Филип Дик - Мир, который построил Джонс
Совершенно ошеломленный, Кассик вышел из здания. У обочины тарахтел скоростной полицейский крусер, возле него стояли трое полицейских в блестящих касках с автоматами в руках. Когда он подошел к ним, они вытянулись, но он был так потрясен, что мысли путались в голове и он едва понимал, что происходит.
– Вам что-нибудь известно? – спросил он.– Я даже не знаю, куда ехать.
– Мы уже получили приказ, сэр,– сказал один из полицейских.– Маршрут там указан.
Через минуту они взмыли над темным городом; он представления не имел, куда и зачем он летит. Машина шла на автопилоте. Полицейский справа спокойно дремал, положив автомат на колени. Другие двое затеяли игру в карты. Кассик откинулся на спинку кресла и приготовился к долгому полету.
Однако путешествие закончилось неожиданно. Корабль пошел на снижение, один из полицейских отложил карты и взял управление на себя. Под ними раскинулось море мерцающих огней во мраке ночного города. И только когда корабль опустился на плоскую крышу одного из домов, Кассик узнал Сан-Франциско. Так вот что имел в виду Каминский в ту ночь. Они тут рядом... Эти бессвязные слова имели отношение к проекту; он случайно пробормотал их, размышляя о нем и не решаясь заговорить об этом вслух. Теперь он узнает, в чем там дело... Но думал он теперь не о проекте Федправа, а о том, что сейчас делает Каминский в лагере.
Раздался щелчок, крышка кабины отъехала, и полицейские один за другим вышли. Кассик осторожно спустился за ними. Дул сильный холодный ветер. Дрожа от холода, он вглядывался в темноту, стараясь догадаться, где они сели. Скорей всего, это даунтаун[4]. Огромные непроницаемые очертания зданий маячили в холодной темноте.
– И куда теперь? – раздраженно спросил он.
Его повели к спуску, и через дверь со множеством замков и запоров они спустились на один пролет по металлической лестнице. Через минуту он стоял перед маленьким, скромным, немолодым человеком в медицинском халате. Этот человек снял очки, близоруко сощурил глаза и протянул руку. Лицо его выражало тревогу и озабоченность. Над верхней губой торчали нелепые усики.
– Да-да,– сказал он, пожимая ему руку,– меня зовут Рафферти. Но их теперь здесь нет. Вам нужно подождать.
– Доктор,– сразу заявил Кассик,– я ничего не знаю про ваши дела.– Он протянул ему бумаги, выданные ему Пирсоном.– Меня направили сюда, ничего толком не объяснив. Вы что-нибудь знаете о Каминском?
Рафферти подозрительно посмотрел по сторонам, потом круто повернулся и пошел по коридору. Кассик зашагал рядом.
– Я отослал их, как только Пирсон предупредил меня, что Каминский сбежал. Это была моя инициатива: я не хотел, чтобы они оставались здесь в случае, если Каминский успеет сообщить о них Джонсу. Глупо, конечно: ведь если Джонсу что-то известно теперь, значит, он знал об этом год назад. Но я боялся нападения... Я видел, как его люди карабкаются на крыши домов, чтобы напасть на эту протоплазму. Я подумал, что они под этим предлогом могут забраться и сюда.
– Куда мы идем? – спросил Кассик.
– Я хочу показать вам проект. Я должен это сделать, если вы действительно присланы обеспечивать нашу безопасность. Как вы сможете охранять их, если даже не знаете, что это такое.
Кассик очутился в сложном лабиринте сверкающих чистотой переходов. Туда-сюда сновали люди, одеждой похожие на врачей и занятые каким-то своим, далеким от его понимания делом. Никто не обращал на него никакого внимания.
– Вот это их Убежище,– стал объяснять он, когда они остановились перед длинной прозрачной стеной.– Я приказал почистить и отремонтировать всю их скорлупу, пока их тут нет. Убил сразу двух зайцев.– Он стал осматривать приборы.– Еще немного, и можно будет войти туда.
Кассик с любопытством заглянул в этот громадный, наполненный паром резервуар. Там волнами ходили густые, сырые, тяжелые клубы пара, в которых утопал мрачноватый пейзаж. С грохотом работали какие-то механизмы, тонкими струйками разбрызгивая какую-то жидкость. Почва на вид была ноздреватой. Кое-где росли тощие кустарники; похоже, они никогда не приносили плодов. То здесь, то там поблескивали грязные лужи. Весь пейзаж был похож на болотистый берег какого-нибудь гнилого залива.
– Атмосфера внутри,– объяснял Рафферти,– состоит из аммиака, кислорода, фреона и малого количества метана. Видите, какая она влажная? Температура для нас довольно высокая – обычно где-то около сотни градусов по Фаренгейту.
В густых облаках пара Кассик различил какие-то здания, крохотные строения, на стенах которых поблескивали капли влаги. Мир сырости, горячего пара, мир, сжатый до размеров комнаты.
– И они тут живут? – медленно спросил он.
– Это их естественная среда. Убежище специально спроектировано для них, там есть все, в чем они нуждаются, все для поддержания их жизни. Они зовут его чревом, но это скорее инкубатор, мембрана, разделяющая чрево и наш мир. Но они никогда не выходят сюда.
Подошел человек из обслуживающего персонала. Посовещавшись с ним, Рафферти пригласил:
– Ну вот, теперь можно войти.
Раздвинулся ряд дверей, вделанных в стены, и они вошли в Убежище. Кассик чуть не задохнулся, когда горячие струи пара окутали его с ног до головы. Он споткнулся, остановился, достал носовой платок и приложил его ко рту и к носу.
– Нужно привыкнуть,– прохрипел Рафферти с перекошенным от отвращения лицом.
– Похоже на турецкую баню, только гораздо хуже.
Кассик отчаянно потел, задыхался, ничего не видел. По мере того как они пробирались вперед, Рафферти давал объяснения:
– Они не могут жить снаружи, а мы не можем жить здесь. Мы тщательно следим, чтобы условия в Убежище строго отвечали определенным параметрам. Их убить очень просто: открыть клапаны, их воздух выйдет, наш попадет внутрь, вот и все. Или, скажем, сломать стену. Или охладить ее. Или не снабжать их едой – их организмы требуют совершенно иной пищи, не такой, как наша. Каминский превосходно справлялся с задачей защиты Убежища: он везде расставил своих тайных агентов. Никто, даже я сам, не мог попасть в это здание без проверки вашими людьми.
Воздух постепенно становился чище. Теперь Кассик мог рассмотреть все до мельчайших подробностей. Плотный ком чуждого газа, застрявший в его легких, рассосался.
– Куда вы их отправили? – спросил он.
– Есть небольшое запасное помещение. Чтобы можно было здесь делать профилактический ремонт.
Рафферти указал на бригаду роботов, входящих внутрь и быстро снимающих верхний слой почвы Убежища, чтобы добраться до подводящих коммуникаций.
– Оно, конечно, не такое, как это. Что-то вроде маленького фургона. И им тоже радость: им кажется, что они вырвались отсюда. Какое-никакое, а разнообразие. Мы переведем их обратно часа через два. Они любят посидеть там подольше. Пойдемте, я покажу, как они живут.
