Семен Слепынин - Фарсаны
— Не дворцы, а песни из стеклолита, — задумчиво проговорила Аэнна. — Шероны умели строить дворцы. В одном из них — отсюда он не виден, он на острове за горизонтом — жили мои предки. Там рос и воспитывался мой отец. Девяносто девять лет тому назад, с наступлением Эры Братства Полюсов, все они были превращены в дворцы отдыха, а некоторые — в музеи шеронской культуры.
— И ты нисколько не жалеешь об этом? — спросил я.
— Нет, я шеронка только по происхождению, а не по убеждению. Да и вся шеронская молодежь не захотела бы вернуться к старому, к обычаям отцов. Это мой отец и немногие шероны, с которыми он слишком тесно дружит, жалеют о потере господства.
— Мне непонятно одно, — сказал я. — Шероны господствовали на Юге тысячи лет. За это время на Северном полюсе произошло множество изменений. В военных столкновениях разрушались одни государства и империи, создавались другие. Сменилось несколько общественно-экономических формаций, наконец, победила самая совершенная, самая гуманная и гармоничная. Это было прогрессивное восхождение от социального хаоса к гармонии. У вас же на Юге истории в сущности не было. В течение многих тысяч лет неизменно сохранялся аристократический строй шеронов. Как это произошло?
— Хорошо. Наберись терпения и слушай, — улыбнулась Аэнна. — О Зургане я могу говорить сколько угодно долго.
Аэнна начала рассказывать о планете чуть ли не с пер вых дней ее сотворения. Сейчас, сидя за клавишным столиком, я со всеми дорогими мне подробностями восстановил в памяти незабываемую картину: и Ализанский океан, позолоченный закатным солнцем, и Шеронский архипелаг, сверкающий шпилями и куполами дворцов, и берег, о который все тише и тише плескались волны. Мне даже кажется, что сейчас я не один в каюте, что рядом сидит Аэнна, и я слышу ее голос.
Рассказывала Аэнна с увлечением, с красочными подробностями. Ни один историк в школе астронавтов не дал бы мне больше сведений по истории нашего Юга. Сейчас на кристалле я запишу лишь вкратце то, о чем подробно рассказала Аэнна. Думаю, что разумным обитателям планеты Голубой интересно и полезно будет знать историю нашей Зурганы.
Около миллиона лет тому назад в районе экватора появились первые люди на Зургане. Тогда еще не было Великой Экваториальной пустыни. Вся планета зеленела лесами. Лишь вдоль жаркого экватора располагались отдельные разрозненные пустыни. Со временем их становилось все больше и больше. Палящее солнце выжигало растительность, реки и озера высыхали. Пустыни сливались, занимая огромные пространства. Так образовалась Великая Экваториальная пустыня. Кочевые племена первобытных людей разбрелись по полюсам, превратившимся в большие оазисы, разделенные широким поясом раскаленных песков. Попытки перейти пустыню и узнать, что за ней, ни к чему не приводили. Караваны, не пройдя и сотой части пути, гибли, занесенные песками.
Развитие человеческого общества на полюсах шло разными путями. История Севера — это классический пример восхождения общества от низших ступеней к высшим, от первобытной тьмы к гармонии и ясности. Аэнна считает, что так развивается общество разумных существ почти во всех населенных мирах Вселенной.
На Южном полюсе сложились своеобразные условия, в которых развитие общества на тысячи лет остановились на одной ступени. В глубокой древности здесь жили три племени. Многочисленное трудолюбивое и мир ное племя сулаков занималось охотой и земледелием. Два воинственных племени — фарсаны (завоеватели) и шероны (мудрые) вели между собой беспрерывные войны. Победили шероны, умевшие изготовлять более совершенное оружие. Шероны и фарсаны заключили между собой союз, в котором главенствующее положение занимали победители. Совместными усилиями они покорили сулаков, обратили их в рабство. С тех пор начал формироваться трехступенчатый иерархический строй. Полновластными хозяевами Южного полюса стали шероны. Они рассеялись на цветущих островах единственного на Зургане Ализанского океана. На берегах океана возникли военные города фарсанов — привилегированных слуг и защитников шеронов. Фарсаны стали в полном смысле слова завоевателями. Они подавляли мятежи и усмиряли сулаков, собирали с них дань для шеронов и для себя.
Среди шеронов установился своеобразный строй аристократической демократии. Все шероны были равны. Они подчинялись только верховному шерону, который избирался один раз в год. Но верховный шерон не имел большой власти. Он следил в основном за исполнением законов, раз и навсегда принятых всеми шеронами. Законы эти отличались мудростью и строгостью. Это и спасло шеронов от вырождения. Наихудшим пороком у них считалось бездеятельное прожигание жизни. В то время как господствующие классы Северного полюса проводили жизнь в праздности, шероны отдавали весь свой досуг научно-техническому и художественному творчеству. Все возрастающее техническое могущество шеронов давало им возможность укреплять свою власть и снабжать фарсанов новыми образцами оружия. Фарсаны почти ничем не интересовались, кроме военного дела, доведенного у них до культа. В их глазах шероны, все глубже проникающие в секреты материи, обладали таинственной и непостижимой властью.
Научное и художественное творчество у шеронов было единственным богом, которому они служили с радостью. Каждое научно-техническое достижение или создание высокохудожественного произведения искусства отмечалось праздником и всешеронскими спортивными играми.
Цивилизация у шеронов достигла невиданного и пыш ного расцвета, особенно искусство. Причину расцвета шероны видели в господстве над сулаками и фарсанами. Власть над многочисленным рабочим людом, сулаками, давала шеронам досуг для творческой деятельности. Они были избавлены от всех материальных забот. Кроме того, шероны считали, что ощущение неограниченной власти над себе подобными эмоционально обогащает человека, делает его сильным в духовном и волевом отношении, дает возможность формировать физически прекрасную и могучую расу. Господство — непременное условие высшей культуры. Эту мысль каждый шерон усваивал с малых лет. Эта мысль стала основополагающей в социальной философии шеронов.
— Дикая мысль! — воскликнул я, перебив Аэнну. — Примерно в это же время на Севере общественная мысль далеко шагнула вперед.
— Да, — согласилась Аэнна. — Теория социального прогресса, скачкообразного, революционного развития общества была чужда шеронам, она им была просто враждебна. Но вот что любопытно: жизнь заставила некоторых шеронов сомневаться в вековых устоях своего общества. И заставила прежде всего подпольное общество сулаков. Настоящее искусство всегда враждебно рабству. Древние и тоже подпольные историки-сулаки записали на своих случайно уцелевших сочинениях интересный рассказ. Однажды один верховный шерон совершил инспекторскую поездку по огромной территории, населенной сулаками. Он увидел обычную картину трудовой жизни и как будто бы покорных сулаков. Но вот что его смутило: некоторые здания, построенные сулаками, поражали красотой. Но не смиренной, а гордой красотой. Такие здания внушали мысли о свободе. Верховный шерон приказал сопровождающим его фарсанам сравнять с землей эти здания.
