Сергей Щепетов - Люди Быка
Пит все не появлялся, и Семен решил дождаться, пока тень от деревянного Змея Горыныча переместится «отсюда дотуда», а потом идти собирать по лесам разбросанное снаряжение. Пока же ему не оставалось ничего другого, как заняться размышлениями: «Вот они тут – в лесах… А может быть, все наоборот? Все не так, как думают наши ученые? Люди занялись выращиванием злаков не для того, чтобы ими питаться – это побочный результат. А главная цель – получить побольше зерна, чтобы варить пиво. И пить его! И задабривать им всяких богов и духов! Между прочим, А. Скляров под этим углом зрения проанализировал множество мифов народов мира и обнаружил всюду одно и то же – основные жертвоприношения ранних земледельцев делались слабоалкогольными напитками из злаковых. От себя добавлю, что широко распространенной была мода приносить в жертву мелких птиц. Может быть, и птицеводство из этого возникло, а не наоборот?»
Семен не сразу сообразил, что скульптур перед ним стало как бы на одну больше – это возник Пит.
– Что, оклемался? – язвительно спросил Семен. – Пьянь волосатая!
– Пр-тите, Сим-хон Ник-ич! Я ни х-тел… Сил-но кус-сно было… Ни х-тел я…
– Ладно, перед отцом будешь оправдываться! Я Эреку расскажу о твоих подвигах!
– Ни-ни! Ни нан-да Сим-хон Ник-ич! Ни нан-да! Я вам иду пр-нес! Вот! И вот!
– Ну, давай пожуем, – вздохнул Семен. – Что с тебя взять, с бестолкового? Рассказывай для начала, как дело было!
Питекантроп, как мог, рассказал и показал. Картина получилась следующая. Блуждая по лесам в поисках зверовых ловушек, Пит забрел в окрестности большой деревни и попал вот на эту самую поляну. Деревянные скульптуры ему понравились, но еще больше ему понравилось, что возле одного из истуканов стоит жбан с пивом, лежат мертвые куропатки и горка ячменных лепешек. Парень сразу понял, что все это предназначено ему лично, и принялся за дело. Если с едой он управился без особых усилий, то над пивом пришлось потрудиться, поскольку его было много. Утомленный этим трудом, Пит тут и уснул – возле опустевшего жбана. Проснулся же он плотно привязанным к бревну, которое дружно волокла в деревню целая толпа (человек шесть?) мужиков. В деревне же Питу влили в пасть еще одну нехилую дозу напитка, после чего он очнулся уже в клетке. Там было ужасно неудобно, особенно на предмет отправления нужды, поскольку питекантропы болезненно чистоплотны. Это оказалось, пожалуй, самым ярким впечатлением Пита от пребывания в заключении, поскольку бить его не били и щедро поили пивом.
– Может, я чего не так понял, – вздохнул Семен, – но, по-моему, они собирались тебя сжечь вместе с клеткой.
– Ми-ня?! – вытаращил глаза питекантроп.
– А ты что, не заметил? Не сообразил, для чего вокруг клетки дров навалили?
– М-ми-ня… Ж-жечь… – некоторое время Пит хлопал глазами, осмысливая услышанное, и вдруг вскочил: – М-ми-ня! Ж-жечь! Бежать! Быст-ри нан-да!
– Это почему же «нан-да», да еще и «быст-ри»?
– Ин-дут! Су-да! Быст-ри нан-да!!
– Местные сюда идут?! Что ж ты сразу не сказал? Впрочем, – Семен откусил кусок принесенного стебля какой-то осоки, пожевал и выплюнул, – если идут, то ничего страшного. Мы их издалека услышим. Они в лесу обычно шумят – предупреждают нечисть о своем появлении, чтоб, значит, случайно не наткнуться. Совсем не глупо, кстати… Да и ловить нас в зарослях они, наверное, не станут.
Семен как раз успел закончить свой невкусный и скудный вегетарианский завтрак, когда с тропы послышались голоса – мужские и женские. Вновь встречаться с туземцами, да еще и похмельными, совсем не хотелось. Великий вождь и учитель народов решил удалиться и понаблюдать. Первое получилось, а второе – нет. Места, с которого было бы видно происходящее на поляне, поблизости не нашлось. Пришлось часа полтора смотреть на мелькание рубах между кустами и слушать невнятный говор. Один раз туземцы даже спели или прочитали недружным хором какое-то довольно длинное заклинание. Причем дважды они сбивались и начинали сначала. В конце концов производственный план (или что?) был выполнен и народ отбыл в направлении деревни.
Семен хотел вылезти посмотреть на результаты чужой деятельности, но Пит его удержал – там кто-то остался! Пришлось сидеть и ждать: никакого движения на поляне не наблюдалось, зато через некоторое время послышались звуки, похожие на всхлипывание. Семен махнул на спутника рукой, выбрался на свободное пространство и направился к главному кумиру. Подошел, озадаченно почесал затылок и произнес:
– «…Выводи, Разбойник, девок, пусть покажут кой-чего!»
Жбан уже не был пустым – пива в нем содержалось литров пять. На камне присутствовали лепешки весьма неаппетитного вида – вероятно, их пекли впопыхах. Две куропатки со свернутыми шеями задумчиво смотрели мертвыми глазами. Все это Семен заметил лишь мельком, потому что рядом стояла обнаженная черноволосая девушка и… плакала.
То, что она плакала, можно было определить по звукам, а то, что она молодая, – по формам тела, поскольку лица ее, в отличие от всего остального, видно не было. В общем, данная особа стояла на четвереньках в голом виде, выставив довольно аппетитную попку. Руки же ее были привязаны к основанию кумира, так что сменить позу она не могла.
«Надо полагать, – подумал Семен, – что это еще один способ задабривания лесных духов: поместили на капище девушку, да еще и в такой позе, чтоб, значит, лешему было удобней пристроиться. Изверги – ее же муравьи и мухи кусают!» Как простой сказочный принц-спаситель, Семен немедленно вытащил нож и принялся резать веревки. Пит же, как настоящий, а не сказочный леший, девушкой не заинтересовался, а сразу кинулся к жбану. Точнее – в жбан. Девица начала стонать, извиваться и шевелить руками, явно торопясь на свободу.
Семен оказался в положении главного героя загадки про волка, козу и капусту: девица вот-вот вырвется и сбежит, но если заняться ею, то Пит моментально выхлебает пиво и тогда… Времени на размышления не было: Семен дал пинка питекантропу, а вторым точным ударом опрокинул жбан. Пит обиженно взвыл. Его голос слился с визгом девицы, которая вскочила на ноги и кинулась в кусты, не разбирая дороги.
– Все из-за тебя, гад! – озлился Семен и еще раз врезал Питу по мускулистым ягодицам. – Лови ее теперь!
Впрочем, поймали туземку они довольно быстро. Точнее, она поймала себя сама – пробежав полсотни метров по лесу, влетела в колючий куст, вся исцарапалась и запуталась в ветках своими густыми волосами. Освободить ее оказалось делом нелегким, поскольку при приближении Пита она начинала кричать и биться. Пришлось Семену изобразить из ременной перевязи пальмы петлю и накинуть ей на запястья.
