Гарри Гаррисон - Спасательный корабль
Он ушел к себе, бросился на кровать и тут же заснул. Проснулся он в одиннадцатом часу вечера и сообразил, что разбудило его бурчание в животе — он ничего не ел вот уже четырнадцать часов. И много пил — наверное, слишком много. В холодильнике он нашел сухой завтрак и литровый пакет молока и приготовил себе кашу. Включив недавно установленное в комнате окно (которое не было окном), он поставил перед ним стул и принялся не спеша есть, глядя на пустыню, залитую лунным светом, и на звезды, ярко светившие даже у самого горизонта.
Что будет дальше? Оказались ли они снова в тупике после смерти Томсена? Или в ходе расследования выйдут на людей, которые за ней стояли? На ту неизвестную шайку убийц, которые задумали и похищение материалов, и все эти убийства?
Было уже очень поздно, когда Брайан разделся и улегся в постель. Он спал как убитый до тех пор, пока его не разбудило жужжание телефона. Протерев глаза, он взглянул на часы — было уже одиннадцать утра.
— Да?
— Доброе утро, Брайан. Вы сегодня будете в лаборатории?
Он еще об этом не думал — слишком устал, слишком скверное
настроение. И вообще слишком много событий.
— Нет, Шелли, вряд ли. Мы слишком долго работали без выходных. Нам обоим пора денек отдохнуть.
— Поговорим за обедом?
— Нет, у меня... другие дела. Делайте что хотите, я позвоню вам, когда придет время снова приступать к работе.
Подавленное настроение не покидало его. Когда они обнаружили след, ведущий к «ДигиТекс», он так надеялся! Он был так уверен, что на этом все кончится, что его скоро выпустят на свободу. Но ничего не изменилось. Он все еще заперт здесь и не может выйти, пока заговорщиков не найдут. Если их вообще найдут. Но эта мысль была для него невыносима.
Он попробовал посмотреть телепередачу, но скоро заметил, что ничего в ней не понимает. Так же как и в «Национальных ежегодниках», комплект которых он распечатал и переплел. Обычно он с большим интересом листал их, пытаясь воссоздать пропущенные годы. Но не сегодня. Он смешал себе «Маргариту», пригубил, поморщился и выплеснул коктейль в раковину. Слишком рано, и вообще алкоголь — не выход. Вместо этого он сделал бутерброд с сыром и томатным соусом и позволил себе запить его одной банкой пива.
Тщетно прождав звонка Бена до полудня, Брайан позвонил ему сам. Никаких новостей, дела идут, но медленно. Надо ждать у телефона, он позвонит, как только что-нибудь произойдет. Спасибо.
В конце концов Брайан взялся за свою старую любовь — Э. Э. Смита и перечитал заново четыре тома его фантастики. И несколько рассказов Бенфорда о роботах. А потом улегся в постель.
Телефон зазвонил только в полдень следующего дня. Он схватил трубку.
— Бен?
— Это доктор Снэрсбрук, Брайан. Я только что приехала в «Мегалоуб» и хотела бы повидаться с тобой.
— Но я... м-м-м... немного занят сейчас, доктор.
— Ничем ты не занят. Ты сидишь один у себя и не выходил уже два дня. Люди встревожены, Брайан, вот почему я здесь. Как твой лечащий врач я говорю тебе, что нам надо повидаться.
— Может быть, попозже? Я позвоню вам в клинику.
— Я не в клинике. Я внизу в том же здании, где и ты. Я хотела бы подняться к тебе.
Брайан хотел было возразить, но потом примирился с неизбежным.
— Дайте мне пять минут, чтобы хоть что-нибудь надеть.
Он оделся и, услышав звонок, открыл дверь.
— Выглядишь ты неплохо, — сказала Эрин Снэрсбрук, когда он ее впустил. Окинув его профессиональным взглядом, она вынула из сумочки аппарат для диагностики.
— Дай-ка мне руку, пожалуйста.
Одного прикосновения к его коже было достаточно. Машинка радостно зажужжала, и на ее экране появились цифры и буквы.
— Кофе? — спросил Брайан. — Я только что заварил.
— С удовольствием, — сказала она, вглядываясь в маленький экран. — Температура, давление, глюкоза, фосфоламин — все в норме, только альфа-реактиназа немного выше. Как голова?
Он провел рукой по коротким рыжим волосам.
— Как всегда: никаких симптомов, никаких проблем. Вы вполне могли бы и не приезжать. Физически я в полном порядке. Это все старая добрая меланхолия и депрессия.
— Тебя можно понять. Со сливками, сахара не надо. Спасибо.
Она уселась в одно из кресел за столом и начала мешать ложечкой в чашке, пристально глядя в нее, словно это был магический хрустальный шар.
— Ничего удивительного, я должна была это предвидеть. Ты слишком много работал, слишком напрягал мозг, переутомился. Не забудь — делу время, потехе час.
— Какие уж там потехи в этой казарме или в лаборатории!
— Ты совершенно прав, с этим надо что-то делать. Я виновата, что не прекратила это с самого начала. Но мы оба так радовались твоему выздоровлению, тому, что ты получил доступ к процессору-имплантату, — в общем, всему. А работа у тебя шла так хорошо, что был постоянный эмоциональный подъем. А теперь наступил крутой спад. Убийство в «ДигиТекс» и тупик, в котором они оказались, стали последней соломинкой.
— Вы об этом знаете?
— Бен все мне рассказал под строгим секретом. Поэтому я сразу же и приехала сюда. Чтобы тебе помочь.
— И что вы мне пропишете, доктор?
— Как раз то, чего тебе хочется. Выбраться отсюда. Отдых и полную перемену обстановки.
— Прекрасно, только на это в ближайшем будущем у меня мало шансов. Я ведь здесь настоящий пленник.
— Почему ты так думаешь? Разве положение не изменилось после разоблачения «ДигиТекс»? По-моему, изменилось. Я велела Бену немедленно прибыть сюда со всеми подробностями. Мне кажется, систему безопасности здесь нужно серьезно пересмотреть, — и я на твоей стороне.
— Неужели?! — Брайан вскочил на ноги и принялся шагать по комнате. — Только бы мне вырваться отсюда! А с вашей помощью это мне, может быть, и удастся.
Он потер небритую щеку и почувствовал уколы щетины.
— Наливайте себе еще кофе, — сказал он, направляясь в ванную. — Мне надо побриться, принять душ и переодеться в чистое. Я сейчас.
Как только он скрылся за дверью, улыбка сползла с ее губ. Она была далеко не уверена, что сможет убедить начальство предоставить Брайану чуть больше свободы. Но она была твердо намерена потребовать, чтобы оно многое изменило. Она приняла решение и сознательно встала на сторону Брайана, чтобы оказать ему моральную поддержку, в которой он так нуждался. Даже если отчасти это и была всего лишь уловка, рассчитанная на то, чтобы поднять его настроение, она искренне стремилась ему помочь. Нет, это не цинизм, это логика. Эрин никогда не была замужем, вся ее жизнь была посвящена работе, — но за Брайана, которого она вытащила из могилы, подарив ему новую жизнь, она чувствовала такую же ответственность, как за собственного ребенка. И она была готова драться за то, чтобы он мог получить какие-то права, привилегии, радости, — как кошка дерется за своих котят.
