Олег Дивов - Выбраковка. Ночной смотрящий
Валюшок послушно сел, включил компьютер и вывел на монитор стандартную форму отчета.
– Что писать? – спросил он.
– Да все, что в голову взбредет. Как было, так и пиши. Тебе легко.
– А тебе?
– Мне сейчас целый трактат рожать придется. О том, что в следующий раз я спасать подозреваемых от несуществующей опасности не намерен. Либо пусть дают третьего, чтобы наши задницы прикрывал, либо на фиг такие выкрутасы. Я еще разберусь, какого черта на это задание послали двоих. Он же еще, сука, передо мной и извинялся! Мол, простите, я все понимаю, но больше никого рядом...
Гусев открыл ящик, порылся в нем, достал тряпку и принялся обтирать пыльную столешницу.
– Кто извинялся?
– Начальник смены, кто еще... Не диспетчер же, ему до лампочки.
– А кто сегодня начальник смены?
Гусев повернулся к Валюшку и внимательно его оглядел с ног до головы.
– Утихни, – посоветовал он. – Никто нас подставлять не собирался. А начальник смены – Корнеев.
– Я просто тоже хотел бы отметить...
– Сказано же – утихни. Тебе не положено. Знаешь выражение: «по сроку службы не положено»?
– И здесь дедовщина, – вздохнул Валюшок, принимаясь тыкать пальцами в клавиши.
– Везде дедовщина. Каждый раз, меняя работу, ты проходишь заново путь от «черепа» до «деда». Везде, где собирается больше одного человека, «дедовщина» присутствует в том или ином виде. А уж у нас-то, в Воинстве Христовом – сам бог велел. Хотя некоторые считают, что АСБ – армия Тьмы. Но таких мы почти всех поубивали. И чего ты сюда подался, Валюшок?
– В архангелы захотелось, – отрезал Валюшок. – Кстати, а ты-то сам как считаешь, что такое АСБ?
– Необходимое зло, – мгновенно ответил Гусев.
Видно было, что ответ у него заготовлен давно.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Он сражался за независимость своей родины, оставаясь тираном и человекоубийцей.
Когда отчеты были закончены, Гусев согнал их в архив, а свою докладную записку не только куда-то отправил, но еще и распечатал. Буркнул Валюшку: «Сиди, кури, играй», забрал бумажки и ушел. Валюшок перебрался за гусевский стол и с огромным интересом полез в компьютер ведущего. Эта машина сразу показалась ему куда быстрее соседней и вообще гораздо круче, чем необходимо для простенького офисного рабочего места. Припомнив немудреную команду, Валюшок ознакомился с конфигурацией и аж присвистнул. Здесь стоял мощный видеоакселератор, а оперативной памяти было просто немерено. Заинтригованный Валюшок сунулся под стол и обнаружил, что пломба на корпусе сорвана. Похоже, Гусеву никакие правила были не писаны. А еще он, судя по всему, проводил на работе куда больше времени, чем полагалось. «Ну, сейчас порезвимся!» – обрадовался Валюшок, резонно полагая, что игровой раздел на диске битком набит хорошими трехмерными «стрелялками» – беготня, пальба, кровища. Однако Гусев и тут своего ведомого удивил. Игрушек действительно оказалось вагон, но все они были стратегические или ролевые, причем нелокализованные, на английском, и очень сложные. Валюшок было затосковал, но потом нашел один-единственный автомобильный симулятор и принялся гонять.
Гусев отсутствовал почти час. В «рабочей» стояла абсолютная тишина, разве что Валюшок иногда скрипел резиной на поворотах. Центральное отделение трудилось на улицах города, и, судя по отсутствию тревожных сигналов, никого покамест не убило. Развешанные там и сям большие мониторы были мертвы, динамики оповещения хранили молчание. Ничего похожего на деловитую суету прежних лет, о которой с ностальгическими вздохами рассказывали инструкторы подготовительных курсов. Похоже, город исчерпал свои криминальные возможности. Как и вся страна в целом. Драконовские законы и невероятно четкое их исполнение сбили температуру почти до нуля – преступления совершались в основном на бытовой почве, – и уполномоченным АСБ предстояло рано или поздно раствориться в армии милиционеров и налоговиков. Об этом инструкторы тоже предупреждали – мол, кончается халява, повоюете немного, а потом станете как все. То есть без огромной страховки, высоченной зарплаты с роскошными премиальными, а главное – без прав, которые вы, салаги, гордо зовете «лицензией на убийство».
И, гуляя по улицам, в это несложно было поверить. Валюшок еще помнил неприятное ощущение, когда в московском воздухе тяжелым удушливым смогом висела ненависть. Висела долго, лет десять, всю его юность, а потом вдруг исчезла.
Потому, наверное, что когда-то на одного выбраковщика приходилось сто уголовников, а теперь, даже при сокращенном штате АСБ, десяток уполномоченных с трудом откопают себе одного-единственного клиента. Кстати, но ведь штат собираются опять расширить... Странно – зачем?
«А действительно, – подумал Валюшок, – на фига нас так много понадобилось? То-то Гусев удивился, когда я ему рассказал, сколько народу было на подготовительных. У него аж глаза на лоб вылезли...»
Выбраковка давно уже не работала с полной отдачей. Раньше Центральное каждый день проводило специальные операции, но с тех пор уцелевшие бандиты попрятались, уличная преступность сошла на нет, а освободившиеся из мест заключения рецидивисты активно овладевали гражданскими специальностями и боялись лишний раз вздохнуть. Знаменитый «Указ Сто два», согласно которому третье по счету преступление влечет за собой пожизненную каторгу, за неполных шесть лет все поставил в стране на положенные места. Упрощенная система дознания сделала правосудие молниеносным, а наказание поистине неотвратимым. И Агентство социальной безопасности – аналог ленинской ЧК, только ориентированный на борьбу с преступлениями против личности, – потихоньку отмирало, как рудимент крутых времен. Рабским трудом многомиллионной армии вымогателей, мошенников, насильников и убийц потихоньку выковалось местное экономическое чудо, и правительственные менеджеры уже готовили экономику к переходу на более цивилизованные рельсы, потому что ряды каторжников таяли, а новых врагов народа просто неоткуда было взять. «Какой разумный термин – “враг народа”, – думал Валюшок, выводя свой виртуальный автомобиль на прямую и давая полный газ. – Ведь действительно, любой, кто нарушает права личности, – это именно враг народа, всего народа в целом. Неважно, кража или грабеж, в любом случае это насилие, посягательство на территорию человека и его внутренний мир. И тот, кто сознательно решается на преступление... Его обязательно кто-то научил, что такое возможно. Какой-то ублюдок. Какой-то мерзавец. Верное было решение – давить уродов, давить, чтобы не могли они больше размножаться и плодить себе подобных. Интересно, кто это придумал. Считается, что и “Указ Сто два”, и “Указ Сто шесть” – плоды коллективной воли. Но ведь был некто, подавший идею первым. Хотел бы я посмотреть на этого человека. Ежику ясно – у него должна быть очень больная голова. Но идею он подбросил блестящую».
