Александр Акопов - Наблюдатель
— Та, что останется, жива, надев древнее украшение нашего рода.
— А Вы нам можете показать его?
— Хорошо, но при условии, что оставите меня в покое. — Взяв изящную шкатулку, он показал изумленным девушкам изумрудную диадему необыкновенной красоты. Озорно сверкнув глазами, Абигаль схватила украшение, в одно мгновение вскочила на кровать и одела его спящей хозяйке. По комнате разлилось необыкновенное сияние.
— Ну что еще такое? — Джоана вновь села на кровати. — Что вы все на меня так уставились?
— Иди сказал, что недостойные этой короны, умирают. — Рабыни с изумлением смотрели на королеву.
— Вот и прекрасно! — Поймав одним прыжком замершую Абигаль, надела украшение ей на голову.
Закрыв на мгновение глаза, та тихо засмеялась:
— Я тоже живая! Держи ее! — уже вдвоем, они поймали Мари. И ей диадема пришлась впору.
— Ладно, подберите мне платье под цвет, и запомните, на этот раз я уже точно прибью ту, кто посмеет еще раз нарушить мой сон. А это украшение я больше никому не отдам. — С этими словами она надела диадему, вновь замерцавшую таинственным светом, и погрузилась в сон.
Рабыни тихо подошли к господину, зачарованно смотрящему на Королеву:
— Мы все трое имеем на тебя полное право! Может, поделишься, в конце-то концов! Сколько уговаривать можно?
— Хорошо, но сначала она!
— И этот туда же, — Мари устало вздохнула, — только сначала ознакомишься с содержимым этой кассеты, а завтра вечером и с нашей госпожой, но мне предварительно надо будет провести небольшой тест на совместимость. — Мари подала маленькую пластиночку.
— Делай что хочешь, но завтра она станет моей.
За завтраком, Джоана вышла в новой диадеме и длинном платье из тяжелой золотой ткани, со шлейфом и глубоким вырезом. Нежную обнаженную руку обвивала золотая змейка с изумрудным глазком. Пантера чуть не потеряла сознание от зависти, решив сразу же заказать себе еще более шикарную, алмазную корону. А Абигаль незаметно подала условный знак своим помощницам. Джейн испуганно закусила губу, но, увидев угрожающую улыбку начальницы, покорно опустила головку, залившись румянцем.
Вечером, когда Мари заканчивала вытирать чисто вымытое тело дремавшей госпожи, Абигаль, тихо подкравшись, вылила на нее полный кувшин черного нектара. Вскочив, в бешенстве, Джоана наотмашь ударила проказницу, но та увернулась, спрятавшись за спиной Иди.
— Успокойся! На вот выпей, — он подал ей бутылку. Не чувствуя подвоха, быстро осушила, и тут же упала как подкошенная.
— Давайте я помогу Вам, — Абигаль потерев щеку, положила королеву на кровать и начала осторожно натирать ее черным нектаром.
— Достаточно, дальше я сам. — Осторожно коснувшись разгоряченной кожи, Иди остро почувствовал, властное желание прижаться к ней всем телом и больше никому и никогда не отдавать этого сокровища. Но что это? На нежной коже зловеще светилась королевская татуировка. Как смогла хрупкая красавица выдержать подобную пытку?
Застонав, девушка пришла в себя. И из последних сил попыталась вырваться.
— Отпусти меня! Не прикасайся!
— Ни за какие сокровища в мире, я не отпущу тебя! — он приник к полураскрытым губам.
Наутро, впервые за все время существования Нежной Розы, завтрак был подан прямо в комнаты. Эрг и Иди погрузились в пучину неги и страсти, совершенно забыв обо все на свете. Только телохранители, казалось, совершенно ничего не замечали и не реагировали на колкости и приставания девушек. Но постепенно с каждым днем все больше и больше портилось настроение Джоаны. Бедная Абигаль уже боялась подойти к хозяйке. Дождавшись, когда та заснула, Мари потихоньку растолкала Иди.
— Господин! Госпожу надо успокоить!
— Как? Посадить на транквилизаторы?
— Нет, она ведь «СВ», значит ей надо дать какое-нибудь занятие. Тогда она вновь станет спокойной и покладистой.
— А если начнет взрывать все подряд?
— Не беспокойтесь, а предоставьте все мне. У Вас здесь есть лаборатории?
— Конечно!
— Вот и прекрасно, сегодня вечером, намекните, что при хорошем поведении она могла бы там бывать.
— Но спать она будет только со мною!
— Конечно!
— Послушай, моя прелесть! — Иди обнял недовольную красавицу, — Почему бы тебе не оставить в покое бедную Абигаль и не заняться чем-нибудь полезным?
— Например, вышиванием? — она презрительно дернула носиком.
— Можно и этим. Но у меня здесь есть и не только мастерские, но и прекрасные конюшни, мототреки, автодромы, лаборатории…
— А ты мне позволишь работать там? — в карих глазах вновь вспыхнул огонек.
— Ну, если ты будешь вести себя, так как здесь, то я запрещу тебе вообще выходить из комнаты.
— Иди, миленький! Я даже Абигаль обижать не буду! — обняв, она покрыла его лицо поцелуями.
— Ну, хорошо, но вечером, ты всегда должна быть в моей постели!
— Согласна! Моя ты прелесть! Девочки! Ко мне!
Вновь наступила тишина, но вскоре Мари опять отозвала Иди в сторонку:
— Господин! Можно поговорить с Вами?
— Что еще случилось?
— Мне надо проверить всех женщин.
— Что-то случилось?
— Да, кажется, госпожа беременна.
— Не может быть, пошли, я провожу тебя к остальным.
— Привет! — Эрг поднялся на встречу другу, — Чем обязан вашему визиту?
— Пусть она проверит твоих красавиц.
— Пожалуйста, а что собственно случилось, насморк?
— Да все в порядке только, кажется, скоро станет жить еще веселее.
— Не говори загадками.
— Вон идет наш вестник, ну и что интересного скажешь? Кто-то еще есть?
— Да, — Мари покраснев, опустила голову.
— Кто?
— Все!
— Что? Этого нельзя допустить! У Пантеры есть гены рода Пауков!
— Прошу прощения, господин! Это все уже предусмотрено и ни для кого из женщин это положение не грозит никакими осложнениями. Разве только за моей госпожой надо немного внимательнее следить в лаборатории. А процесс уже необратим.
— Да объясните вы мне, что здесь происходит? — Эрг с укором посмотрел на друга, — У них что? Эпидемия какая-то?
— Да нет, дорогой ты мой дружище, просто скоро мы с тобою станем папочками. Причем заметь, самым древним и до сих пор почти невозможным, способом. И красавицы при этом останутся живыми. Так, во всяком случае, утверждает эксперт.
И действительно, вскоре все женщины с увлечением занимались пошивом крохотной одежды под руководством неугомонной Абигаль, и только Джоана все дни напролет проводила в лаборатории, изготавливая три невесомых, изумрудных обруча и три прекрасных изумрудных диадемы. А через пару недель во дворце раздались первые крики новорожденных. Женщины, лишенные в космосе материнства, словно тигрицы охраняли своих малышей, с ревностью глядя, как отцы осторожно, с опаской, берут на руки кричащие комочки. Но время брало свое, и, наконец, по бесконечным коридорам двух дворцов, объеденных столовой, уже носились с криками и гиканьем трое мальчишек с изумрудными информационными обручами и трое девчонок с диадемами в непокорных волосах. Заводилой во всех проделках была Белая Лилия — дочь Иди и Джоаны. Девчонка была очень похожа на отца внешностью и таинственной улыбкой, но невыносимый характер унаследовала от матери. Вместе с Черной Розой — сыном Эрга и Пантеры, они бесконечно пакостили родителям. Нередко только с помощью нескольких телохранителей удавалось привести их хоть в какое-нибудь подобие послушания.
