Рик Янси - Бесконечное море
Я отбросила мишку на стол.
– Я уже проходила через это, – сказала я, обращаясь к Сержанту Мачо. – Выбора нет. Беги – умрешь. Останешься на месте – тебе конец. Это тупик, так что давайте рассмотрим третий вариант. Мы взорвем отель.
Когда я это предложила, из комнаты словно выкачали весь воздух. Эван первым уловил смысл, он медленно кивнул, но идея ему явно не нравилась. Слишком много переменных. Тысяча вариантов, что все пойдет не так, и только один благополучный.
Бен сразу перешел к делу:
– Как? Кто из нас должен подышать на эту дрянь и после этого исчезнуть?
– Я готов, сержант, – сказал Дамбо, уши у него покраснели, он как будто стеснялся своей смелости. – Я всегда хотел посмотреть Дубук. – И он застенчиво улыбнулся.
– Человеческое дыхание – не единственный источник углекислоты, – напомнила я финалисту Национальной премии.
– Кока! – радостно закричал Дамбо.
– Сомневаюсь, что ты найдешь хоть одну банку, – хмыкнул Бен.
Он был прав. Безалкогольные напитки наряду со всеми видами алкоголя стали первыми «жертвами» вторжения.
– Да, банку или бутылку вы вряд ли найдете, – заметил Эван. – Кэсси, ты вроде говорила, что тут напротив закусочная?
– Баллоны с углекислым газом для автоматов с газированной водой… – начала я.
– …возможно, все еще там, – закончил Эван.
– Присоединим бомбу к баллону…
– Немного подкрутим баллон…
– Организуем слабую утечку…
– В закрытом помещении…
– Лифт! – крикнули мы хором.
– Ух ты! – выдохнул Бен. – Гениально. Только я не совсем понимаю, как это решит нашу проблему.
– Зомби, они подумают, что мы погибли, – сказал Сэм.
Он неплохо соображал для пятилетнего мальчика, но ему не хватало опыта Бена, которому приходилось переигрывать Воша и компанию.
– После взрыва они все проверят, обнаружат, что тел нет, и все поймут, – возразил Бен.
– Но так мы выиграем время, – напомнил Эван. – Я считаю, что, когда они узнают правду, будет уже поздно.
– Потому что мы слишком умны для них? – спросил Бен.
Эван мрачно улыбнулся:
– Потому что мы отправимся туда, где они будут искать нас в последнюю очередь.
43
Времени на споры не оставалось, надо было начинать операцию «Ранняя выписка», пока Пятая волна нас не настигла. Дамбо пошел патрулировать коридор. Я велела Сэму присмотреть за Меган, он ведь подружился с ней в школьном автобусе. Брат попросил обратно пистолет, а я напомнила ему о том, что в последний раз оружие ему не помогло: он расстрелял всю обойму и ни разу не попал в цель. Когда я предложила ему взять мишку, Сэм только закатил глаза: «В игрушки я играл целых полгода назад».
А потом мы с Эваном остались одни. Только он, я, ну и маленькая зеленая бомба.
– Выкладывай! – приказала я.
– Что выкладывать? – Эван удивленно посмотрел на меня наивными, как у мишки, глазами.
– Свои кишки, Уокер. Ты что-то недоговариваешь.
– Почему ты думаешь…
– Потому что это твой стиль. Твой модус операнди.[13] Ты как айсберг – три четверти под водой. Но я не дам тебе превратить этот отель в «Титаник».
Эван вздохнул и отвел глаза:
– Есть бумага и ручка?
– Что? Пришло время написать нежное любовное стихотворение?
Это тоже было в его духе. Каждый раз, когда я слишком близко подходила к какой-нибудь разгадке, Эван менял тему и начинал рассказывать о том, как сильно он любит меня, свою спасительницу, или делился псевдоглубокими наблюдениями о природе моего великолепия. И все-таки я схватила со стола блокнот с ручкой и передала их Эвану. Кто к концу дня откажется от любовного признания в стихах?
Вместо этого Эван нарисовал карту:
– Одноэтажный дом, белый… или был когда-то белым. Деревянные рамы. Адрес не помню, но это на Шестьдесят восьмом шоссе. Рядом с заправкой. На фасаде старая металлическая вывеска. «Хаволайн» или что-то вроде этого.
Он вырвал листок из блокнота и вложил мне в руку.
– А почему магазин моторных масел – последнее место, где нас будут искать? – Я снова повелась на эту технику отвлечения, хотя в маслах нет ничего поэтичного. – И зачем ты нарисовал мне карту, если идешь с нами?
– Вдруг что-нибудь случится.
– С тобой. А если с нами обоими?
– Ты права. Нарисую еще пять. – И он принялся чертить еще одну.
Я понаблюдала за ним пару секунд, потом вырвала у него блокнот и швырнула ему в голову:
– Сукин ты сын, я знаю, что ты делаешь.
– Я рисую карту, Кэсси.
– Соорудить детонатор из фонтанчика с газированной водой – это в стиле «Миссия невыполнима», да? Мы помчимся на поиски вывески «Хаволайн». Ты, со сломанной лодыжкой, ножевой раной в ноге и с температурой под сорок два, помчишься впереди…
– С температурой сорок два градуса я был бы уже мертвый, – заметил он.
– Нет, и хочешь знать почему? Потому что у мертвых не бывает температуры!
Эван задумчиво кивнул:
– Господи, как я по тебе соскучился.
– Вот оно! Начинается! Как на ферме Уокера, как в «Погребальной яме», как в лагере смерти Воша. Стоит мне загнать тебя в угол…
– Я попался в ту минуту, когда увидел…
– Прекращай.
Эван прекратил. Я присела рядом с ним. Может, я неправильно все делала. Мухи летят на мед, а не на уксус, любила повторять моя бабушка. Проблема была в том, что у меня в загашнике не было женских хитростей. Я взяла Эвана за руку и заглянула ему в глаза. Я даже хотела немного расстегнуть рубашку, но решила, что тогда он может разгадать мою маленькую хитрость. Хотя задумка была далеко не маленькой.
– Я не дам тебе затащить меня еще в один «Приют», – сказала я и очень понадеялась, что голос звучит сексуально. – Этого не будет. Ты пойдешь с нами. Кекс и Дамбо понесут тебя.
Он дотронулся свободной рукой до моей щеки. Мне было знакомо это прикосновение. Я скучала по нему.
– Я знаю, – сказал Эван.
Его шоколадные глаза, от взора которых у меня замирало сердце, были бесконечно печальными. И этот взгляд мне тоже был знаком. Так Эван смотрел на меня в лесу, когда рассказал о том, кто он на самом деле.
– Но ты знаешь не все. Например, о Грейс.
– Грейс, – эхом повторила я и, забыв о тактике меда, оттолкнула его руку от своей щеки.
Мне слишком нравились его прикосновения. Я решила, что надо над этим поработать и побороть в себе тягу к нему. А еще надо перестать млеть, когда он смотрит на меня, как будто я – последний человек на Земле. Правда, когда Эван меня нашел, я так о себе и думала. Это страшно и одновременно обременительно. Твое существование полностью зависит от кого-то другого, и на твою голову сваливается куча проблем. Достаточно вспомнить сюжеты всех когда-либо написанных трагедий о любви. А я не хотела выступать в роли Джульетты, возлюбленной какого-нибудь Ромео. Во всяком случае, твердо настроилась избежать этой участи. Даже если единственный доступный кандидат на роль Ромео был готов умереть за меня, сидел напротив, держал меня за руку и смотрел прямо мне в душу глазами цвета горячего шоколада, которые уже не так обезоруживающе действовали на мою психику. К тому же под одеялами он был практически голый, а тело у него – как у парней из рекламы «Холлистера»… Но я не падка на такие штуки.
– Грейс. После того как я тебя подстрелила, ты без конца повторяешь это слово, – сказала я.
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
Признаюсь, это меня задело. Я и не подозревала, что он такой религиозный… ну, или критичный. Обычно эти два понятия ходят рука об руку, и все же…
– Кэсси, я должен тебе кое о чем рассказать.
– Ты баптист?
– В тот день на шоссе, после того как я… позволил тебе уйти, мне стало страшно. Я не понимал, что происходит, не понимал, почему не смог… не смог сделать то, зачем пришел. То, для чего я был рожден. И во многом я до сих пор не разобрался. Тебе кажется, что ты себя знаешь. Ты думаешь, что знаешь того, чье отражение видишь в зеркале. Я нашел тебя, но, когда это случилось, потерял себя. Все усложнилось. В моем мире не осталось простых вещей.
Я кивнула:
– Я помню те времена. Помню, когда жизнь была простой.
– Вначале, после того как я отнес тебя на ферму, было неясно, выкарабкаешься ты или нет. Я сидел рядом с тобой и думал: «Может, будет лучше, если она не выживет».
– Боже, Эван, это так романтично.
– Я знал, что́ на нас надвигается, – сказал он.
Да уж, по поводу наших перспектив и у меня особых вопросов не возникало. Эван схватил меня за руки и притянул к себе. Я погрузилась на тысячу миль в глубину этих глаз. Вот почему тактика меда была не для меня: рядом с ним я сама превращалась в муху.
