Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне
— Какой поезд? — с отчаянием спросил Яр. — Зачем?
— Да вы не знаете разве? — Она всплеснула руками. — А он мне сказал, что только сейчас попрощался с вами! К себе в Орехов, говорит, поеду, там вроде бы всё наладилось… Скучаю, говорит… До станции Мост, говорит, а там уж как-нибудь на ту сторону…
— А как же вы его отпустили?
— А как не пустить? Он и не слушал, встрёпанный такой. Прибежал, письмо, говорит, дали на почте от той тётки, она пишет: приезжай. И сказал, что вы разрешили. Курточку, что вы подарили, взял, кой-какие вещички в сумку кинул, меня обнял… Я ещё говорю: «Деньги ведь надо на билет…» А он: «Не надо, мне Яр дал, вот смотри…»
«Не давал! — ударила мысль. — Но кто-то дал. Кто-то успел напугать и уговорить за эти полчаса… Гады…»
Думал это Яр уже на бегу.
Глава пятая
ДОРОГА
Вокзал находился в двух милях от посёлка. Громадный и странный. Лет пятьдесят назад на берегу хотели устроить большой курорт, но потом то ли раздумали, то ли война помешала. То ли кто-то запретил. А вокзал успели выстроить. Даже не вокзал, а целый вокзальный город. Сюда должны были прилетать самолёты, приплывать пароходы, приходить поезда.
Теперь у громадных причалов изредка швартовались катера и рыбачьи лайбы. На мол со взлётно-посадочной полосой раз в неделю садились трескучие бипланчики местной линии. А по рельсам, спрятанным в полыни, редко и нерегулярно бегал поезд прибрежной железной дороги.
…Яр понимал, что бричку ему не догнать, если двигаться следом. Но был короткий путь — через холмы.
На бегу Яр проверил пистолет. Это была очень простая и, значит, надёжная система. Яр загнал в ствол первый патрон, нажал предохранитель и положил «викинг» во внутренний карман, за пазуху.
«Стреляю без промаха в подброшенный орех, — усмехнулся он. — Пижон, дурак старый». Из оружия с пороховыми патронами Яр стрелял два раза в жизни, в незапамятное время, на учебном полигоне Ратальской школы.
«Впрочем, не так уж плохо стрелял. Может, и не промахнусь, если придётся…»
Тропинка вывела на холм, поросший мелким дубняком. Солнце стояло невысоко, и распахнувшееся впереди море было усыпано блестящей чешуёй. На этом искрящемся зеркале чернели здания вокзала. Он был такой громадный, что многоэтажные корпуса казались приземистыми. Над ними торчала башня, похожая на колокольню Петропавловской крепости.
Чёрная взлётная полоса надвое разрубала сверкающее море.
Яр бегом стал спускаться к вокзалу…
Площадь перед центральным зданием когда-то вымостили ракушечными многоугольниками. Сейчас некоторые плиты исчезли, а оставшиеся были вздыблены и расколоты проросшими корявыми кустами с чёрными ягодами. Кусты хватали Яра за штанины.
Яр остановился. Обогнал он бричку или нет? Если обогнал, где её ждать? Не было заметно, чтобы к заросшей площади вела какая-нибудь дорога.
Не лучше ли поспешить прямо к поезду? Уж там-то Игнатик окажется обязательно.
Яр вошёл в арку центрального входа и оказался в пустом гулком помещении с неимоверно высоким потолком. На потолке он разглядел облупленную картину: два человека с плоскими лицами, в мундирах, аксельбантах и золотых эполетах улыбались и пожимали друг другу руки. Картину окаймляла лепная рама из перевитых розами знамен и сабель.
В дальнем конце зала темнел ряд окошечек. Яр двинулся туда. Под ногами постукивали расшатанные плитки кафельной мозаики.
Окошечки были закрыты. Над ними белело лепное слово «КАССА». В завитках букв скопилась пыль, а на букве «К» сидел рыжий паук. Треснувшая стеклянная табличка извещала: «Уважаемые пассажиры, ездить без билетов запрещается правилами и Вашей совестью».
«Игнатик наверняка будет покупать билет, — подумал Яр. — А может быть, уже купил? Где?»
Яр постучал в окошко, над которым сидел паук. Оно тотчас открылось. Возникло лицо седой дамы, похожей на актрису-пенсионерку.
— Скажите, пожалуйста… — нетерпеливо начал Яр.
Дама сухо произнесла:
— Потрудитесь пройти на платформу, касса работает в летнем павильоне. Поезд до станции Мост уходит в двадцать ноль три.
Окошко захлопнулось, подняв облачко пыли. Яр чертыхнулся и посмотрел вокруг. Над тёмной аркой увидел выпуклые слова:
ВЫХОДА НЕТЪ
ВЫХОДЪ НА ПЕРРОНЪ
Яр мельком удивился твердым знакам и противоречивости надписей и решил поверить той, что ниже.
Туннель был тёмный, только впереди светился полукруглый выход. Яр торопливо двинулся на свет. Ему казалось, что идёт он страшно долго. Мягкий пол будто ехал назад и оттягивал Яра от выхода. А может быть, так и было? Но в конце концов Яр приблизился к солнечной арке и шагнул через медный порог.
Он оказался не на перроне. Перед ним было море и узкий жёлтый пляж с синими и красными зонтиками, с горками для съезжания в воду и круглыми разноцветными будочками. Направо и налево пляж тянулся бесконечно. Позади так же бесконечно тянулись бетонные стены вокзальных зданий. Оконные стёкла слепяще отражали солнце, но кое-где чернели пустые квадраты.
На пляже было многолюдно, это казалось удивительным после пустоты вокзала. Да и вообще — вечер уже, не время для такого массового купания. Но мелькали пёстрые мячи, смеялись ребятишки, монотонно кричал бродячий фотограф.
Яр оглянулся, собираясь вернуться, но недалеко мелькнула оранжевая рубашка.
— Игнатик! — Яр крикнул негромко, сдавленно, чтобы не привлекать чужого внимания.
Рубашка метнулась за голубой киоск с мороженым.
Зарываясь башмаками в песок, прыгая через коврики с разложенной снедью. Яр бросился к киоску. Ему сердито кричали вслед.
За киоском никого не оказалось.
Оранжевая рубашка мелькнула у вокзального здания. Там, в серой плоской стене, была узкая дверца. Игнатик исчез в этой дверце. Яр кинулся следом.
Он оказался в бетонном коридоре, вдоль которого тянулись железные трубы разной толщины. Их коленные изгибы иногда перегораживали дорогу. На изгибах торчали колеса вентилей. Пахло ржавчиной и тёплой сыростью. Вдали быстро простучали подошвы.
— Игнатик!
Всё стихло. Даже эхо увязло в мягкой духоте.
Коридор, закругляясь, привел Яра в подвал. Солнце почти горизонтально врывалось в квадратные оконца у потолка.
Подвал был полон якорей.
Это был целый музей якорей. Царство якорей. Мир якорей.
Кладбище якорей…
Якоря лежали, стояли, косо навалившись друг на друга, на стены и на каменные столбы. Здесь были классические адмиралтейские якоря с истлевшими деревянными штоками, знаменитые якоря Холла с теплоходов и стальных крейсеров, старинные якоря-кошки. Якоря всех конструкций и видов: двурогие, однорогие, многорогие. Грибовидные и винтовые. Маленькие, от рыбачьих лодок, и пятиметровые великаны от океанских кораблей. Все ржавые и забытые.
