Владимир Кузьменко - ДРЕВО ЖИЗНИ(Фантастический роман в 3 книгах)
– Итак, что мы решим? Покинем эту планету?
– Нет, мы останемся и будем пытаться найти взаимопонимание с ее Разумом. Мы живем в одном доме, имя которому – Космос. Каждая форма разума является величайшей ценностью. Общение между различными по форме разумными системами обогащает каждую. Мы как раз вступаем в ту пору развития, когда общение становится необходимым. Будем искать пути взаимопонимания. И в этом я вижу нашу основную задачу!
На этом экстренное совещание, собранное Сергеем, чтобы поставить своих друзей в известность о создавшемся положении, закончилось.
Владимир с отцом, когда все разошлись по домам, немного задержались в здании приемо-передающей станции. Сергей закрыл в шкаф кристаллы с записью видеоинформации, и они вышли вслед за остальными. Было уже поздно. Желтый свет луны освещал заснувший поселок. Кое-где в окнах еще горел свет.
– Ты напрасно так резко говорил с Николаем, – осторожно начал разговор Владимир. – Мне кажется, он немного обиделся.
– Ничего ты не понимаешь. – Сергей остановился, чиркнул зажигалкой и закурил сигарету. Сделал затяжку и, закашлявшись, тут же ее выбросил. – Фу, какая гадость! Как это Николай их курит? Дело вот в чем: пора понять, – повторил он, – что мы, все наши действия и слова, произнесенные нами, фиксируются и подвергаются анализу Кибелой, растительным разумом планеты. Нам надо дать ей понять, что мы не собираемся вмешиваться, не повторим ошибок титанов и ищем с ней только взаимопонимания. Надо, чтобы она нас поняла. Ее дело, захочет ли она иметь с нами отношения или нет. Если нет, то она даст нам сигнал в скором будущем. Но она должна знать, что мы не питаем к ней никаких враждебных чувств и подчинимся ее решению. Но ей самой в то же время должно стать ясно, что контакты и взаимопонимание возможны и необходимы.
– Ей-то какой смысл?
– Прямой. Хотя я больше не разговаривал с Уранией с тех пор, как мы высадились на Счастливой, я чувствую, что сейчас настало время создания в нашей Вселенной единого объединения Разумов. Помнишь, я рассказывал тебе о нашем разговоре с Уранией? Ей эта идея понравилась. Если учесть разницу в скорости течения времени, то она уже принялась за осуществление этого проекта.
Теперь представь себе, что мощнейшая разумная система, которую представляет собой Кибела, не входит в это объединение. Что тогда? Создается неравновесное состояние, которое может привести к несовместимости, отчего в равной степени пострадают и сама система объединенного Разума, и Кибела. Я не могу предсказать, во что выльются негативные последствия такой изоляции Кибелы, но что они будут, я точно знаю. Иначе быть не может! Интеграция должна быть всеобъемлющей.
– Но захочет ли Кибела подчиниться интегрированной системе Разума?
– Речь идет не о подчинении. Интеграция больших систем основана только на взаимопонимании, на целесообразности объединения, но не на подчинении. Это лишь малые системы на самых ранних этапах своего развития могут объединяться на основе подчинения и создания какой-то иерархии. Здесь это исключается полностью. Понимаешь, объединение на взаимопонимании возникает тогда, когда каждая система, входящая в объединение, достигает такой мощи, что может уничтожить все остальные. Это знаменует новый этап развития, когда рушится власть, в том числе и власть большинства. Мы ошибочно считали, что власть большинства – основа демократии. Это не так. Власть большинства может быть не менее отвратительной, чем власть элиты или авторитарного правления. Следовательно, при объединении на основе взаимопонимания каждая система, входящая в это объединение, сохраняет свою индивидуальную свободу. И иначе быть не может, потому что неизбежно развитие несовместимости и катастрофа.
Они подошли к дому. Сергей тут же направился в свой кабинет, где обычно спал на надувном диване, а Владимир поднялся наверх, в свою комнату. Ирина ждала мужа и еще не спала.
– Что ты так долго? – были ее первые слова. Она недовольно надула губы, но тут же рассмеялась и повисла у него на шее.
– Совещание! – Он подхватил ее на руки и понес к постели.
– Ой-ой-ой! Вы совсем не такие, как лапифы.
– Какие?
– Ну, совсем другие. Вечно вы спорите, говорите о непонятных вещах и мало уделяете времени и внимания своим женам. Лапифы другие, они не занимаются разговорами.
– Чем же они занимаются?
– В основном двумя вещами: танцуют и любят.
– И иногда дерутся.
– Ну, это редко бывает. Когда они из фавнов превращаются в культурных лапифов, то дерутся редко. Иногда, правда, поколачивают своих жен, но не сильно. А вы своих жен совсем не бьете, – поделилась она своими наблюдениями.
– За что же их бить?
– Ну, всегда есть за что. Такого не бывает, чтобы не было за что.
– Вот как? Интересно.
– Ты будешь ужинать? – Ирина сделала попытку подняться с постели, но Владимир остановил ее.
– Не беспокойся, я сам. – Он подошел к столу и поднял салфетки с тарелок.
Ирина все-таки вскочила с постели и села напротив, подперев кулаками подбородок. Так она сидела, не сводя с него глаз, пока он не покончил с ужином, затем убрала тарелки со стола и, открыв термос, налила ему чая. Чай был местного происхождения: сушеные листья развесистых деревьев, которые росли на южных склонах гор. По аромату и вкусу он почти не отличался от лучших сортов цейлонского чая на Земле. К нему Владимир пристрастился еще во время своего вынужденного плена в долине. Его особенно хорошо умела заваривать Ореада. Вспомнив о ней, он болезненно скривился и помрачнел. Ирина тотчас угадала его мысли и вздрогнула. Некоторое время они сидели молча.
– Забудь про нее. Она сейчас развлекается с каким-нибудь фавном…
– Зачем ты так?
– А ты как думаешь? Так оно и есть. Даже если она не хочет, как может слабая женщина противиться желаниям мужчины? Тебе надо ее забыть и больше не мучить себя воспоминаниями. Когда будет готов наш дом, ты приведешь к себе еще жену, а то и двух. Если хочешь, я помогу тебе. Я знаю здесь одну рощу…
– Перестань! Никого мне больше не нужно. У нас мужчина может иметь лишь одну-единственную жену.
– Хорошо, не буду. Хотя… – она замолчала, не решаясь продолжать.
– Что ты хотела сказать?
– Я хотела спросить, разрешается ли одной женщине у вас иметь несколько мужей?
– Еще чего? Конечно, нет.
– Я тоже так думаю. А один тут, когда тебя не было, предложил мне стать моим вторым мужем на то время, когда тебя не будет дома.
– И что ты ему ответила? – Владимир насторожился.
– Сказала, что спрошу у тебя разрешения.
