Айзек Азимов - Космические течения
И что же оно найдет? Это тоже очевидно. Память вернется к этому человеку медленно. МКБ будет выпускать ежедневные бюллетени. Мало-помалу он будет вспоминать все новые и новые нужные подробности. Сначала мое имя. Потом мою внешность. Потом мои точные слова. Меня торжественно признают виновным. Будут потребованы репарации, и Трантор будет вынужден оккупировать Сарк. Временно, разумеется. Потом оккупация станет постоянной.
Но есть границы, которых не может перейти никакой шантаж. Ваш шантаж, господин посланник, дошел до них. Если этот человек нужен вам, пусть за ним прилетит весь флот Трантора!
— О силе не может быть и речи, — сказал Эбл. — Но я замечаю, что вы тщательно избегаете отрицать значение того, что космоаналитик сказал под конец.
— Это ничего не значит. Имя Файфа — великое имя на Сарке. Даже если предположить, что так называемый космоаналитик правдив, у него в распоряжении был целый год, чтобы услышать это имя на Флорине. Он прибыл на Сарк в корабле, везшем мою дочь, это еще лучшая возможность, чтобы услышать имя Файф. Разве не естественно, что это имя слилось с его смутными воспоминаниями? Конечно, он может и не говорить правды. Эти постепенные откровения могут быть и заученными.
— Слушайте, слушайте! — закричал Рик, вырвавшись из цепких рук Валоны.
— Еще одно откровение, кажется, — заметил Файф.
— Слушайте. Мы сидели за столом. В чае было зелье. Мы ссорились. Не помню, из-за чего. Потом я не мог шевелиться. Мог только сидеть. Не мог говорить. Мог только думать: «Великий Космос, меня опоили». Мне хотелось вскочить, и закричать, и убежать, но я не мог. Потом другой, Файф, подошел ко мне. Он стоял и возвышался надо мной. А я не мог ничего сказать. Не мог ничего сделать. Мог только смотреть, подняв на него глаза.
— Повернитесь и взгляните на него! — быстро сказал Джунц. — Вы его знаете?
Рик обернулся к Сквайру Файфу. С минуту он пристально смотрел на него, потом отвернулся.
— Теперь вы вспоминаете?
— Нет! Нет!
Файф сделал свирепую гримасу.
— Ваш человек забыл свою роль, или же его история станет более вероятной, если он вспомнит мое лицо в следующий раз?
— Я никогда не видел этого человека, и никогда не говорил с ним, возразил Джунц. — Я ищу только правду.
— Тогда могу ли я задать несколько вопросов?
— Задавайте.
— Благодарю вас за любезность. Теперь ты, Рик, или как там тебя зовут…
— Да, сударь?
— Ты помнишь человека, который подходил к тебе из-за стола, пока ты сидел, оглушенный и беспомощный?
— Да, сударь.
— Последнее, что ты помнишь, это то, что человек смотрел на тебя сверху вниз?
— Да, сударь.
— А ты смотрел на него снизу вверх или пытался смотреть?
— Да, сударь.
— Сядь.
Рик повиновался.
Некоторое время Файф не делал ничего. Безгубый рот у него сжался, мускулы под иссиня-черной тенью на щеках и подбородке напряглись. Потом он соскользнул с кресла.
Соскользнул вниз! Словно опустился под столом на колени. Но он вышел из-за стола, и тогда стало ясно, что он стоит.
Голова у Джунца закружилась. Человек, такой большой и величественный, пока сидел, внезапно превратился в жалкого карлика.
Уродливые ноги Файфа двигались с усилием, неуклюже неся его крупное тело и голову. Лицо у него налилось кровью, но глаза сохранили высокомерное выражение.
Рик сидел, Файф стоял, но они смотрели друг другу в глаза на одном уровне.
— Могу ли я быть этим человеком? — спокойно спросил Файф.
— Нет, сударь.
— Ты уверен?
— Да, сударь.
— Ты все-таки говоришь, что помнишь имя «Файф»?
— Я помню это имя, — настойчиво ответил Рик.
— Значит, кто-то ложно воспользовался моим именем?
— Да, должно быть.
Файф повернулся, медленно, с достоинством вернулся к столу и вскарабкался на свое кресло.
— С тех пор как я стал взрослым человеком, я никому еще не позволял видеть меня стоящим. Есть у вас основания продолжать совещание?
Вот тогда заговорил Джунц:
— Мне кажется, надо продолжать совещание. Ведь Рика подвергли зондированию не просто потому, что он космоаналитик!
— Вот и спросите его сами: почему его психозондировали, — сказал Файф.
— Разумеется, он не вспомнит, — гневно возразил Джунц. — Психозонд действует всего сильнее на наиболее логические цепи суждений, хранящиеся в мозгу. И все же стоит спросить у него об опасности, нависшей над Флориной. Итак, что вы помните, Рик?
— Только то, что была опасность и что она связана с космическими течениями, — пробормотал Рик.
Наступило молчание, которое снова нарушил Джунц:
— Вы говорили, что не доверяете показаниям, как вы их называете, туземцев. Но у нас есть один человек — не простой туземец. Мне кажется, он показал достаточно ясно, что не похож на почтительного флоринианина. Пора уже задать и ему несколько вопросов. Если он окажется упрямым и ненадежным, мы можем рассмотреть заявление о его выдаче Сарку.
Теренс, до сих пор упрямо рассматривавший пальцы на своих сжатых руках, бросил беглый взгляд на Джунца.
— Рик был в вашем поселке с тех пор, как его впервые нашли на Флорине, не так ли?
— Да.
— И вы были в поселке все это время? То есть вам не приходилось уезжать по делам надолго, да?
— Резиденты не ездят по делам. Все их дела — в поселке.
— Кто именно из Сквайров посещал ваш поселок в прошлом году?
— Откуда мне знать? Я не могу ответить на этот вопрос: Сквайры — это Сквайры, а туземцы — это туземцы. Для вас я Резидент, для них всегда туземец. Я не встречаю их у ворот и не проверяю документы.
— Кому принадлежат ваши земли?
— Сквайру Файфу.
Стин вмешался совершенно неожиданно:
— О, послушайте! Право! С такими расспросами вы играете на руку Файфу, доктор Джунц. Разве вы не видите, что никуда не придете? Неужели Файф заинтересован в слежке за этим человеком, неужели он возьмет на себя труд летать на Флорину и обратно? А зачем тогда патрульные?
— В подобном случае, — сказал Джунц, — когда экономика и, может быть, физическая сохранность планеты зависят от мозга одного человека, тот, кто применил зондирование, естественно, не станет доверять патрульным.
— Даже если он уничтожил этот мозг? — спросил, улыбаясь, Файф.
Эбл выпятил нижнюю губу и нахмурился. Его последняя ставка уплывала, как и все прочие, в руки Файфа.
Помощь пришла неожиданно со стороны угрюмо молчавшей Валоны:
— Я хочу сказать что-то.
— Говори, девушка. В чем дело? — сказал Джунц.
— Я только крестьянская девушка. Пожалуйста, не сердитесь на меня. Мне просто кажется, что все может быть по-другому. Был ли мой Рик таким важным? Ну, этим, космоаналитиком?
