Window Dark - Летчица с листа ивы
Главное — не попасть в тупик. По каким-то причинам в Ночь Испытаний земля и небо менялась ролями. Бетонный пунктир бордюра превращался в пунктир курса, проложенного на карте небесного маршрута. Кандидаты шли каждый своим путем. Пересечься было большой удачей, но весьма редкой. Зато при встрече полоса удваивала ширину и шагать дальше становилось гораздо легче. Инга не рассчитывала на удачу. Она рассчитывала только на себя.
Тупик знаменовал окончание испытания. Окончание плачевное. На небе никогда не упрешься в тупик. Тупик поджидает тебя на земле. И если встретишь его во время испытания, значит, небо отторгло тебя и вручило земле. Навсегда.
Инга свернула в переулок. Время съело бордюр почти до основания. Надо было сконцентрировать все внимание на том, чтобы не сделать неверный шаг. Переулок пронизывал злющий ветер. Деревья дрожали то ли от холода, то ли от страха. Небо угрюмо чернело. Прямо по курсу отливал мутным сиянием Алголь — звезда стеклянноглазого. Инга шла сквозь непрестанные порывы ветра, стремящиеся сбить девочку с узенькой бетонной полоски. Инга шла и, удивляясь себе, успевала смотреть по сторонам. Нужное окно она не пропустила. Резкий поворот, Алголь метнулся влево и затерялся за корпусом темноокой пятиэтажки. А с ним и ветер.
Созвездия потеряли привычные очертания. Наверное, такими их видят звездные летчики, прорвавшиеся к другому краю галактики. Блестки рассыпались мозаикой и складывались в иные портреты. Волокли забытую всеми Телегу связанные единой упряжью Волк и Вол. Содрогались стенки свернувшегося воронкой неба от могучей поступи Сохатого. Поспешали за ним Охотники, для которых навсегда закрылась дорога обратно. Безысходный бег лихорадочной погони, безумное желание протянуть руку и скользяще дотронуться хотя бы единожды, бесконечная надежда, превозмогающая беспросветные неудачи. Улица грустных звезд.
Поперек бордюра сидел волшебник. Только он заметно вырос, почти что с Ингу. Или просто девочка уменьшилась до его размера. Хотя тогда бордюр превратился бы в широкое шоссе, с которого, чтобы свалиться, нужно сильно постараться.
— Я тебя не вызывала, — сказала Инга.
— Знаю, — кивнул волшебник. — Просто я выспался и решил взглянуть на новую кандидатку в ивовую эскадрилью.
— А ты тоже там учишься? — спросила Инга.
— Все мы учимся, — пожал плечами волшебник. — Летчики, механики, волшебники, диспетчеры. Чем сложнее техника, тем большего внимания она требует.
Инга продолжала переставлять ноги, неустанно продвигаясь вперед. Волшебник парил рядом, по-турецки подогнув под себя ноги.
— Ты, наверное, не отличник, — предположила Инга.
— Почему ты так решила?
— Ну… — протянула Инга. — Если ты до сих пор не научился отменять свои наколдованные желания.
— Я умею! — обиженно воскликнул волшебник.
— УМЕЕШЬ!!! — Инга от потрясения чуть не шагнула мимо бордюра.
— Эй, эй, осторожнее! — испугался волшебник. — Провалишь испытание. А такая, как ты, нашей эскадрилье не помешает.
Инга остановилась.
— Ты умеешь отменять желания, заказанные летчицами?
— Проще простого, — волшебник презрительно оттянул губу, чтобы показать насколько незначительны для него такие просьбы. — А почему ты решила, что я этого не могу?
— Райлана сказала, — обиженно выдавила Инга.
— В число ее недостатков входит вранье. Причем, гораздо чаще, чем хотелось бы.
— И она могла отменить забвение?
— Она могла пожелать, чтобы я его отменил.
— Но почему тогда она не попросила тебя об этом?
— Наверное, сильно разозлилась на того, ушастого.
— И ничего мне не сказала!
— А ты представь себя на ее месте. Она отменяет забвение. Ты на радостях убегаешь домой. По каким-то причинам Райлана хотела оставить тебя при себе.
— Наверное, она не хотела оставаться в одиночестве.
— Никто не мешал ей вернуться в эскадрилью.
— Ага, вернуться. Без самолета-то! Погоди! А она могла заказать, чтобы украденный самолет вернулся к ней сам?
— Райлана потеряла са-мо-лет?! — волшебник от удивления сверзился вниз и теперь скользил в опасной близости над лужей. А в луже отражались звезды. Точные копии тех, что окружали девочку со всех сторон.
Прикрывал Инге спину звездный Щит. Выплескивался ручей из бездонного кувшина Водолея, и резвились на мелководье беспечные Рыбы. А невидимые волны перекатывались через Кита, настолько огромного, что лишь краешек спины показывал он Инге, не желая пугать и сбивать с пути истинного. А рядом примостился Овен и чинно пил соленую воду, желая укротить бесконечную жажду, но лишь распалял ее жарче и жарче. Ветер взъерошил гладь мелкой рябью, утопив мечущиеся отражения. Только колыхался бледный квадрат света.
Инга чуть-чуть не пропустила очередной поворот. Однако, настроение ее совершенно испортилось. Выходит, она ненароком выдала страшную тайну Райланы. Никто не должен знать про такой проступок, а Инга разболтала.
— Да-а-а, история, — протянул волшебник, медленно набирая утраченные сантиметры высоты.
— Нет-нет, — поспешно добавила Инга. — Теперь самолет снова у нее.
— Ага, — печально сказал волшебник. — Я начинаю понимать, ЗА ЧТО исчезли твои краски.
Инга ничего не добавила. Любое слово только раздувало вину Райланы.
— Такие вот дела, — губы волшебника сомкнулись четкой прямой. — Но ты имеешь полное право выйти из этой истории. Ты же ничего не знала про вранье! Теперь тебе прямая дорога к высшим силам справедливости. Они-то найдут способ вернуть краски. Они любят защищать безвинно пострадавших.
Ну вот опять! Сначала стеклянноглазый, а теперь и волшебник туда же. Пусть наврала Райлана, хоть это и подло. Но все же… Но все же она — подруга! И она спасала город! Даже, когда совершенно не знала Ингу и имела все шансы не ввязываться. Пусть высшие силы вернут безвинно пострадавшей Инге утерянные краски. Но Райлана! Ведь ее с треском вышибут из эскадрильи только потому, что так кому-то покажется справедливым. А Райлане не жить, если она не станет летчицей.
— Сами разберемся, — буркнула девочка. — Безо всяких там сил высшей справедливости.
— Тогда остается бой со стеклянноглазым, — невесело усмехнулся волшебник.
— Послушай! — Инге пришла прекрасная мысль, как отвертеться от неминуемого боя. — А если я стану летчицей, то по моему желанию ты сможешь вернуть краски?
— Извини, — волшебник развел руками. — Заклятья стеклянноглазого мне не подвластны. Возможно, кто-то согласится обменять твои краски на что-то свое. Только с каждым обменом цена возрастает. Я даже думать не хочу, что попросит стеклянноглазый на следующем витке спирали.
