Владимир Чистяков - М. С.
Но если думает, что винтокрылая птичка сама упала- то глубоко ошибается. Но не в ней же ключ! Хотя…
— Пока завершаются скучные формальности, приглашаю вас насладиться искусством кухни метрополии.
— Какой школы придерживается мастер кухни? А то от школы осеннего леса меня тошнит!
Низенький стол уже накрыт. Посуда и приборы кажутся игрушечными. А у М. С. с детства патологическое отвращение к церемониальным обедам. Судя по виду блюд, лучше не спрашивать, из чего они приготовлены. Нет, плохих поваров у кэртерцев не бывает. Только вот продукты у некоторых кухонь очень уж специфические. И гостеприимный хозяин эту кухню всем прочим предпочитает. Спросив о рецептуре, можно узнать, что изумительные фрикадельки в янтарном бульоне с ароматом хризантемы были из мышки, жаркое из кошки, а зверёк с причудливо нарезанной на спине кожицей, когда-то гавкал и весело вилял хвостиком. Изумительное мясное ассорти оказывается, приготовлено из мяса пяти видов ядовитых змей, причем обязательно убитых в пятый день первого осеннего месяца. Если к столу подавали рыбу, то лежа в тарелке, она приветливо открывает и закрывает рот. Ешь, а она пастью хлопает. Съел, а рот у рыбы всё открывается и закрывается. А запивать все это следует синим вином из змеиной желчи. У подобных аристократов на каждый прием пищи особое меню, призванное удовлетворить не только гастрономические, но и эстетические потребности. Любят наслаждение, но не неженки.
Специфичное меню, но есть вполне можно, а синее вино (подобное делали южные грэды, и оно считалось дорогим и редким) имелось среди императорских диковинок. М. С. этот напиток даже нравился. В конце-концов, если два месяца в года бурной молодости проторчать в глухой обороне недалеко от трофейной цистерны с неочищенным техническим спиртом. И каждый день видеть смерти не самых худших людей… Горе, злость, бессильная ненависть. Цистерну выпили почти полностью, и плевать что такой спирт считался отравой.
В принципе, обычный церемониальный обед при приеме высокого гостя.
Другое дело, что будь такая возможность, приправили бы блюдо медленным ядом, что бы загнулась через месяцок, и не вспомнила, какие здесь яства вкушала. Правда, и кэртерцу известно, что водились среди Еггтов талантливые отравители.
— Однако, мне до сих пор не известно ваше имя.
На тонких губах заиграла загадочная полу улыбка.
— Мое родовое имя вам ничего не скажет. Хотя… — словно окаменел взгляд — Я назову вам боевое. И его-то вы наверняка слышали. Орол.
И на мгновение вновь загрохотала та ночь.
— Да… Наша встреча могла бы состояться семью годами раньше.
— Такова жизнь.
Приносят новое блюдо: кожица на спине причудливо нарезана на строго определенное количество частей. Только обладатель кожицы в прошлом не гавкал, а к разряду пресмыкающихся относился. Кэртерский деликатес, столь сильно ими любимый, что в виде тушек, а то и живьем имеющийся на всех кораблях. Дома у них вроде даже соревнования по искусству приготовления зверька приводятся. В местную фауну трофей не вписался: сказались тысячелетия селекции, и своего дикого прародителя ящерица напоминает примерно так же как хрюшка с курносым носом и волочащимся по земле пузом напоминает поджарого и наполовину хищного кабана древности. Местные корма ящерица оценила, и перед войной даже поднимался вопрос о промышленном разведении. Кэртерское имя презрели, зоологи называют зверушку Ящерица жирнохвостая трофейная, а все прочие зовут её просто трофейка.
Потом стало не до того, но маленькая ферма в окрестностях столицы уцелела, а Кэрт научил поваров возрожденного Императорского орла готовить зверушку.
Изящный наш, похоже, собирался изощренным способом обозвать М. С. варваркой, ибо кушать сиё национальное блюдо следовало строго определенным образом.
Ну, ушастый, держись!
Блюдо поставили только перед ней: все строго по этикету, как перед почетным гостем. Зверушка уже нарезана, и серебряная вилка торчит. Не знающий этикета тут же себе кусок и положит, а то и прямо с блюда лопать начнет.
В глазах хозяина играют хитрющие искорки.
М. С. демонстративно берет обеденный прибор, напоминающий игрушечный гарпунчик. Насаживает кусочек кожицы со спинки, вертит перед лицом, затем обмакивает в чашечку со светло коричневым соусом, и начинает откусывать микроскопическими кусочками. Строго по этикету!
Лицо хозяина снова становится непроницаемым. Слуга подносит к нему блюдо. Дальнейшее поедание ящерицы тоже должно сопровождаться определенным ритуалом: каждый гость съедает по кусочку кожицы, зверушку уносят, и оставшиеся кусочки укладывают уже по другому, затем гость снова съедают по кусочку, обмакивая в зеленый соус, и только после того, как блюдо приносят в третий раз, наступает черед нежного мяса.
— Я хочу узнать о судьбе оставшихся. Той зимой я летал на север. Мы высаживались… И не нашли ничего. Мертвая сталь, мертвый бетон… Но тогда я уже знал, что гарнизон погиб не полностью…
— Нас осталось только двое.
Он кивнул.
— Известно ли вам что-нибудь о судьбе моего заместителя, боевое имя…
— Я видела его смерть. И меч ушёл вместе с ним.
— Вы его видели мертвым?
— Да.
Уже забираясь в машину, вспомнила, откуда известен герб — туз-то этот из колоды Миротворца! И раньше в планетарных делах замешан не был! А участие в высадке десанта не считается. Глянуть в лицо опасности — ни один уважающий себя кэртерский аристократ или подражающий им такой возможности никогда не упустит.
С чужаками всё понятно. На первый взгляд практика древняя как мир.
За влияние в данном регионе борются группировки А и Б. Группировка А несколько сильнее. За поддержкой обращаются обе. Естественно, получает её Б, и серьёзно ослабляет А. Та в конце — концов прижимает Б к ногтю, но с очень большими потерями. И в этот момент на них наваливается какой-нибудь В, которому чужаки обещали поддержку ещё ранее, так как оказывается А и Б вели борьбу за исконно принадлежавшую В территорию.
То есть все усилия прикладываются для того, чтобы никто не стал сильным по-настоящему.
К счастью, даже сверхискустным дипломатам чужаков не по силам объединить все группировки юга материка, и натравить их на грэдов. Самим в крупномасштабную свару лезть неохота. Пока?
Как только покинули гостеприимный дом, сразу связалась со всеми гарнизонами на будущей трассе: службу нести в боевом режиме. И тут же приказала усилить гарнизоны антидиверсионными подразделениями. Этот деятель достаточно влиятелен, что бы располагать карманной армией. Как из соплеменников, как и (что гораздо вероятнее) из местных искателей приключений и солдат удачи всех мастей. Для них-то подобное время — полное раздолье.
