Джек Вэнс - Мас: Тэйри
«Может быть, в таком случае будет лучше, если задавать вопросы будете вы».
«Ни в коей мере! — возразил Нэй Д'Эвер. — Вам не терпится выяснить некоторые факты. Разумное стремление, не могу не признать. Но я здесь не для того, чтобы содействовать допросу».
«Как вам будет угодно».
«Пожалуйста, не опирайтесь на столешницу, — попросил Д'Эвер. — Это невероятно древний экспонат. Музейные редкости не терпят грубого обращения».
«Я всего лишь положил на нее руку, — возмущенно отозвался Джубал. — За кого вы меня принимаете?»
Нэй Д’Эвер безразлично пожал плечами и повернулся к входившей в салон Миэльтруде. На вельможной наследнице было длинное белое платье, ее бледные волосы спускались мягкими волнами из-под светло-голубого замшевого квата и чуть загибались к подбородку, обрамляя лицо. Игнорируя Джубала, она взглянула на отца с почти застенчивым выражением: «Ты просил меня придти?»
«Да, моя дорогая, требуется выяснить одно обстоятельство. Это Джубал Дроуд — ты его провела в Парларий».
«Его трудно забыть».
«Он полагает, что ему нанесен ущерб. Он ходатайствует о предоставлении возможности предложить твоему вниманию одно затруднение и надеется, что ты сможешь пролить свет на факты, тем самым избавив его от замешательства».
«От всей души желаю разрешения тяготящих его проблем и сделаю все, что в моих силах, но буду очень благодарна, если он проявит расторопность, потому что я ожидаю телефонного звонка».
«Очень любезно с твоей стороны. Джубал Дроуд, разъясните ваши затруднения».
Джубал слушал и не верил своим ушам, переводя взгляд с одного лица на другое. Он обратился к Д'Эверу: «Я чего-то не понял? Мы будем обсуждать этот вопрос в подобных выражениях?»
«Пожалуйста, объясните, что именно вызывает у вас недоумение».
Джубал не мог найти слов — он достал из-за пазухи незаконный ордер и показал его девушке: «Этот документ предписывает судебным исполнителям меня убить. Вы его подписали?»
Миэльтруда скользнула взглядом по листу пергаментной бумаги: «Припоминаю нечто подобное».
«Ордер выписан незаконно. Вы совершили преступление».
Миэльтруда выпустила документ из едва удерживавших его пальцев — бумага упала на ковер: «Что было, то прошло». Она повернулась к отцу: «Не думаю, что дальнейшее обсуждение будет кому-нибудь полезно».
Джубал настаивал: «Так вы признаёте, что оформили документ?»
«В настоящее время этот вопрос не имеет практического смысла. Рекомендую вам забыть о происшедшем, так будет лучше всего… Папа, ты останешься дома сегодня вечером? Нужно пересмотреть список гостей — утром его уже разошлют».
Джубал повернулся к Д’Эверу: «Милостивый государь, будьте любезны, разъясните вашей дочери, что речь идет не об одной из ее милых проказ. Пожалуйста, укажите на тот факт, что ей грозит наказание, так как я подал в суд соответствующий иск».
Нэй Д'Эвер немного поразмышлял: «Позвольте мне изложить одну гипотезу. Допустим, леди Миэльтруде предложили подписать документ, сославшись на то, что этого требует поддержка традиционных устоев общества, и леди Миэльтруда его подписала, не уделив ему больше внимания, чем, по ее мнению, он заслуживал».
Голос Джубала срывался от ярости: «И невинному человеку едва не переломали все кости, предварительно окунув его в чан с разъедающим кожу раствором? Этот невинный человек — я, благородный глинт высшей касты. Подлог и преднамеренное убийство выходят за рамки девичьих проказ!»
«Я буду в музыкальной гостиной, Сьюна уже там, — сказала Миэльтруда отцу. — Как только ты освободишься, нужно решить, кого и куда мы завтра рассадим».
«Конечно, моя дорогая».
Миэльтруда выпорхнула из салона. Джубал задумчиво поднял ордер с ковра.
«Ну вот, таким образом, — подвел итог Нэй Д’Эвер. — Давайте забудем об этой проделке и пройдем ко мне в библиотеку, защищенную от подслушивающих устройств. Нам нужно кое-что обсудить».
В библиотеке Д'Эвер предложил Джубалу занять кресло с прямой спинкой, а сам присел на край длинного стола, заваленного бумагами и газетами.
Джубал решительно уселся: «Насколько я понял, вы отказываетесь от арбитража? В таком случае мне будет нетрудно заверить ордер».
«Любезнейший, вы положительно одержимы навязчивой идеей! Почему вы не можете оставить в покое тему, давно набившую всем оскомину? Я не могу провести с вами весь вечер, а нам еще нужно обсудить ваше задание».
«Прелюбопытное заданьице! — с издевкой наклонил голову Джубал. — Вы не отдаете мне должное, принимая меня за идиота».
Нэй Д’Эвер сел в легкое плетеное кресло и, расположившись в нем поудобнее, разглядывал Джубала с бесстрастным клиническим интересом: «Вам предложили возможность выполнить задание, требующее недюжинных способностей, и заработать приличную сумму денег. Ваша реакция вызывает недоумение. Надеюсь, вы не пытаетесь выжать из меня больше денег?»
«Я пытаюсь объяснить, что вижу ваш заговор насквозь».
«Неужели? Какой заговор?»
«Вы вознамерились навсегда от меня избавиться, отправив меня на другую планету, чтобы не подвергнуться осмеянию в связи с позорным наказанием вашей преступной дочери. Какая мне польза от шести тысяч тольдеков, если деньги будут здесь, а я буду там?»
Нэй Д'Эвер иронически улыбнулся — он забавлялся: «Видимо, из вас так-таки получится компетентный инспектор. Вы искусный притворщик и входите в роль с легкостью прирожденного актера. По сравнению с вами я — наивный простак. Но в данном случае вы заблуждаетесь. Нет никакого заговора».
«Докажите, что это так».
Веселье Д’Эвера мгновенно сменилось презрением: «Как вы сами изволили выразиться, отдайте мне должное и не принимайте меня за идиота. Если бы вы на самом деле препятствовали моим планам, мне не потребовались бы сложные ухищрения, чтобы устранить препятствие. Вы живете в мире искаженных представлений».
Джубала возражение вельможи нисколько не убедило: «Громкие слова и завуалированные угрозы только подтверждают мою правоту — вы в самом деле хотите от меня избавиться».
Нэй Д'Эвер открыл ящик стола и достал пачку банкнот: «Вот доказательство, способное изменить ваше мнение. Две тысячи тольдеков». Он перебросил деньги в руки Джубала: «Полное вознаграждение составит четыре тысячи, а не шесть. Хотя бы по этому вопросу между нами не должно быть недоразумений».
Джубал пересчитал деньги: немалые деньги. Еще две тысячи, и скоро он сможет купить судно вроде «Кланша». «Две тысячи тольдеков — весомый аргумент, — согласился Джубал. — Пожалуйста, возьмите бумагу и перо и пишите под мою диктовку».
