Николай Бондаренко - Вот Человек !
Пришлось отойти подальше, чтобы прочитать на постаменте слова, выложенные метровыми буквами: "ЭТО Я. ОТНЫНЕ И НАВСЕГДА".
- Нельзя ли посмотреть лицо? - спросил я скульптора.
- Не полезете же вы под самый купол! - он кивнул на железную лестницу, уходящую по стеклянной стене, вверх.
- Полезу, - твердо сказал я. - Работа стоит того.
Скульптор просиял, а Карл сдержался, изучая меня.
Я сбросил пальто. Цепляясь за перекладины, зачастил руками и ногами по тонким железным прутьям. До самого верха не отдыхал, хотя, признаюсь, хотелось остановиться и сбросить непривычное напряжение...
Да, это было лицо Карла - удивленное, носатое, с надменно прищуренными глазами и властно выпяченным подбородком. Иного я и не ожидал увидеть. Хотя надо отдать должное скульптору: сработано мастерски.
Спускался я долго, медленно - уже порядком устал. Скульптор встретил восторженными словами:
- Феноменально! Вы, оказывается, спортсмен! Мы-то ползаем, как букашки...
Похвала не понравилась Карлу. Он с опаской глянул в мою сторону и сухо спросил:
- Ну, что увидел?
- Оказывается, это вы, господин Карл. Похоже, как две капли воды.
- Да? А почерк художника чувствуется?
- Еще как, господин Карл.
- Возьми на заметку. Я должен высказаться по этому вопросу.
- Непременно, господин Карл.
- Ну, дорогой, - повернулся он к скульптору. - Давай заканчивай. Ко дню моего рождения. Понял?
- С полуслова, господин Карл! Не сомневайтесь.
Скульптор закрутился волчком, залебезил, рассыпался в заверениях преданности и любви. Он явно перегнул, даже Карл поморщился.
- Ну, насчет любви - ты брось.
В геликоптере, когда мы опять взмыли ввысь. Карл с чувством высказался:
- Хороший он мужик. Понимающий, правильный. Люблю таких. - И вдруг спросил: - Ну, как тебе монумент?
- Грандиозно, - мотнул я головой.
- Еще бы. Создается на века! Запомнил надпись?
- "Это я. Отныне и навсегда", - продекламировал я.
- Вот-вот. Обрати внимание: я не стал выпячивать себя. Ты не найдешь на постаменте моего имени. К чему бахвалиться? Лучше скромно, без претензий: "Это я". Так впечатляет больше. И знаешь, по моей задумке это не только мой портрет. Это больше, чем я сам. Это все мы, противостоящие разрушительной силе глупого добрячества. Потому и начертано: "Отныне и навсегда". Ведь мы на земле будем вечно. "
Поживем - увидим", - усмехнулся я про себя и стал осматривать местность, над которой летели. Пока ничего особенного, ровно, пустынно.
Геликоптер был уже далеко от города, а мы все летим и летим. Вот летчик стал снижать легкую послушную машину над полем, заросшим бурой травой.
Приземлились у небольших строений, и опять к нам бежал некто, но уже молодой и быстрый. Он махал шапкой и кричал: "Добро пожа-а...ть!
- Отличный парень, - доверительно сообщил мне Карл. - Пойдет за меня в огонь и в воду. Преклоняюсь перед такими.
- Кто он?
- Мой главный охотник.
Главный охотник тем временем добежал до нас и с восторгом произнес:
- Добро пожаловать, ваша светлость! - Он не сводил восхищенных глаз с Карла, на меня даже не взглянул.
- Ладно, хоть шапку надень, - капризно поморщился Карл. - Готов ли к охоте?
- Готов, ваша светлость, - выдохнул главный охотник и замер.
- Ну давай, веди коня, - распорядился Карл, и парень умчался к сараям. Поохотимся немного, ты не против? - спросил он.
- Что вы, господин Карл. Интересно.
- Даже очень, - подтвердил он. - Тем более, что я охочусь по-особому. Ты хочешь спросить - как? Не торопись, увидишь.
Карл вернулся к геликоптеру и, натянув перчатку с длинным кожаным рукавом, достал из кабины чучело какой-то птицы, похожей на небольшого орла. Чучело он держал за ноги и ждал, когда же охотник подведет коня - ржание и топот уже доносились, да и сам парень вовсю спешил к Карлу.
- Ты заметил, что у меня нет ружья, - сказал Карл, с нетерпением поджидая главного охотника. - Не могу стрелять в безобидных животных. Это не что иное как примитивное убийство. Иное дело - соколиная охота. Вот он, мой сокол. Висит и не подозревает, что сейчас устремится за добычей.
- На кого охота?
- На зайцев, разумеется. Правда, живых зайцев давно нет, я использую электронные заменители... Ну я же просил, - поморщился Карл. - Не нужно вопросов. Увидишь собственными глазами.
Главный охотник подвел красавца коня и помог Карлу подняться в седло. Карл повернул кольцо на шее у сокола - птица встрепенулась и гордо уселась на кожаной карповой руке. Голова ее размеренно двигалась-то в одну сторону, то в другую, перышки топорщились, глаза мерцали. "Сокол-то электронный", - понял я.
Карл был великолепен. Возбужденный предстоящей охотой, весь устремленный для броска, он зорко осматривал поле перед собой, выискивая добычу.
- Что там за куст впереди? - спросил Карл у главного охотника. - На моем поле не было никаких кустов... Кажется, он шевелится!
- Мой ягненок, - еле слышно объяснил главный охотник. - Пустил травку пощипать. Не знал, что вы прилетите...
- Я же предупреждал: ждите в любое время! - резко ответил Карл. Он что-то сказал в квадратную металлическую коробочку, похожую на микрофон, и сокол рванулся ввысь. Карл тронул коня и забормотал в микрофон, корректируя полет сокола:
- Выше, выше... левее... стоп!
Сокол, набрав высоту, сложил крылья и камнем обрушился вниз на... ягненка. Бедное животное не ожидало нападения, рухнуло наземь, здесь его и настигли острые когти и безжалостный клюв электронного хищника. Ягненок изо всех сил сопротивлялся, вскакивал на ноги, но борьба окончилась гибелью малыша...
Сокол оставил ягненка только тогда, когда тот перестал шевелиться. С окровавленными когтями и клювом птица вернулась на кожаную перчатку. Довольный охотник погладил сокола и, повернув кольцо, превратил птицу в чучело.
- Вытри кровь. - Карл отдал чучело главному охотнику. - Да осторожней. Этой птице цены нет.
Главный охотник во все глаза смотрел на Карла, но теперь не было в них восхищения. Только страх и боль, горечь и недоумение... Казалось, Карл не замечал этого. Он с восторгом заговорил, обращаясь ко мне:
- Ну что, убедился? Прекрасные люди служат у меня. Так естественно, так умно вместо зайца подложить овечку! Умеют меня радовать, умеют делать подарки. Не то бы гонялись мы, Чек, за электронным зайцем. А зайца, поверь мне, выследить и поймать не так-то просто.
Карл заметил теперь главного охотника, принял из его рук чучело, очищенное тряпьем и какой-то жидкостью из бутыли, и сказал небрежно, поднимаясь в кабину геликоптера:
- Молодец, охотник. Там, на поляне осталась дичь, прекрасное мясо. Возьми себе, в благодарность за службу. А ты, Чек, отметь: я должен сочинить стихотворение о соколиной охоте.
