там шутки… — уныло усмехнулся Петрович. — Я тебе так скажу. Если доведут меня твои ребятишки до самого места, я это место покажу и открою. Ну а нет — значит, нет.
— Доведут. Иначе тоже под нож пойдут. Верно, ребята?
Сторожевики сдержанно загудели.
— Только ты, старшой, меня тоже не обмани, а? Слышь, уважь меня. Я хоть и муммо, по-вашему, а тоже человек. Или нет?
Командир несколько секунд молчал.
