Александр Соболь - Все цвета радуги (Оракул Вселенной - 3)
- Рангар! - голосом звонким и явно более громким, чем обычно, позвала Лада, и тишина лопнула с едва уловимым шуршащим треском - воистину как паутина, рассеченная кинжалом. - Что имел в виду этот голос... этот Страж, когда отвечал на твой вопрос?
- Мне надо хорошо подумать, чтобы понятно и более или менее верно ответить на твой вопрос, малыш. - Рангар улыбнулся и провел пальцами по щеке жены.
- Думаю, слова этого Стража заслуживают очень внимательного осмысления, заметил Зоров.
- О, как это верно! - с неожиданной и непривычной для него горячностью заявил Ольгерн Орнет.
И только Дальвира бросила, не оборачиваясь:
- Осмысливать слова обычного охранного робота, пусть и созданного высокой технологией? Ну-ну... По-моему, у нас есть гораздо более актуальные темы для размышлений. И в частности, вот эта. - Она вскинула руку, и все непроизвольно взглянули в указанном направлении.
И там, словно по волшебству, в потоках красной кипени возникло неверное, дрожащее изображение исполинского куба оранжевого цвета. Он был намного больше своих черных собратьев, и пятеро людей физически ощутили ток нездешней, немыслимо могучей Силы, идущий от куба...
- Оранжевая Дверь, - произнесла Дальвира, и в ее голосе с обычными в последнее время металлическими нотками послышалось благоговение, смешанное со страхом. - За ней - Неведомое...
Ближе к Двери упругая поверхность под ногами сменилась обычным, чуть красноватым песком, живо напомнившим Зорову пески Марса. И тут же путники увидели цепочку следов, начинающихся на краю песчаного пятна чуть правее от них и исчезающих возле ближайшей грани гигантского оранжевого куба. Прошедшие недавно люди тоже шли цепью один за другим, но даже не старались ступать след в след, поэтому можно было легко сосчитать их и заметить, что рядом с самыми большими и глубокими следами виднелись следы маленькие, явно детские... у Лады сразу же заблестели слезы на глазах, когда она увидела их... и Рангар обнял ее за плечи и прошептал на ухо:
- Держись, малыш, мы их достанем, этих гадов, и освободим нашего сына... только держись, не расслабляйся... ты не мать сейчас и я не отец, а мы воины, которые любой ценой должны настичь и уничтожить мерзавцев и предателей...
- Значит, им таки удалось уйти туда, - каким-то странным, надтреснутым голосом произнес Ольгерн Орнет. И вдруг, воспользовавшись тем, что все неотрывно глядели на величественную, точно из недр всплывшую Дверь, наклонился к уху Зорова и торопливо прошептал:
- Когда мы пройдем туда, мне надо будет потолковать с тобой и Рангаром. Только с вами двоими! Я потом дам знак, и мы либо слегка отстанем, либо на привале... вроде как нужду справлять пойдем.
Он резко выпрямился и с отсутствующим видом поглядел в сторону, заметив, что Лада и Дальвира обернулись.
- Да, им это удалось, - сказала Дальвира жестко. - И мы тоже должны пройти... если хотим настичь преступников. Порядок следования прежний, всем взяться за руки... вот так. Теперь вперед!
И живая цепь из пятерых человек направилась к Оранжевой Двери. Двери куда-то, что именовалось Преддверием.
Глава 2
Переход через эту Дверь разительно отличался от перехода через Дверь предыдущую. Зоров ощутил, как его мгновенно и умело разобрали на мельчайшие праатомы и тут же собрали вновь; ощущение это было не то чтобы болезненным, но крайне неприятным, что-то вроде падения в бесконечную темную пропасть в ночном кошмаре. И еще он почувствовал удар по глазам от мощной красно-черной вспышки... смешение цветов было поистине невероятное: жуткий, как и все абсолютное, черный цвет, и красный всех мыслимых и немыслимых оттенков, от инфрабагрового до ультраалого...
Придя в себя, он некоторое время сидел, бессмысленно ощупывая свое тело и голову руками, пока глаза не обрели резкость и он не увидел рядом Рангара, занятого тем же. Чуть поодаль лежала Лада и тяжело, со стонами, дышала. Глаза ее были закрыты.
Ольгерн и Дальвира исчезли.
Зоров с немалым трудом поднялся на ноги, преодолевая подкатившую к горлу дурноту, и со всей возможной в его нынешнем состоянии быстротой осмотрелся.
Они находились на поверхности столь же удручающе ровной и плоской, как и только что ими покинутая. Только была эта поверхность не рыжая, а серая, и небо было серое, матово-серое, и куб Двери за его спиной был не оранжевый, а тоже серый, какой-то дымчатый, туманный, с текучими гранями и дрожащими ребрами, будто и невсамделишный вовсе, а так, фантом или мираж.
Кроме них троих, на всей этой столообразной поверхности не было никого. Преодолевая какое-то жуткое оцепенение, ощутимое только в ночных кошмарах, Зоров шагнул к Двери... послышался резкий, очень низкий звук, точно лопнула струна исполинской скрипки... и медленно, дрожа и колыхаясь, Дверь истаяла перед ним туманным облаком и пропала. И почти тотчас боль обожгла его палец: исчезло кольцо Алзора. Им недвусмысленно дали понять, что назад дороги нет, и все нити, связывающие их с родными мирами, оборваны. А оказались все трое в совершенно неизвестном и очень странном месте, которое пропавшая Дальвира назвала Преддверие.
Преддверие чего?
Сзади раздался тихий зловещий шелест: Рангар тоже вскочил на ноги, выхватил оба меча и застыл в боевой стойке, диковато озираясь по сторонам. Наконец его взгляд уперся в Зорова.
- Я знаю не больше тебя, - упреждая его вопросы, поднял руку Зоров. Мы очутились черт-те где, Дальвира и Ольгерн исчезли... и исчезла, точно растаявший ком дыма, Дверь. А у меня с пальца испарилось кольцо Алзора.
- У меня тоже, - хмуро сообщил Рангар, рассматривая свою руку, будто видел ее в первый раз.
- Значит, назад дороги нет... - пробормотал он скорее утвердительно, чем вопросительно.
Пошевелилась, приходя в себя Лада. Рангар вложил мечи в ножны и опустился возле нее на одно колено.
- Как ты, малыш? - с тревогой спросил он, бережно приподнимая и усаживая Ладу.
Некоторое время ее глаза казались мутными и ничего не выражали, но постепенно муть рассеялась в них, и они обрели прежнюю ясность и синеву весеннего неба.
- Где... мы? - слабо прошептала она.
- В мире, который Дальвира назвала Преддверием. О нем ничего не известно. Кстати, сама Дальвира и Ольгерн Орнет исчезли. Вот такая, к демонам, ситуация, малыш. - Рангар пытался говорить спокойно, но чуткое женское сердце ощутило тщательно скрываемую мужем тревогу.
Лада напряглась, пытаясь придать голосу нормальный тон и тембр, ибо понимала, что то, что она собиралась сказать, только усилит тревогу Рангара и его брата. Но и молчать она не могла. Не имела права.
- Когда мы проходили Оранжевую Дверь и вокруг все вдруг стало черным и красным... я ощутила мысль Ольгерна Орнета... короткую и яркую, как вспышка. Она содержала только одну фразу... странную и страшную. Он сказал, что его убил оборотень. Я не могу понять, что это значит.
