Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус
– И все-таки, почему именно сейчас? – повторил генерал.
– Изменяются мировые константы, – Дмитрий лишь на мгновение коснулся взглядом собеседника.
– И? – поторопил тот.
– И если эти изменения просочились на уровень ядерных реакций, то главная проблема, с которой нам придется столкнуться в ближайшее время – наше Солнце, – задумчиво произнес Потёмкин, и его устремленный в бесконечность взор в очередной раз прошел сквозь собеседника. – Мы приспособлены жить в очень узком интервале физических постоянных, любой сдвиг мировых констант, даже на мизерную величину, приведет к фатальным последствиям для всего человечества.
– Отчего же это происходит? – попробовал вставить генерал, но Дмитрий его не услышал.
– А может, не только для человечества, но и для всей Вселенной, – продолжил он беседу тет-а-тет с самим собой.
Юрий Николаевич съежился, на секунду превращаясь в маленького испуганного мальчишку, посмотрел на окно.
– Солнце. Мне после твоих страшилок космического масштаба уже начинает казаться, что оно начало гаснуть и на улице потемнело, – сказал и тут же постарел, согнулся, ощущая груз ответственности, опустившийся на плечи.
Дмитрий встряхнул головой. Постарался взбодриться, сосредоточил отсутствующий взгляд на старом чекисте.
– Зима на дворе! – неожиданно улыбнулся он. – Солнце ни при чём, просто темнеет рано.
Генерал коротко кивнул, но плеч не поднял – и не скажешь, что согласился.
– Если что-то начнет происходить с нашим Солнцем, мы ничего не сможем изменить, так ведь?
– Мы не гуорки – звезд создавать не умеем, – не стал успокаивать Дмитрий. – Да и гуорков больше нет. Их, похоже, уничтожил тот же процесс, что действует на ядерные реакции в наших электростанциях.
Генерал возмущенно зашипел:
– Создавать не умеем, а уничтожать?
«Вам лучше знать», – хотел было съязвить Потемкин, но вовремя остановился. Настроение и без того паршивое, зачем цепляться к словам. Выдернув из очереди, столпившейся в голове, самый злободневный и неприятный вопрос, он тут же озвучил его.
– Вы тоже думаете, что это мы виноваты в том, что происходит?
Юрий Николаевич пожал плечами, шагнул к окну.
– В нашем мире до вашего перерождения ничего подобного не происходило. Только войны… – заглянув за штору, генерал дернулся, как ужаленный. – Нет! Ты только посмотри!
Дмитрий нехотя вытолкнул расслабленное тело из теплого, уютного кресла. Он уже знал, что ждет его за окном, и всё же удивился – гигантские ветви едва не касались стекла длинными зелеными иглами. Вырванный из другого мира, кусок тайги был настолько реален, что мозг отказывался принимать факт обмана зрения. Казалось, протяни руку – и коснешься ветвей громадных сосен.
– Хорошо! – неожиданно для себя пробормотал он.
Шумно, полной грудью через нос вдохнул комнатный воздух. Словно ощущая через стеклопакет запах хвои и свежесть таежных просторов, подтвердил: – Хорошо!
– Что хорошо?! – исступленно заорал генерал. – Это хорошо?! – он ткнул пальцем в окно и задергался всем телом. – Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Потёмкин удивился. Он думал, что службист, повидавший за свою жизнь такого, что простому человеку и не снилось, спокойно выслушав его размышления, в полной мере осознает суть перемен, происходящих в окружающем мире. Может, он, конечно, и осознал, но осознать и увидеть воочию – большая разница. И вот теперь эта самая «большая разница» комом застряла в генеральском горле, повисла в воздухе громким криком… и лишь мгновенье спустя упала на стены тяжелым неловким испугом. Дорогие обои не пожелали впитывать вырвавшиеся на свободу чувства, и те еще долго бродили по квартире, натыкаясь на породившего их вздрагивающего человека.
– Чёрт! Чёрт! Черт!
Дмитрий дождался, когда Юрий Николаевич успокоится, и продолжил:
– В виртуальном мире дела ещё хуже. В Сети, я имею в виду, – тут же пояснил он.
– Знаю! – буркнул генерал уже из кожаного кресла. – Весь мир вопит.
Потемкин заинтересованно вскинул брови.
– Компьютеризированные системы во всем мире отключаются. И все думают, что это наши и китайские хакеры. Кто мог и кто вспомнил, как это делается, перешли на ручное управление. Многие, но не все. Благо создатели высокотехнологичных игрушек предусмотрели ручное управление, – генерал улыбнулся. – Однако дрова нам, – пробуя пошутить, кивнул в сторону окна, – очень даже пригодятся. Будем продавать их особо умным и наиболее забывчивым. Тем, которые всю работу передоверили компьютерам. Представь! – произнес он. – Если ветви Хронодендрида пересекутся и множество Земель окажется в нашем распоряжении… Нефть, газ, полезные ископаемые.
– И много, много людей-близнецов! – добавил Дмитрий с улыбкой.
– Да! Об этом я не подумал, – Юрий Николаевич резко дернул головой, возвращаясь в реальный мир. – Как поживает повелитель паутины, надо полагать, ты не знаешь?
Потёмкин хлопнул ресницами. Нахмурился.
– Вирусапиенс! – пояснил генерал. – Мои люди пытались за ним следить, пока не потеряли из виду. С тех пор как он стал одним из вас, он где только не был. В Турции он пытался изображать мессию. Говорят, вербовал сторонников новой религии, но безуспешно. Потом его видели в Египте, в Австралии. В Иране похожего на него мужчину побили камнями, в Америке арестовали и даже закрыли в психушку. Наш визави без особых проблем исчез из закрытой палаты, чем немало озадачил охрану.
Лицо Дмитрия вытянулось.
– А ведь я… – стушевался он, испытывая неловкость под взглядом чекиста, – именно поэтому и пришел. Нам необходимо его найти.
– Нужно – найдём! – мгновенно среагировал многоликий Янус, прикидываясь исполнительным и бодрым служакой.
Экран висевшей на стене гигантской панели пискнул, высвечивая изображение с дверного глазка.
– Папа! Димчик! Открывайте – пропела Светлана, а перед камерой возник набитый продуктами пакет. – Ваша мама пришла, молочка принесла.
– Откуда она знает… – одновременно воскликнули наблюдатели: генерал, нажимая клавишу на пульте, Потёмкин, радостно улыбаясь.
– …что ты здесь? – закончил отец, сжал губы в полоску и покачал головой. – Надеюсь, она еще не одна из вас?
В комнату влетела сияющая девушка и с порога закричала:
– Мальчики, вы в окно выглядывали?
Прыгнув навстречу Дмитрию, она повисла на его шее, и жадно впилась взглядом в смеющиеся глаза.
– Я думала, до подъезда не дойду – песком занесет.
Юрий Николаевич вздрогнул, мгновенно побледнев, прекратил кивать головой и бросился к окну. Отодвигая тяжелую занавеску, он обмер с широко открытым ртом. За стеклом бушевала настоящая песчаная буря. Блуждающие многометровые барханы плавно перемещались с места на место, как будто искали мир, из которого пришли. Тяжелые песчинки горячей позёмкой разгонялись на пологих склонах, собираясь в плотные вихри, взлетали в воздух. Рыжая туча заслонила солнце.
