Джек Финней - Меж трех времен
Старик отвел глаза, едва заметно пожал плечами. В смятении, слегка нахмурясь, он укладывал сложенное пальто на руке, и Рюб Прайен подался вперед, не спуская с Данцигера внимательного взгляда. Потом на его лице появилась улыбка, и он очень мягко проговорил:
— Ах, доктор, доктор, вы ведь совершенно не умеете лгать. Вы даже не знаете, как это делается. Зато знаете, что вам стоило бы солгать. Вы бы хотели солгать. И вы пытаетесь солгать — только вот меня вам обмануть не удастся. Вы можете добраться до Сая Морли!
— Даже если и так, вам это ничем не поможет. — Данцигер обвел взглядом зал. — На самом деле Проект добился успеха, и я об этом всегда буду помнить. А потом верх взяли смутьяны. Вы, Эстергази и кто-то, стоявший за вами, понятия не имею кто — я ведь простак. Но теперь Проекта больше нет, и если я откровенно не радуюсь этому, то по крайней мере очень близок к тому, чтобы радоваться. — Данцигер поднялся, перебросил пальто через локоть и взял шляпу. — Я не стану помогать вам, Рюб. Вы мне симпатичны, Бог знает почему. Но вы хотите изменить прошлое. Ради того, чтобы изменить настоящее согласно вашему маниакальному пониманию того, что именно будет лучше для всего остального человечества. Что ж, если существуют ученые идиоты, отчего бы не быть разумному сумасшедшему? И такие встречаются повсюду. Довольно часто это бравые парни в военной форме. Патриоты. Но тем не менее враги. — Он наклонился к Рюбу, протянул руку. — Так что я просто распрощаюсь с вами и поблагодарю за интересно проведенное утро.
Рюб поднялся с добродушным видом, пожал протянутую руку доктора Данцигера и сказал:
— Сядьте, доктор Данцигер. Сядьте, потому что вы все равно поможете мне. Вы найдете для меня Сая Морли, потому что захотите сделать это!..
Под пристальным взглядом все еще стоящего Данцигера он пододвинул к себе чемоданчик. Щелкнул двумя бронзовыми замочками, поднял крышку и начал вынимать содержимое, выбрасывая на стол перед Данцигером глянцевую черно-белую фотографию главной улицы какого-то городка, старую газету с побуревшими краями, значок рекламной кампании, стопку писем, скрепленную зажимом, конверт с треугольной маркой, магнитофонную кассету, старинную книгу в растрепанном переплете, стянутую резинкой катушку черно-белой пленки…
— Взгляните на все это, доктор. Вот, посмотрите на снимок.
Всем своим видом выражая недовольство, доктор Данцигер положил на стул пальто и взял в руки фотографию.
— И что же?
— Да просто присмотритесь к ней. Главная улица мелкого городишки, верно? Снимок сделан в сороковых годах, согласны? Посмотрите на автомобили.
— Верно. Вот «плимут-родстер» сорок второго года выпуска. У меня когда-то был такой.
— А теперь поглядите на афишу кинотеатра — можете ее прочесть?
— Разумеется. Я ведь не совсем еще…
— Отлично. Прочтите название фильма.
Двадцатью минутами позже доктор Данцигер — он держал в руках кинопленку, подставляя ее под флюоресцентный свет, лившийся с потолка, и разглядывал кадры финального эпизода — небрежно бросил пленку на стол, в груду прочих предметов.
— Ну ладно, — раздраженно сказал он, садясь. — Все эти вещи демонстрируют одно и то же явление, каждая на свой лад. События, которые, вне всякого сомнения, произошли таким-то образом, по всей видимости, происходили и по-другому. Где вы раздобыли все это? — спросил он с любопытством.
Рюб пожал плечами.
— У друга, молодого друга по армии; мне их, собственно, одолжили.
— И что же общего эти предметы имеют с Саем Морли?
— А разве это не очевидно?
— Нет.
Рюб кивком указал на кучу, лежавшую на столе:
— Это же его рук дело! Его и Макнотона — еще одного типа, который обещал вернуться и не сдержал слова! Они живут себе в прошлом, шляются повсюду и устраивают изменения. Понимаете? Они даже не сознают, что творят. Живут себе счастливо и понемногу изменяют мелкие события. А мелкие изменения мало-помалу приводят к… — Он замолчал и нахмурился: доктор Данцигер с усмешкой качал головой. — Да почему же нет?! Какого черта, вы же сами это говорили!
— Не говорил. Такой размах не может быть следствием обычных изменений. Это не Сай. И не Макнотон. Посмотрите на все эти вещи.
— Я и смотрел. Почти всю прошлую ночь. Смотрел, покуда…
— Ну так посмотрите еще раз. Вы могли бы обойтись и без подсказок старого маразматика.
— Это вы-то маразматик? Черта с два!
Рюб Прайен взял в руки белый значок избирательной кампании и вгляделся в лица Джона Кеннеди и Эстеса Кефовера; взглянул на первую страницу старой газеты. Затем он потрогал магнитофонную кассету, старую кинопленку, пачку писем; на его лице все явственнее проступало раздражение. Наконец он уселся, перекинув руку через спинку стула.
— Доктор Данцигер, вы же знаете, что я вам и в подметки не гожусь. Просто скажите, в чем дело, и все тут.
— Ни один из этих предметов не датируется девятнадцатым веком. Неужели вы этого не заметили? Если бы Сай, находясь в восьмидесятых, был причиной всего этого, — он указал на разбросанные по столу вещи, — то по крайней мере часть их происходила бы из более раннего времени. А если бы причиной изменений был Макнотон, ни один предмет не был бы старше двадцатых годов. — В голосе старика зазвучал неподдельный интерес. — Видимо, нечто загадочное произошло примерно в 1912 году. Нечто чрезвычайно важное… Скажем так. Большой Взрыв, если позаимствовать термин у астрофизиков. То, что изменило ход множества последующих событий — и этих, и, вне всякого сомнения, других.
— И что же это был за Большой Взрыв?
— Кто знает? Вы читали опубликованный отчет Сая Морли, его книгу?
— Дважды. Я даже делал выписки. И проклинал Сая чуть не на каждой странице.
— И тем не менее отчет весьма точный, как по-вашему?
— Ну, я не знаю. Как насчет последней главы?
Данцигер рассмеялся:
— О да, вы правы, правы! В последней главе он оказался не совсем точен, хвала Создателю. Помешать моим родителям встретиться, тем самым предотвратив появление самого Проекта! Мне это понравилось. Но во всем остальном Сай точен, включая изложение ваших грандиозных идей. Так почему же, по-вашему, он вообще написал последнюю гла…
— Принял желаемое за действительное. Описал события так, как ему хотелось их видеть, — перебил старика Рюб.
— Ну не знаю, не знаю. Если Сай действительно хотел так поступить, что могло помешать ему?
Рюб покачал головой:
— Понятия не имею.
Они молчали, погрузившись в размышления, затем Рюб сказал:
— Ладно. Но кто же тогда устроил этот ваш Большой Взрыв?
— Любой, кто прочел книгу Сая с описанием метода. И испытал его сам на себе. Или сама, как следовало бы сейчас добавить. Испытал, и, в отличие от меня или от вас, успешно.
