Клиффорд Саймак - Посетители
— Должна же быть какая-то причина.
— Наверное, только я ее не вижу. И еще не пойму одну вещь — почему он выбрал именно нас.
— Но где-то это должно было произойти. Вот мы случайно и подвернулись. Если он искал деревья, то лучшего места не найти.
— Воображаю, — пробормотал Стеффи, — как очарованы таким поведением гостя ребята из лесничества. Они трясутся над каждым деревом? А зачем? Обыкновенные деревья, только и всего. Ничем не отличаются от других.
— Это же заповедник нетронутой природы, — напомнила ему Салли.
— Как же, знаю, — буркнул Стеффи. — Еще одна дурость.
17. Одинокая Сосна
Пришелец покрылся какими-то бугорками. По всей черной поверхности образовались вздутия, но, тем не менее, он продолжал ровно двигаться вперед, подрезая и пережевывая деревья, поглощая их с регулярностью в несколько минут и выбрасывая спрессованные тюка целлюлозы и кучу отходов через поднимающуюся и скользящую вверх заднюю шторку.
— Мы понятия не имеем, что происходит, — сказал один из патрульных Кэт. — Может, ребята из Вашингтона понимают, хотя лично я в этом сомневаюсь. Во всяком случае, они держат это про себя, так что неизвестно, разобрались они в чем-то или только делают вид. Бугры на пришельце мы обнаружили сегодня утром, как только стало светло. Должно быть, они появились ночью и с тех пор постоянно увеличиваются. Когда я увидел их утром, они были гораздо меньше, чем сейчас.
— Можно мне подойти поближе, — спросила Кэт, — ведь некоторые ребята уже там?
— Только осторожно, — посоветовал полицейский, — и не подходите слишком близко. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал по собственной глупости.
— Пришелец пока никому ничем не угрожал, — заметила Кэт. — Мы живем практически рядом с ним с самого дня посадки и создается впечатление, что он нас даже не замечает.
— Кто его знает? — пожал плечами патрульный. — Лично я не стал бы зря рисковать. Ведь он уже убил одного, помните?
— Но тот в него выстрелил.
— Все равно я этой штуковине не верю. Полностью не доверяю. Это же не человек.
Кэт и патрульный стояли на полпути между пришельцем и рекой. Через реку был перекинут собранный из секций временный мост. За ним уходила широкая просека, вырубленная пришельцем в лесном массиве, усеянная тюками целлюлозного вещества и кучками древесных отходов. И целлюлоза и отходы лежали очень аккуратно на равных расстояниях друг от друга.
— Патрули не пускают сюда зевак, — сказал полицейский, — держат их по ту сторону реки. Мы пропускаем только официальных представителей и прессу. Помните, вы здесь на собственный страх и риск. Вам это объяснили?
— Да, конечно.
— Я не понимаю, — продолжал словоохотливый полицейский, — как этим зевакам удалось пробраться сюда. Мы поставили кордоны на всех дорогах, но они все равно просачиваются.
— Они оставляют машины неподалеку от кордонов и идут через лес пешком, — объяснила Кэт. — Нужно поставить пикетную цепочку, чтобы не пропускать их.
— Да, наверное, — согласился полицейский. — Они только путаются под ногами.
— А вон идут Фрэнк Нортон и Чет, мой фотограф, — сказала Кэт. — Как только они доберутся сюда, мы пойдем дальше.
Патрульный пожал плечами.
— Что-то должно произойти. Я нюхом чую, только никак не могу понять, что.
Кэт подождала Нортона с Четом и втроем они пошли по просеке в сторону пришельца.
— Джерри сел на самолет? — спросила Кэт фотографа.
Чет кивнул.
— Успели в обрез. Оставалось всего несколько минут. Я отдал ему все пленки и он обещал доставить их. Слушай, я хотел спросить у тебя, откуда он здесь взялся? Помнится, он где-то пропал, и ты все его разыскивала.
— У него сломалась машины и он пешком добрался до Одинокой Сосны, чтобы найти телефон. Тут мы и столкнулись прямо на улице. Удивились оба, конечно. Мы ведь не подозревали, что кто-то может оказаться здесь.
— Он вроде бы славный парень.
— Естественно.
— Однако, не очень разговорчивый, всю дорогу молчал.
— Он всегда такой, — объяснила Кэт. Они присоединились к группе репортеров, сгрудившихся у одной грани пришельца.
— Ты сегодня утром звонил Джонни? — спросила Кэт.
— Ага, насчет пленок. Он говорит, что первую пленку доставили вовремя, лаборатория успела подготовить снимки в номер.
— Он ничего не говорил насчет того, чтобы подменить меня?
— Ни слова. А ты ожидаешь, что тебя подменят?
— Не знаю, — сказала Кэт, — просто он мог решить, что кто-то другой лучше справится с этой работой. Джой, например. Меня он послал просто потому, что никого подходящего не оказалось под рукой.
— Не думаю, что тебе стоит тревожиться. Джонни честный парень. Пока ты делаешь дело, как надо, он тебя отсюда не заберет.
— Если он попытается кого-то послать сюда вместо меня, я подниму скандал. Это моя работа, Чет, и я намерена выполнять ее.
— Будешь драться?
— Черт меня побери, если не буду. Да еще как!
— Смотрите, — сказал Нортон, — кто-то написал номер на боку пришельца. Видите — 101? На боку, возле передней грани.
Кэт подняла голову и увидела цифры, написанные зеленой краской примерно в фут вышиной.
— Интересно, кому понадобилось это сделать? — сказала она.
— Очевидно, одному из вашингтонских олухов-наблюдателей, — фыркнул Чет. — Они все должны пометить значками и цифрами для отчета.
— Нелепо.
— Ну, можем ли мы судить о работе наблюдателей? — сказал Нортон. — Значит, у них была причина написать этот проклятый номер.
— Наверное, — согласилась Кэт.
— Как вы думаете, что представляют собой эти опухоли? — спросил Нортон.
— Понятия не имею, — покачала головой Кэт. — Мне его жалко. Раньше он был такой гладенький, аккуратный, симметричный со всех сторон. А теперь эти вздутия…
— Значит, он тебе показался красивым? — вставил Чет.
— Может, и не красивым… точнее — соответственным. Нечто такое, что согласуется с нашими представлениями о пришельце из космоса. Аккуратный, симметричный, внушительный…
— Бог мой! — воскликнул Нортон. — Вы только посмотрите!..
Одно из самых больших вздутий на боку пришельца вдруг лопнуло, раскрываясь по всей длине. Из него вынырнула точная миниатюрная копия пришельца. Черный параллелепипед, показавшийся из вздутия, имел три-четыре фута в длину, но в остальном ничем не отличался от большого пришельца, не считая отсутствия бугров.
Разрыв удлинялся, расширялся у них на глазах, и маленькая черная коробочка, показавшаяся наружу, наконец, освободилась и кувыркнулась вниз. Несколько раз она перевернулась, потом застыла в том же положении, что и большой пришелец. Маленький пришелец тоже был черного цвета, но не бездонно-черный, а лаково-черный, блестящий, словно мокрый. Несколько секунд он лежал неподвижно, затем развернулся и помчался, скользя над грунтом, к заднему концу большого пришельца.
