Джек Чалкер - Демоны на Радужном Мосту. Бег к твердыне хаоса. Девяносто триллионов Фаустов
На секунду она замерла.
— Анализ показывает, что в подобной ситуации вы действительно рискуете гораздо больше, чем они, — признала она. — А почему вы не боитесь, что я убью вас обоих, как только мы синхронизируемся?
— Вы же не убили нас, когда мы садились на планету, — указала Модра.
— Мы хотели выяснить, куда вы пойдете и с кем будете встречаться, — сообщила жёнщина-цимоль. — Мы не видели для себя никакой угрозы, с которой не смогли бы справиться.
— Угроза есть! — воскликнул Джимми. — И зовут его Сатана, или Механик, или Старый Ник, и миллионом других имен! Он здесь, в нашей галактике, пожирает нас, разрушает Три Империи! Вы хотите знать, во имя чего мы вверяем себя вам? Во имя веры. И ни ради чего больше. Веры во врагов этого черного. Веры в ту расу, что некогда объединилась с двумя другими, чтобы победить этого врага. Мы верим вам. Ответьте нам тем же!
Снова пауза, и наконец женщина-цимоль сказала:
— Хорошо. Я поступлю, как вы предлагаете.
И Модра, и Джимми позволили себе легкий вздох облегчения.
Цимоль отошла, ей понадобилось несколько минут, чтобы найти что-нибудь, чем рисовать. Она вернулась с небольшим прибором и положила его на гладкую поверхность площади. Приборчик зажужжал и начал чертить идеально прямую линию, затем другую.
— Сделайте ее достаточно большой, чтобы мы втроем могли сесть, — крикнула Модра.
Прибор, видимо, предназначенный для разметки дорог службой дорожного движения и при ремонтных работах, начертил совершенную и довольно крупную пентаграмму. Модра подумала, что, должно быть, со стороны это выглядит по-идиотски; ей самой так казалось. Каждый мог и сам нарисовать пентаграмму, встретить подобный рисунок можно было где угодно. В нем не было ничего таинственного или магического, если его не активировать и не воспринимать за пределами привычных трех измерений.
— Готово. Что теперь? — спросила цимоль.
Двое взглянули на новую пентаграмму и внезапно очутились внутри, рядом с цимолем. Оба изрядно волновались — теперь они буквально висели на волоске. Ничто сейчас не помешало бы цимолю вырубить их.
— Я предупреждаю вас, что в этом кейсе не только средства связи и источник моей энергии, но и мощное взрывное устройство. Если хоть что-то пойдет не так, устройство сдетонирует. Я никак не могу им управлять, так что захватив меня, вы добьетесь только взрыва. Мы сами будем решать, все ли идет как надо.
— Тобруш! Тобруш! Вы готовы?
— Пентаграмма затрудняет прямую связь. Нам попробуют навести помехи, — предупредила Миколь. — Но, учитывая, что мы уже связались, я полагаю, что у них ничего не выйдет. Контакт! Давайте!
Сознания Джимми и Модры накрепко соединились, и они сконцентрировались на проводе, соединяющем голову цимоля и прибор.
Они услышали шипение и треск, как если бы далекий радиосигнал, несмотря ни на что, мужественно пытался пробиться к ним. Они ощутили, что Тобруш приняла сигнал и усилила его через прямую связь с ними, готовясь пробить все блокады, сколько бы их ни было…
Они пробились! Контакт был!
Площадь, солдаты, весь город внезапно исчезли, оставив на своем месте лишь головокружительный поток концепций, образов и форм настолько же непостижимых для них, как в свое время Корабль. Но посреди этого хаоса, в глубине своего разума, они увидели, что Хранители все же были, и увидели, где они были.
Колоссальная кремниевая сфера, невероятно безупречная, невообразимо совершенная, состоящая из кристаллов, связанных между собой самыми непредставимыми способами. Скрытая, замкнутая, уединенная форма жизни, не похожая ни на одну из известных.
Хранители были едины со своей столицей! Вся планета — это и были Хранители! И «мозг» цимоля был лишь их частичкой!
И вот общинная сущность Миколя, великий органический компьютер, встретился и заговорил с мозгом одновременно единичным и множественным, с Хранителями.
— Тот, что был изгнан, вернулся. Он должен быть снова изгнан.
— Наши владения гибнут от его тьмы. Уже сейчас, узнав о нашем контакте, он пытается разорвать его.
— Вдвоем мы способны только сдержать его, но не изгнать.
— Какие средства способны изгнать его?
— Эти данные защищены даже от нас. Наше соединение неполно. Лишь тот, кого нет с нами, может получить к ним доступ.
— Как же нам составить Великое Собрание?
— Ты должен стать посредником, как и раньше. Эти двое хорошо послужили. Они еще послужат нам. Мы и предположить не могли, что низшая раса способна успешно пройти Испытание. До этого никто, кроме Миколей, не отправлялся в Великое Ничто. Как это оказалось возможным?
— Они были рождены от Кинтара, еще до мятежа. Дух Миколя горит в их силе и воле, они выживают, несмотря ни на что. У Четверых общий Отец, и именно Отец устроил для них Испытание. В них два противоборствующих начала, Мятежников и Экипажа, но они равны по силе. Они идут обоими путями, выбирая тот, что лучше подходит их расе. Но путь их не предрешен, хотя они и унаследуют, если докажут, что достойны. В противном случае проект будет закрыт.
— Мицлапланы рассредоточены и разделены, они — легкая добыча для этой расы. Хранители Знаний Добра и Зла находятся в одном месте, и если это место падет, то падут и они. Микоян точно так же уязвимы — даже если кое-кто из них и выживет, их Знания будут утеряны.
— Да, но новичков уже больше тридцати триллионов. Даже если большинство выберут тьму, останется немало.
— Как Отец когда-то действовал через нас, так мы теперь должны действовать через них.
— Мицлапланы должны присоединиться. Пароли должны быть даны. Данные должны стать полными.
— Но хватит ли Мицлапланам веры, чтобы сделать то, что должно?
— Пятеро избранных должны встретиться вместе. Великое Собрание должно состояться.
— Где?
— На Миколе. Как можно ближе к месту вторжения. Там Пятеро станут Тремя.
Модра и Джимми увидели ослепительный свет, как будто на них неслась громадная комета, слишком быстрая, чтобы они успели спастись. Она врезалась в них, и оба почувствовали резкую боль во лбу.
Соединение прекратилось.
Они потрясли головами и попытались успокоить друг друга.
— Не думаю, что мне хочется еще раз воспринимать чужих, — наконец выдавила Модра.
— Да, но дело сделано! — закричал Джимми. — У нас вышло! И они даже позволили нам слушать!
