Нэт Прикли - Цитадель
— Что с ним было?
— Он остался один, — ответил Найл. — Совсем один. Трудно объяснить. В человеческом языке для этого состояния даже близких слов нет. Понимаешь, пауки — телепаты. Они практически постоянно находятся в мысленном контакте друг с другом и никогда в жизни не испытывают знакомого каждому человеку состояния одиночества. Мы спустились слишком глубоко под землю. Разговорам пауков сюда не проникнуть, и Шабр внезапно оказался один. Совсем один. Представь себе, что ты ничего не слышишь, не видишь, не чувствуешь опоры руками, ногами, телом, что не знаешь, где верх, где низ… Просто пустота кругом. Абсолютная пустота. Ни-че-го…
— Как же он теперь?
— Он удерживается в контакте с нашими сознаниями. Твоим и моим. — Найл усмехнулся. — Для паука это не сложнее, чем для человека пройти по туго натянутому канату через пропасть.
Тем временем они выбрались обратно в тоннель.
— Куда нам теперь? — бодро спросил Шабр. — Направо или налево?
— Н-да, — хмыкнул Найл. — После нашего небольшого приключения я совершенно забыл, куда мы шли и откуда.
Нефтис вообще предпочла промолчать.
— Будь у нас нитка, — подумал вслух Найл, — можно было бы привязать ее к решетке и разматывать по дороге. Тогда хоть сюда мы могли бы вернуться, как бы ни петляли в лабиринте. Нефтис, ты не прихватила с собой нитки?
— Нет, мой господин.
— Зато я взял, — сообщил Шабр, с размаху ударил по стене нижней частью тела и побежал вперед, оставляя за собой неестественно чистую в этом черном, пропахшем креозотом тоннеле и невероятно прочную паутину.
В течение часа они исследовали два лаза, похожих на предыдущий, но в обоих не было ничего, кроме пыли. Еще один лаз, глубиной в десяток шагов, оказался набит гнилыми проводами и усыпан табличками «Не влезай — убьет!». Потом обнаружилась развилка. Найл скомандовал поворачивать направо, не имея, впрочем, для этого разумного мотива.
Где-то через час к их тоннелю примкнул другой. Путешественники пошли прямо, но шагов через двести правитель оглянулся — и встал как вкопанный.
— Смотрите!
— Что там? — развернулись паук и стражница.
— Нефтис, отверни фонарь…
Далеко в глубине примыкавшего тоннеля еле заметно дышал слабенький огонек.
Два человека и паук устремились туда.
Вскоре они обнаружили источник свечения — большую груду гнилых деревяшек. Но главное было не в этом. Почти сразу за кучей гнилья стояли стеллажи. А на них, в четыре яруса, деревянные ящики с землей.
Некоторые ящики были совершенно пустыми, на некоторых поднималась густая грибная поросль. Нефтис без лишней брезгливости сорвала шляпку, прожевала.
— Вкусно.
— Шабр, — торжественно сказал правитель города, — кажется, мы обнаружили огород хищников.
Смертоносец не ответил. Он уперся головой в стойку стеллажа и медленно заваливался набок.
— Шабр! — мысленно встряхнул паука Найл.
— Да, я здесь! — преувеличенно бодро откликнулся смертоносец.
— Мы нашли огород хищников.
— Здорово… о… — Лапы паука предательски подгибались.
— Уходим! Скорее! — стегнул его хлестким волевым ударом правитель и припустил вдоль тянущейся за смертоносцем паутины. Шабр побежал за ним, а следом — ничего не понимающая Нефтис.
Когда Шабр домчался до места соединения тоннелей, лапы его заплелись, он пару раз перекувырнулся и остался лежать на спине.
— Что случилось? — спросила, нагнав их, стражница.
— Разве не видишь? Он опять отключается. Помоги.
Они перевернули смертоносца на лапы, и Посланник Богини вновь попытался заставить Шабра идти. Паук послушно поднялся, сделал пару шагов и окончательно завалился набок.
— Что нам теперь делать? — растерянно посмотрела на него Нефтис.
— И какого нас в такую даль занесло? — в сердцах сплюнул Найл. — Что делать? Нести.
Пауки намного легче, нежели человек соответствующих габаритов, и поначалу Найлу казалось, что вынести Шабра на поверхность не составит труда. Но уже через сотню шагов тело смертоносца стало заметно оттягивать руки. Вдобавок фонарь, который Нефтис повесила себе на шею, теперь совершенно не освещал дороги. Идти приходилось на ощупь. Да еще паутина, что волоклась за смертоносцем и липла к полу и стенам.
— Опускаем, — скомандовал правитель. Они немного отдышались, затем Найл одолжил у Нефтис нож и перерезал у основания десяток тончайших нитей, которые слипались затем в более толстую паутину огромной прочности. — Теперь будет немного легче. Пошли.
В молчании преодолели еще пару сотен шагов, как Нефтис вдруг запричитала. Смертоносец выскользнул из ее рук, а сама она упала и тихо простонала:
— Не могу больше.
Найл не удивился. Даром что стражница была сильнее его физически, проведенная в пустыне юность выработала в будущем правителе огромную выносливость. Если даже у него ныли плечи, то Нефтис должна просто умирать от усталости.
— Отдохни немного, — успокоил он девушку. — Отдохни.
Короткий привал сыграл со стражницей злую шутку — длинные волосы прилипли к большому дегтярному пятну на полу, и, чтобы освободиться, пришлось отрезать целую прядь.
Потом был еще один короткий переход, после которого даже Найлу от усталости стало не до разговоров. Потом еще переход, еще.
Измученные, они сидели на очередном привале рядом с бездыханным телом Шабра, привалившись спинами к стене тоннеля, когда Найл заметил покачивающийся далеко во мраке слабый огонек. Огонек медленно приближался. Найл коснулся плеча Нефтис и указал в сторону таинственного светлячка. Рука стражницы медленно легла на рукоять ножа. Вскоре в дрожащем свете фонаря обрисовался силуэт атлетически сложенного парня в одежде раба и со светящимся значком на груди.
Тяжело оттолкнувшись от стены, Нефтис выпрямилась и громко спросила:
— Кто ты такой и чего тебе здесь нужно?!
Парень никак не отреагировал на вопрос. Он скользнул безразличным взглядом по девушке, по правителю и пауку и продолжил свой путь спокойным размеренным шагом. Найл запоздало попытался прощупать его сознание и понял, что только что они видели самого настоящего хищника! Того самого, на которого собирались охотиться. Вот только встретиться предполагали совсем иначе. Сейчас они слишком вымотались, чтобы гнаться за ним и вступать в схватку. Дай Богиня самим выбраться.
Размеренные шаги постепенно удалились в темноту. Некоторое время Найл прислушивался к наступившей тишине, потом предложил:
— Двигаемся?
Переходы становились все короче и короче, пока наконец огонек в фонаре не задрожал в короткой судороге и не погас.
