Герберт Уэллс - Остров доктора Моро
Это случилось около семи или восьми недель спустя после моего прибытия на остров, может быть, и более, так как я не трудился считать время, предшествовавшее катастрофе. Она произошла, как я полагаю, ранним утром около шести часов. Разбуженный рано шумом троих двуногих животных, возвращавшихся из лесу с провизией в ограду, я встал и позавтракал. Позавтракав, я приблизился к открытой решетке и прислонился к ней с дымящейся сигарой, наслаждаясь свежестью ранняго утра. Вскоре показался Моро, направляющийся к ограде, и мы обменялись с ним приветствиями. Он прошел, не останавливаясь, и я слышал, как дверь его лаборатории открылась и закрылась за ним. Я в то время уже настолько привык ко всем окружающим меня гнусностям, что без малейшего волнения услышал, как его жертва, пума-самка, чувствуя наступление нового дня мучений, встретила своего мучителя с рычанием, похожим на рев гневной фурии. Вслед за этим что-то такое случилось. Я услышал позади себя пронзительный крик, падение, и, повернувшись, увидал направляющимся прямо на меня страшное лицо, ни человеческое, ни зверское, но адское, мрачное, испещренное шрамами и рубцами, в которых находились еще следы крови, с пылающими яростью глазами без век. Я поднял руку, чтобы защитить лицо от удара, и растянулся на полу с переломанным предплечьем, а чудовище, обмотанное в полотно, из-под которого сочилась кровь, перепрыгнуло через меня и убежало. Катясь несколько раз, я добрался таким образом до низкого песчаного берега и пробовал подняться и опереться на свою раненую руку. В этот момент показалась бледная коренастая фигура Моро с видом еще более ужасным из-за сочившейся с его лба крови. С револьвером в руке, не обращая на меня внимания, он быстро пустился в погоню за пумой.
Опираясь на здоровую руку, мне удалось немного приподняться. Запеленутый зверь громадными прыжками бежал вдоль берега, за ним следовал Моро. Животное повернуло голову и заметило его, тогда оно круто повернуло и направилось в лес. С каждым прыжком зверь увеличивал свою скорость, и я видел, как он исчез в чаще; Моро, бежавший наискось, чтобы отрезать ему отступление, выстрелил, но не попал. Это произошло как раз в тот момент, когда зверь исчезал в чаще. Потом и Моро исчез в лесу.
Некоторое время сидел я неподвижно с устремленными туда глазами; однако боль в сломанной руке дала себя знать, и я со стоном поднялся на ноги. В этот момент на пороге с револьвером в руке появился Монгомери.
— Великий Боже! Прендик! — вскричал он, не замечая моего состояния. — Зверь бежал! Он вырвал цепь, которой был прикован к стене. Видели вы его? Что с вами? — прибавил он быстро, заметив, что я поддерживал свою руку.
— Я был у дверей… — начал я.
Он приблизился и взял меня за руку.
— Кровь на рукаве! — сказал он, поднимая фланель. Он положил свое оружие в карман, ощупал и осмотрел мою сильно распухшую руку и повел меня в комнату.
— Это перелом, — объяснил он; потом он добавил: — скажите мне точно, что произошло…
Я ему рассказал, что видел, в выражениях, прерываемых спазмами боли, между тем, как он очень ловко и быстро перевязывал мне руку. Когда он кончил и положил руку на перевязь, то отодвинулся и посмотрел на меня.
— Хорошо, что ли? — спросил он. — А теперь…
С минуту он обдумывал, потом вышел и запер ограду.
Ничто меня так не беспокоило, как моя рана; все же остальное казалось мне простым приключением. Я растянулся на складном кресле и, должен сознаться, начал проклинать этот остров. Боль в переломе руки превратилась теперь в колющую боль. Когда вернулся Монгомери, лицо его было совершенно бледным, и он показывал более, чем обыкновенно, свои нижние десны.
— О нем нет ни слуху, ни духу! — сказал он. — Мне пришло на мысль, что он мог нуждаться в моей помощи… Это был зверь сильный. Одним ударом им была оборвана цепь…
Разговаривая, Монгомери смотрел на меня своими невыразительными глазами; потом он подошел к окну, затем к двери и обернулся.
— Я иду на поиски за ним, — решил он, — один из револьверов я оставляю вам. Говоря откровенно, я беспокоюсь о Моро…
Он взял оружие и положил его на стол около моей руки, потом вышел. Его беспокойство заразило и меня. Я не мог усидеть на месте и с револьвером в руке направился к двери. Утро было безмятежное, без малейшего дуновения ветра, море блистало своею зеркальною поверхностью на небе не виднелось ни одной тучки, и берег казался пустынным. При моем чрезмерном возбуждении и лихорадочном состоянии, окружающее спокойствие давило меня. Я пробовал свистать и напевать, но звуки замирали на моих губах. Мне захотелось посмотреть на зеленый лесок, скрывший в себе Моро и Монгомери, и я направился в угол ограды, где провел несколько минут в раздумье. Когда они вернутся? И как? Благополучно ли?
Мои размышления были прерваны шорохом на берегу. Показалось маленькое серое двуногое существо и бегом спустилось к морю. Я принялся, подобно часовому, ходить взад и вперед вдоль ограды, прислушиваясь. Вдруг послышался голос Монгомери, выкрикивающий: «Ау, ау! Моро!» Рука моя хотя и не так сильно, а все же болела. Меня стало лихорадить, и губы запеклись от жажды. Глаза мои были устремлены на серое двуногое до тех пор, пока оно не исчезло из виду. Вопрос — вернутся ли Моро и Монгомери — вертелся у меня в голове. В то время, как мое внимание было поглощено тремя морскими птицами, оспаривающими добычу, внезапно вдали раздался звук выстрела из револьвера.
Тишина, потом второй выстрел, третий, грозный вой… и, наконец, мрачное молчание.
Вдруг мне послышались звуки где-то совсем близко. Я дошел до угла ограды и увидал Монгомери с красным лицом, растрепанными волосами и с разорванной в колене штаниной. Лицо его выражало глубокий ужас. Сзади него ковыляло двуногое существо Млинг, на челюстях которого виднелось несколько зловещих темных пятен.
— Вернулся ли он? — спросил Монгомери.
— Кто?.. Моро? Нет! — отвечал я.
— Боже мой!
Несчастный задыхался и готов был упасть в обморок при каждом вздохе.
— Войдем! — сказал он, взяв меня за руку. — Они обезумели, бегают повсюду… Что-то с ними произошло, но что именно, я не знаю. Сейчас вам все расскажу, как только буду в состоянии перенести дух… Где коньяк?
Хромая, он вошел в комнату и уселся в кресло. Млинг растянулся у порога наружной двери и стал учащенно дышать, как запыхавшаяся собака. Я принес Монгомери стакан коньяку, разбавленного водою. Он отхлебнул немного и начал рассказывать о том, что случилось с ним.
Расставшись со мною, он пошел по следам Моро и зверя. След их был довольно ясен по сломанным или стоптанным ветвям, по изорванным в лохмотья перевязкам и по окровавленным листьям кустов и терновника. Между тем все следы прекращались на каменистом грунте, который начинался на другом берегу ручья, где я когда-то видел пьющее двуногое существо; тут Монгомери бесцельно блуждал, направляясь к западу и призывая Моро. Млинг, который присоединился к нему вооруженный своим топориком, не видел борьбы с пумою, так как в то время находился на опушке леса и рубил дрова; он слышал только крики. Оба они стали бродить вместе и звать Моро. Двое двуногих приблизились ползком и рассматривали их сквозь деревья с особенно таинственными приемами, странность которых испугала Монгомери. Он требовал от них ответа, но они исчезли. После тщательных поисков и зова, ему пришло в голову осмотреть берлоги в овраге. Овраг был пуст.
