Василий Головачев - Сборник "Этические уравнения"
– М-да, объяснил, – хмыкнул Писатель. – Если глаза не видят, то чем же ты видишь звезду?
Шаман не ответил.
– Кузьмич, посмотри повнима… – начал было Максим, но его перебил телефонный звонок.
– Майор, я же сказал: отбой операции, – прогундосил в мембране мобильника голос полковника Пищелко. – Возвращайтесь.
– Но тут у нас появились новые обстоятельства, – заикнулся удивленный решением начальства Разин.
– Что еще?
– За объектом еще кто-то следит, кроме нас. На серой вазовской «клюкве» с питерскими номерами.
– Вы уверены?
– В таких делах мы не ошибаемся. «Топтуны» проводили клиента до дома и уехали.
Пауза.
– Черт с ними, возвращайтесь.
– Но ведь надо же выяснить…
– Это не вашего ума дела, майор! Жду вас завтра с докладом! Все!
Связь прекратилась.
Сбитый с толку Максим посмотрел на лица подчиненных, в глазах которых читался интерес.
– Похоже, начальство выдергивает нас отсюда, – прокомментировал новость Писатель, из реплик командира поняв, о чем идет речь.
– Возвращаемся, – со вздохом кивнул Разин. – Приказано свернуть наблюдение и доложить.
– Черт знает что! – взорвался Штирлиц. – Только наметилось что-то явно нестандартное. Я не фанат «наружки», да еще в такую погоду, однако дело надо доводить до конца. Выяснить, кто следит за клиентом, с какой целью…
– Отставить, капитан. Мы люди подневольные, велено возвращаться, берем под козырек и возвращаемся. Хотя мне тоже непонятно, в чем дело.
– Такое впечатление, что полковник знает, что происходит, – пробормотал Штирлиц.
– Может, это параллельная контора вышла на клиента? – предположил Писатель. – Грушники там или военная контрразведка.
– Чего гадать на кофейной гуще.
– Странно все это, – покачал головой Райхман.
– Эй, что там у вас делается? – подал голос Кузьмич. – Клиенту, между прочим, кто-то звонил, после чего он сделался кислым и бледным. Говорил я вам, надо прослушку установить, сейчас бы знали, о чем шел разговор.
– Сворачивай лежку, – приказал Максим. – Уходим.
– Как уходим?! Куда?!
– По желуда. Домой. – Не слушая больше лейтенанта, Максим выключил рацию и повел машину к подъезду соседнего дома. Вопросов в голове роилось много, но ни на один из них не было ответа. Зато появилась мысль позвонить дочери Гольцова и предложить встретиться в Москве. А при встрече осторожно расспросить ее об отце. Вполне могло быть, что она знает, чем занимается Арсений Васильевич в свободное от работы время. Тогда можно было бы сориентироваться поточнее и предложить начальству свой вариант работы с клиентом. И с теми, кто стал за ним следить.
Через полчаса группа в мрачном настроении упаковала вещи в гостинице и выехала за пределы Жуковского.
К дому Максим подъехал в начале второго ночи. Отпустил подчиненных, пожелавших ему «сладких снов». Постоял в подъезде, отчего-то не решаясь подняться на свой этаж. Подумал с усмешкой: неужели я боюсь?
Конечно, боишься, ответил внутренний голос. Боишься в первую очередь очередного скандала, и с одной стороны, это правильно, потому что скандалы отнимают много нервной энергии и заставляют готовиться к неизбежному. А с другой стороны, неправильно, потому что жены не должны встречать мужей как непрошеных гостей. Разве что – чужих мужей.
Максим улыбнулся, расправил плечи, взбежал на третий этаж, открыл дверь своим ключом, стараясь не шуметь.
В кухне и в гостиной горел свет. Слышались голоса, смех. Пахло пригорелым тестом. Жена никогда не умела готовить блины, мелькнула флегматичная мысль, они у нее часто пригорают.
Он кинул взгляд на чужие мужские ботинки, на дубленку и шапку, прошел в гостиную, остановился.
Варвара в одном прозрачном пеньюаре сидела на диване, поджав ноги, рядом с молодым человеком приятной наружности, на котором хорошо смотрелся халат Разина с воздушными шарами. Был молодой человек плотен, чуть полноват, белобрыс и голубоглаз. Прямой нос, широкие скулы, чувственные губы, длинные волосы. Викинг, право слово, мужественный и сильный. Разве что мускулы жирком подзаплыли, а так – викинг.
– Здравствуйте, – вежливо проговорил Максим.
Произошла немая сцена.
Воркующие «голубки» резко отодвинулись друг от друга. Викинг вскочил, бледнея. Встала и растерянная Варвара с округлившимися глазами:
– Ты?!
– Я, – подтвердил Максим, разглядывая гостя.
– Но ты же должен был… через два дня… не предупредил даже…
– Извини, так получилось. Это он?
– Кто?
– Любовник, разумеется. Тебя видели пару раз вместе с ним. Или это просто друг заглянул на огонек? Так сказать, утешить и скрасить одиночество?
Викинг набычился, сжал кулаки:
– Вы… не знаете…
– Чего же я не знаю?
– Мы… друзья с Варей… да…
– И поэтому практически раздеты. Понимаю. Жарко.
Викинг исподлобья посмотрел на Варвару, лицо которой изменилось, стало злым и некрасивым.
– Прекрати ерничать, Максим! Это Эрик… мы учились вместе…
– Пошел вон! – ровным голосом сказал Максим.
– Что?! – не понял викинг.
– Я сказал: пошел вон!
– Максим! – шагнула к нему Варвара. – Сейчас же прекрати! Эрик никуда не уйдет!
– Здесь пока еще я хозяин. Поэтому – вон!
– Вы тут… не командуйте. – Викинг откашлялся, приобретая уверенность. – Мне Варя рассказывала, как вы себя ведете…
Максим шагнул к нему, крутанув желваки, и парень отшатнулся, меняясь в лице.
– Поробуйте ударить! Я… вас…
Максим смерил его взглядом, привычно выбирая точку удара, усмехнулся, качнул головой:
– Ты не стоишь моего гнева, мальчик.
Варвара встала между ними:
– Максим, я вызову милицию! Отойди!
– Вряд ли в этом есть необходимость.
Он обошел супругу, открыл дверь в спальню, отметив раскрытую и смятую кровать, еще хранившую жар двух тел. Собрал личные вещи, кое-что из одежды, побросал в спортивную сумку.
– Что ты собираешься делать? – возникла на пороге Варвара.
Максим посмотрел на нее с прищуром. Фигура у жены была великолепная, но все же полноватая, погрузневшая. Варвара любила хорошо поесть и не отказывалась от сладкого. Перед глазами проплыло видение – другая женщина, дочь Гольцова, почему-то грустная. Он поспешил прогнать видение.
– Пожалуй, я оставлю вас на какое-то время. Вернусь завтра вечером, поговорим.
– О чем?
– О разводе, разумеется, и о других приятных вещах. О разделе квартиры, к примеру.
Глаза Варвары сузились.
– Этого не будет!
