Джеймс Шмиц - Телзи и Триггер
— Руины? — удивился Мантелиш.
— Да, — ответил комиссар. — Отсюда вытекает, моя милая, что трем отказникам не грозит почетное звание первопоселенцев. Руинам около восьми столетий и этого достаточно, чтобы утверждать, что родину Деревьев уже однажды заселял хомо сапиенс.
У Триггер удивленно взметнулись брови:
— Хомо сапиенс? А он откуда взялся?
— Одна из групп, которую выбросили со Старой Территории в те времена, когда Ядро Звездного Скопления еще только осваивалось человечеством. Звездолеты и гиперпространственная связь тогда еще не были такими совершенными, как в наше время. Я обратился к Чартерному Бюро с просьбой осмотреть ближайшие окрестности планеты Деревьев. Древние колонисты, стремящиеся постоянно ощущать чувство локтя своих товарищей, не могли поселиться слишком далеко от нее. Бюро сообщило, что остальные две планеты системы тоже покрыты аналогичными лесами.
— Вы имеете в виду, что это колонисты распространили Деревья на соседних планетах? — спросила девушка.
— Выходит, что так.
— Логично, — вступил в разговор Мантелиш: — Если Деревьям не мешать размножаться, то они покроют сушу любой землеподобной планеты в течение всего нескольких лет.
— Это-то понятно, но откуда руины? — в голосе Триггер прозвучало беспокойство. — Даже восемь веков назад уже существовали методы ограничения активной биосферы.
— Естественно, существовали, — согласился Тэйт.
Лицо девушки вспыхнуло, чувствовалось, что ее беспокойство перешло в тревогу.
— Вы думаете о тройке отказников?
— А о ком же еще. Эти отщепенцы просто отвернулись от цивилизации, и у меня есть глубокое подозрение, что древние колонисты сделали то же самое. Они разрушили свои поселения и ушли жить с Деревьями.
— Но ведь, наверное, не все! — запротестовала девушка. — Ни за что не поверю, что все колонисты до последнего человека могли бросить все, что построили, и ушли.
— В нормальных обстоятельствах — да, — согласился Тэйт, — но обстоятельства были далеки от нормальных. Ты говорила о любви Деревьев к людям. Доказательства, полученные нами экспериментально, свидетельствуют о твоей правоте… они действительно жаждут нашей любви и для этого кое-что предпринимают. Подобная мысль пришла мне на ум еще до этого, но сейчас я готов сказать: за тот короткий период пребывания на планете Деревьев все, кто находился в непосредственном контакте с ними, стали… как бы это сказать… флорозависимыми, что ли.
— Флорозависимыми? — Триггер перевела взгляд с Тэйта на Дерево, потом снова на комиссара. Испуганное выражение сменилось задумчивостью: — И, правда… я ведь тоже зависима от них! Если честно, я не очень ощущаю эту зависимость, мне, главным образом, хочется находиться рядом с Деревьями, и я ощущаю, что это им нравится… они мне кажутся прелестными и дружелюбными созданиями, единственное желание которых — заботиться о тебе…
— Это чувство мне знакомо, — кивнул комиссар. — А в случае с нашими палеонтологами оно просто помрачило им рассудок. Как и древним колонистам, которые были постоянно окружены Деревьями. У бедняг не было никакой возможности уберечься от кумулятивного эффекта эмпатии. Есть предположение, что они стали жертвами этого эффекта.
Триггер выдержала паузу.
— Что же произошло с ними после? У вас не возникает мысли о том, что, имея столь заботливых опекунов, у колонистов не могло возникнуть проблем, стало быть, их потомки должны были расселиться по всему лесу?
— Да, я задумывался над этим. Но существует дополнительная проблема: если Деревья покрыли три планеты в одной звездной системе, высока вероятность того, что планета, на которой высадилась наша экспедиция, вовсе не их родина. Можно допустить почти наверняка, что семена Деревьев были завезены на нее людьми.
Мантелиш выразительно покачал головой.
— Это вряд ли! Весь мой опыт говорит о том, что Деревья все же порождение той планеты, с которой мы привезли малыша. Вы, возможно, пропустили тот факт, что симбиозная по отношению к деревьям фауна настолько хорошо адапти… — он запнулся на полуслове, в его глазах вспыхнула догадка: — Если только это не…
— Вот именно, если только это не! У меня такая мысль возникала неоднократно. За столь короткий период, восемь сотен лет, то многообразие фауны, проживающей в лесу, не могло видоизмениться от полной флоронезависимости до полной ее потери. Это просто физически и биологически невозможно… если только у той жизнеформы, которую условно назовем промежуточным хозяином, не имеется способов подчинить себе все остальные окружающие ее организмы. Я пристально изучал три раздельно размещенных образца лесной фауны. Один из них выглядит как ленивая неповоротливая жаба весом в полцентнера. Она практически слепа и мозг у нее точь-в-точь как у обычной лягушки. Конечно, не требуется много ума для того, чтобы скакать с листа на лист, но по многим морфологическим признакам становится ясно, что раньше ее мозг, возможно, был человеческим.
На несколько секунд воцарилась многозначительная тишина. Первой нарушила ее девушка:
— Боже мой, какой ужас!
Комиссар пожал плечами.
— Ужас — если рассматривать с нашей, человеческой точки зрения, а с точки зрения этих древесных созданий, если у них существует точка зрения, это самая настоящая биологическая идиллия. Ведь Деревья — щедрые и надежные опекуны.
Триггер скользнула взглядом вдоль по загнутому усику вплоть до цветка.
— Но ведь это же не их вина, — моляще произнесла она. — Они не понимают, что творят. Неужели их всех следует выкорчевать?!
— Надеюсь, человечество найдет приемлемое решение. Скорее всего, выкорчевывать никого не придется. Пока мы объявили планетную систему карантинной зоной, но такое положение не может продолжаться бесконечно. Опасность пандемии слишком велика. Деревья способны бесследно растворить любую цивилизацию, с которой они соприкоснутся. И мы пока не знаем, что этому можно противопоставить. Но ученые работают, и прежде, чем будет принято окончательное решение относительно судьбы Деревьев, проблема контакта человека с этим чудом флоры будет изучена со всех сторон.
— Кто бы ни изучал Деревья, станет флорозависимым, — произнес Мантелиш, глядя на Триггер.
— Это уж как пить дать. Но поскольку про этот фактор стало известно, мы нейтрализуем вредные аспекты эмпатии.
Все трое уставились на малыша, а малыш беззаветно любил их.
— Хотя, возможно, нейтрализовать полностью воздействие Деревьев не получится, — вздохнул наконец Тэйт.
