Сергей Лексутов - Вольные Астронавты
— А сейчас вы собрались здесь, чтобы предотвратить войну? — с надеждой спросил Зотик.
Не то, чтобы он боялся войны… К войне у него было сложное отношение: с одной стороны, в космосе сталкиваются армады, десанты штурмуют административные центры колоний, гибнут мирные колонисты, но с другой стороны, для пирата раздолье; все заняты важными делами, и не шибко рьяно гоняются за грабителем, а можно еще за хорошую плату воевать на чьей-нибудь стороне. Короче говоря, масса развлечений…
— Нет, мы собрались, чтобы встретиться с вам, господин Зотик, господин Ареф, — сказал первый Демиург.
— А вообще, чем вы занимаетесь? — напрямую спросил Зотик. — Президенты, короли, цари, шахи, султаны, диктаторы управляют государствами или целыми планетами, а вы что, управляете ими?
— Нет, мы никем и ничем не управляем, мы лишь подправляем естественный ход событий так, чтобы векторы интересов не приобретали одного направления, а расходились бы как можно дальше.
Зотик помотал головой, проговорил:
— Ничего не понял…
— Все очень просто. Допустим, что совпадут интересы Западной федерации и Южно-Азиатского союза. В таком случае, они могут заключить договор и навязать свою волю Восточной федерации…
— Ну?..
— Что?..
— Это разве плохо? Нейтральная зона моментально заключит договор с Восточной федерацией, и обе они неплохо нагреют руки…
Демиурги переглянулись, китаец сказал:
— Неудачный пример. Позвольте мне? — и, не дожидаясь позволения, продолжил: — Представьте себе, что Восточная и Западная федерации заключат договор о вечном мире и дружбе с Южно-Азиатским союзом, создадут некий всемирный Совет безопасности, подобный древнему ООН, ликвидируют Нейтральную зону, и все Человечество заживет в мире и покое… Кстати, опросы показывают, что стабильно семьдесят процентов населения федераций высказываются за ликвидацию Нейтральной зоны, а остальные просто затрудняются ответить.
— Великолепно! — не сдержался Зотик. — Что может быть лучше, чем жить в вечной любви и братстве!
— Это вовсе не так великолепно, как вам представляется, — укоризненно выговорил второй Демиург. — Человечеству не так страшны войны и катаклизмы, как покой и благоденствие. Наступление покоя и благоденствия как раз и означает стагнацию и последующий закат, и смерть Человечества. К тому же в странах, живущих в покое и благоденствии, мы наблюдаем просто катастрофическое усиление сил правопорядка, тотальный контроль за передвижениями людей и вообще явное сокращение свободы и демократии.
— Так, значит, все войны и конфликты — это ваших рук дело?! — потрясенно вскричал Зотик.
— Ну, зачем же так прямолинейно? Мы вовсе не устраиваем войн, мы лишь по мере возможности способствуем тому, чтобы возникало как можно больше противоречий. Чем больше противоречий — тем больше энтропия открытой неравновесной системы, коей является Цивилизация, чем больше энтропия — тем выше градиент внутренней энергии системы, которую она может использовать на борьбу с неблагоприятными факторами и восстановление своих внутренних структур. Ведь живая неравновесная система поддерживает свое неравновесное состояние за счет энергии своих внутренних структур.
— Но люди… Они ж не компоненты системы… Они ведь жить хотят… Ну, такие как я — ладно… Мы сами выбирали… — растерянно затянул Зотик.
— Все верно, — заговорил первый Демиург. — Как там сказал древний гуманист? Если в фундаменте счастья есть хоть одна слезинка ребенка, то зачем все это?.. Что-то в этом роде. Не помню дословно. Плоховато владею русским… Так вот, юноша: нет вопроса, зачем и для чего живет Человечество. Ни зачем, и ни для чего! Каждый человек сам решает, зачем и для чего ему жить. Но если вдруг у Человечества появится цель существования — это будет означать закат и скорую смерть его.
— Но… Всеобщее счастье — это разве не цель?.. — растерянно промолвил Зотик.
— Знаете, господин Зотик, — вступил в разговор второй Демиург, — на биофаках университетов для студентов демонстрируется один опыт… Кстати, этот практикум введен в программы по рекомендации наших предшественников. На первом практическом занятии студенты отлавливают в подвалах родного университета пару десятков диких крыс, помещают их в просторную, комфортабельную клетку и содержат потом так, что крысы ни в чем не нуждаются. Результат — уже третье поколение абсолютно лишается интереса к жизни, и многие крысы просто умирают от странной апатии. Постепенно вымирает и вся популяция.
— Человек — не крыса! — запальчиво воскликнул Зотик.
— Экий вы антропоцентрист… — укоризненно покачал головой китаец. — Ну, и чем же крыса хуже нас, или вас? Она ведь тоже живет на Земле, за ней тоже миллионы лет эволюции, она имеет такое же право жить на Земле, что и мы. Или, вы другого мнения? — Демиурги с непроницаемым видом глядели на Зотика.
— Да нет… Я… Конечно, вы правы… — смущенно забормотал Зотик. — Но… Человек ведь разумен!
— А что такое разум, вы можете сказать? Почему вы считаете, что крыса не разумна? Потому, что она вам не сообщила о своей разумности?
— Разум это… — Зотик осекся, вспомнив подобный разговор с Арефом.
— Вот видите. Человек сам объявил себя единственным разумным существом, и на основании этого возомнил, будто может не подчиняться больше законам природы, а жить по так называемым социальным законам, или законам разума. Загвоздка в том, что природа не вычеркнула человека из списка биологических существ. Оставим крыс в покое. Сельскохозяйственные рабочие в биотронах разумны?
— Естественно… Они ж люди…
— Почему же тогда подавляющее их большинство неграмотны? Почему школы, созданные исключительно для них, пустуют? Да потому, что в биотронах можно жить, ни о чем не заботясь. Всегда тепло, много еды, управлять несложной техникой, можно научиться, не умея читать и писать, а сложную технику обслуживают наладчики с поверхности.
— Значит, Нейтральная зона служит исключительно для создания лишних противоречий, бардака и нестабильности?! — изумленно вопросил Зотик.
— Ну вот, опять вы прямолинейны, как перпендикуляр. Во-первых, Нейтральная зона создалась сама собой, но если бы этого не произошло, ее следовало бы придумать. А во-вторых, если бы не было Нейтральной зоны, крупнейшие мировые монополии легко бы договорились о сферах влияния, устройство мира приобрело бы жесткую структуру, и тогда наступил бы желанный многими мир и покой. Каждый бедняк и безработный получал бы бесплатную сытную еду, добротную одежду, работники получали бы хорошую зарплату, аристократия проживала бы нажитые предками состояния, и через три-четыре поколения начался бы закат Человечества, а потом и тотальное вымирание. В космосе и колониях только вольные астронавты противостоят аппетитам монополий. Если бы не было Нейтральной зоны, борьба была бы слишком неравной. Монополии ведь опираются на Закон и военную мощь своих стран, а у вольных астронавтов лишь отвага и нахальство. Знаете, господин Зотик, о добре и зле можно спорить бесконечно… Еще древние люди по наитию придумали себе и своим деяниям объяснение: добро и любовь олицетворяет сын божий — Иисус, а кары творит грозный Бог, его отец. Войны, мор, голод, стихийные бедствия — люди объясняли волей грозного Бога. Можно обойтись и без Бога, если предположить, что от имени Бога действуют непреложные законы природы. По воле Природы происходят войны, мор, голод и прочие стихийные бедствия. Так можно ли противиться столь грозному Богу?..
