Джордж Мартин - Умирающий свет (сборник)
Гвен перестала плакать.
– Это бесполезно, – сказала она, качая головой.
– Неправда, – возразил он. – Ты ошибаешься по поводу города и по поводу нас с тобой. В этом есть связь, понимаешь? Ты сказала, что хочешь здесь жить? Прекрасно! Живи здесь! Само это будет победой, идейной победой. Живи здесь и знай, что сама жизнь опровергает Ламию-Бейлис. Живи здесь и смейся над ее абсурдной музыкой, но только не соглашайся с этой проклятой воющей ложью. – Он снова взял ее руку.
– Я не знаю, – ответила она.
– Я знаю, – солгал он.
– Ты действительно думаешь, что… что мы можем начать все сначала? Лучше, чем прежде?
– Ты не будешь Джинни, – пообещал он. – Никогда.
– Я не знаю, – повторила она тихо.
Он взял ее лицо обеими руками и поднял его так, что их глаза встретились, и поцеловал ее, слегка коснувшись губ. Крайн-Ламия застонал, жалостливые звуки сирен заполнили пространство, отдаленные башни пронзительно вскрикнули, и одинокий барабан продолжал свое тупое, бессмысленное гудение.
После поцелуя они стояли в волнах музыки и смотрели друг на друга.
– Гвен, – заговорил он наконец. В его голосе уже не было прежней силы и уверенности. – Наверное, я тоже не знаю. Но, может быть, стоит хотя бы попробовать.
– Возможно, – шепнула она. Ее огромные зеленые глаза опять смотрели вниз. – Это будет трудно, Дерк. К тому же надо подумать о Джаане и Гарсе. И мы даже не знаем, изменится ли что-то, станет ли лучше.
– Да, мы не знаем, – согласился он. – Много раз за последние несколько лет я приходил к решению, что не стоит и пытаться что-то изменить. Мне тогда было плохо, я чувствовал себя усталым, бесконечно усталым. Но, Гвен, если мы хотя бы не попробуем, мы так никогда и не узнаем.
Она кивнула и односложно ответила:
– Возможно.
Дул сильный холодный ветер. Волнами наплывала безумная музыка дарклингов. Гвен и Дерк вошли в здание, спустились по лестнице на галерею и вдоль ее поблекших серо-белых стен, мерцавших в темноте, направились туда, где их ожидало надежное здравомыслие машины.
Глава 5
От белых башен Крайн-Ламии до тусклых огней Лартейна они летели молча, погруженные каждый в свои мысли, не касаясь друг друга. Гвен посадила машину на привычное место на крыше и вместе с Дерком прошла до своих дверей.
– Подожди, – быстро прошептала она вместо пожелания спокойной ночи и исчезла за дверью.
Озадаченный Дерк остался стоять в коридоре. Послышались голоса, затем дверь распахнулась, и Гвен сунула ему в руки внушительных размеров пачку бумаги в черной кожаной папке. Это была диссертация Джаана, о которой Дерк почти забыл.
– Прочти это, – прошептала она, выглядывая из двери. – Приходи завтра утром, мы еще поговорим.
Она легко коснулась губами его щеки, потом с легким щелчком прикрыла тяжелую дверь. Дерк постоял минуту, поворачивая в руках толстую папку, затем повернулся и направился к лифту.
Он отошел всего на несколько шагов, когда услышал крик. Ноги Дерка сами понесли его обратно, и он остановился у двери, прислушиваясь.
Стены были толстые, Дерк не мог разобрать слов и не понимал, о чем говорят в комнате, но он слышал голоса и различал интонации. Преобладал голос Гвен, громкий, отрывистый, временами срывавшийся на крик, близкий к истерике. Дерк представил, как она расхаживает по комнате перед камином с фантастическими существами – она всегда так делала, когда сердилась. Оба квалаанца, наверное, тоже были там. Дерк четко слышал два других голоса. Один – спокойный, уверенный, который без гнева задавал нескончаемые вопросы. Должно быть, голос Джаана Викари. Интонации выдавали его, ритмичность речи улавливалась даже сквозь стены. Третий голос, принадлежавший Гарсу Джанасеку, сначала звучал редко, затем все чаще и чаще и становился все громче и грубее. Спустя некоторое время спокойный голос умолк, тогда как Гвен и Гарс продолжали кричать друг на друга. Затем он что-то сказал, что прозвучало как короткая команда. Потом Дерк услышал звук шлепка. Пощечина. Кто-то кого-то ударил. Ни на что другое звук не походил.
Затем послышались отрывистые фразы Джаана Викари, и наступила тишина. Свет в комнате погас.
Дерк тихо стоял с черной папкой в руках и думал, как ему быть. Но что он мог сделать? Только поговорить с Гвен завтра утром и выяснить, кто ударил ее и почему. Ему казалось, что это мог сделать только Джанасек.
Дерк не стал вызывать лифт, а пошел пешком вниз по лестнице к жилищу Руарка.
Уже в постели Дерк понял, как сильно он устал и как глубоко был потрясен. Так много свалилось на него за один день, что он не мог сразу во всем разобраться: кавалаанские охотники с их оборотнями, странная безрадостная жизнь Гвен с Викари и Джанасеком, неожиданно возникшая слабая надежда на ее возвращение. Он долго не мог уснуть, беспокойные мысли крутились в голове. Руарк уже спал, поговорить было не с кем. Наконец Дерк взял манускрипт, который дала ему Гвен, и начал его просматривать. Скоро ему стало ясно, что это научное повествование совсем не того сорта, который так безотказно действует при бессоннице.
Спустя четыре часа, выпив полдюжины чашек кофе, он отложил работу, зевнул и потер глаза. Затем он выключил свет и лежал, глядя в темноту широко открытыми глазами.
Диссертация Джаана Викари «МИФЫ И ИСТОРИЯ: ТОЛКОВАНИЕ ПРОИСХОЖДЕНИЯ РОДОВЫХ СООБЩЕСТВ, ОСНОВАННОЕ НА ИНТЕРПРЕТАЦИИ СБОРНИКА ПЕСЕН О ДЕМОНАХ ДЖЕЙМИС-ЛАЙОНА ТААЛА», по мнению Дерка, была не чем иным, как обвинительным актом против сородичей Джаана. Она свидетельствовала о злодеяниях кавалаанцев убедительнее, чем все то, что мог бы сказать о них Аркин Руарк. Работа основывалась на документах и данных компьютерных банков Авалона и подкреплена длинными цитатами из произведений Джеймис-Лайона Таала и еще более длинными комментариями к ним. Трактат содержал подробное изложение фактов, о которых Дерк узнал утром от Викари и Гвен. Автор излагал их логично, выстраивая в стройную теорию, стараясь пояснить каждую мелочь. Он даже довольно убедительно объяснил появление оборотней. Согласно его теории, в Годы Огня и Демонов некоторые жители погибших городов спаслись и нашли убежище в поселениях в шахтах. Но потом выяснилось, что под землей таилась огромная опасность. Некоторые из жителей подземных городов сразу пострадали от радиационного заражения. Они медленно и мучительно умирали, возможно, заражая тех, кто за ними ухаживал. Другие выглядели здоровыми, продолжали жить в поселениях, став их членами. Но когда они вступали в брак и производили детей, последствия облучения проявлялись. Это предположение Викари сделал без единой ссылки на Джеймис-Лайона, но оно убедительно и правдоподобно объясняло мифы об оборотнях.
